Юрий Михайлик - При странных обстоятельствах

Следствие стартовало резво: версия о приезжих сразу же получила мощное подтверждение. Оказалось, что три года назад при чрезвычайно сходных обстоятельствах было совершено ограбление в Тамбовской области. Сходилось до мелочей — и время взлома и техника — автоген, и даже место действия — там тоже ограбили стройконтору. Как и в Приморске, преступники проникли в здание через дворовое окно.

Казалось уже, что дальше все пойдет проще, но за очевидной аналогией открылся густой и непролазный лес. Все четверо тамбовских “исполнителей” тогда же, три года назад, были установлены, арестованы и осуждены. И до сих пор отбывают наказание. Определились направления поиска: то ли кто-то из участников преступления оставался на свободе нераскрытым и повторил схему уже в Приморске, то ли орудовал кто-то из дружков по заключению хорошо, усвоивший технологию. Дотошный Кондратенко объездил места, где сидели “тамбовцы”, установил их возможные связи в преступном мире, прорабатывал бесконечные версии, устанавливая неведомого “пятого”. Но результата не было.

Дело откровенно зависало, теперь уже к Кондратенко приставали не с вопросами, а с подначками. Удачливые “гастролеры” скрылись ушли без следов, оставалось только ждать — где, когда, в каком месте вынырнут они снова. Ждали недолго и дождались — на свою голову. Всего-то и прошло полгода и вот — уже в конце июня — десять дней назад “взорвался” сейф в колхозе имени Чкалова. И улетело оттуда уже не восемнадцать — шестьдесят шесть тысяч рублей, не считая мелочи! Не где-то у черта на куличках, не в другом конце страны — тут же, под боком, в Шиловском районе — от Приморска километров сорок. Вот это быта бомба так бомба! “Раз — и у всех большие голубые глаза!” — как выразился тогда Валера Чумаков. Знал бы, что разряжать эту “бомбу” придется и ему самому может, и не стал бы шутить. Поостерегся бы…

По заключению экспертов при вскрытии колхозного сейфа был применен тот же самый автогенный аппарат, что и в стройконторе.

А все прочие обстоятельства взлома категорически не совпадали с приморскими. Взломщики забрались на чердак колхозной конторы досидели там до ночи, затем спустились внутрь через чердачный люк, оглушили и связали сторожа, открыли входную дверь и впустили сообщника с автогенным аппаратом. Затем вскрыли сейф, забрали деньги и исчезли. А сторож — девятнадцатилетний парень, оглушенный и связанный, умер от асфиксии — задохнулся.

Тут уж дело взяла на контроль прокуратура, а областное управление милиции забрало его у шиловских товарищей. Присовокупили материалы из Октябрьского райотдела, создали оперативно следственную группу и поставили во главе Малинина.

История с двойным взломом и смертным случаем, конечно, дошла до высоких инстанций, времени на раскачку никто не даст, ошибок, неизбежных в спешке, тоже прощать не будут. А концов пока никаких. И Василькова нет, и Макса тоже нет. Чумаков хороший парень, а опыта мало Пронько из Шиловского райотдела старательный, дотошный, Малинин его помнил по стажировке, которую Пронько проходил в управлении, но не шибко грамотный, кругозора маловато. Коля Осецкий — тот весь в движении, в на поре, ему бы бежать да хватать, а тут нужна методичность, въедчивость, терпение. А Кравец вообще непонятно что. По опыту Малинин знал, что ценных работников райотделы откомандировывают очень неохотно, стараются дать что поплоше. А главное, фактов, фактов нет! Нет приличных, внушающих доверие фактов. Все как мылом смазано — скользко и пенится.

За окном вдалеке виднелся краешек моря. Еще час назад он был густым, синим, а теперь тоже поблек, слился с небом, отличить черту горизонта можно было только по силуэтам теплоходов — за самыми дальними и начиналось море. И все это качалось дрожало в зыбкой знойной пелене.

Игорь босиком прошлепал в ванную и только под душем открыл глаза как следует. Потом вытер лужицы на кафеле — если бы не вытер, получил бы вечером по первое число. Марина — чистюля, маленькая их однокомнатная квартира вся сверкала и сияла, она была предметом постоянных Марининых забот и столь же постоянной ее гордости.

Марина уехала к тете Агате еще в четверг вечером. Отдежурила на работе, получила сутки свободные, на вторые договорилась о замене — хлопот с именинами хватало. Игорь же вчера предупредил хозяев квартиры, где они сейчас шабашили, что и в субботу работать не будут. Те конечно, не обрадовались, но возражать не посмели: обидишь мастеров, сам потом раскаешься. Так что и у Игоря эти два дня были свободны полностью.

Съел яичницу, выпил чаю, начал собираться. Сбор гостей назначен был на четыре, когда жара немного спадет, но он обещал приехать пораньше.

В темных очках, в белых джинсах — курточка на руке, в цветной, приятно облегающей рубахе сбежал Игорь по лестнице, вышел на жаркую улицу. Курточка по такой погоде вовсе ни к чему, но не разбивать же костюм.

Все в это утро шло легко и радостно, все получалось само. И такси подкатило. Шофер быт какой то сердитый, но Игорь внимания не обратил, сказал весело:

— За цветочками, шеф!

Выбрал два букета роз, яркие и чуть побледнев, заплатил сколько сказали, а сказали крепко, в другой день он бы ответил, а тут не стал, вернулся в машину, устроился с розами поудобнее, назвал адрес.

— Давай, товарищ командир, на всю катушку. Мы народ простой, нам хорошо, и всем неплохо!

С этим текстом шлепнул он шоферу на колено десяточку. Тот хмыкнул, но десяточку прибрал и придавил так, что домчал до дачи по воздуху, а край неближний…

— Ах, какие розы! — только и сказала тетя Агата. Игорь вручил ей те, что поярче, а что побледнее — Марине. Обе еще были по-домашнему, но стол уже сиял на веранде, набирал силу.

Игорь по-родственному чмокнул тетю, крепко обнял жену, вытащил коробочку с “сейкой”.

— Ах, какая красота! — тетя Агата была в восторге. Часы Марине пришлись точно по руке — не зря Игорь возился тайком, пока спала Марина, запястье измерял, потом звено целое из браслета вынимал, не хотел ей ничем портить радость. Марина ответила на подарок поцелуем. Знает — не часы бы ей подарил сегодня. Знает — и ценит.

— Марш в садик на гамак, тут нам еще работы и работы! — скомандовала Марина.

На гамак Игорь устраиваться не стал — не хотел мять джинсы, сел на скамеечке в тени, рубашку расстегнул на груди, полузакрытыми глазами глядел на то, что Марина назвала “садиком”. Участочек у дяди Сережи был маленький, даже на садик не тянул. Чистенько, ухожено, никаких грядок, клумбочка небольшая, пять фруктовых деревьев — вот и все. Дорожка асфальтирована, деревца побелены. Скромная дачка — две комнаты и веранда под шифером.