Анатолий Безуглов - Хищники

Они посмотрели видеозапись, сделанную сегодня в распадке.

– Не сходится,– твердо сказала Ольга Арчиловна.– Все факты говорят: выстрел был с противоположной стороны. Заключения экспертов, расчеты Веселых…

– Верно. Расхождение существенное,– согласился Аркадий Степанович.– Неужели Флейта сознательно вводил вас в заблуждение?

– Не знаю. Поймите, я не имею на руках заключения психиатра. Что он ненормальный или прикидывается таковым, видно даже не врачу. Может, врет, а может, забыл. А возможно, и подучил кто-то. По-моему, он очень легко внушаемый… Ведь врачи не могли спутать входное отверстие с выходным?

– Здесь я пас,– поднял руки Новожилов.– Простите, Ольга Арчиловна, но я хотел обратить ваше внимание на кое-какие огрехи в процессе следствия. Только без обиды…

– Что вы, Аркадий Степанович. Дело есть дело. Я только буду рада…

– Ну и отлично. Скажите, откуда возникла первоначальная версия? То есть убийство на почве ревности?

– Это не моя версия,– горячо возразила Дагурова.– Бударин, посылая меня сюда, так и сказал: убийство на почве ревности и преступник признался.

– Позвольте…

– Знаю, что вы хотите сказать.– Ольга Арчиловна села за стол и стала что-то нервно черкать на бумаге.– Мол, на что своя голова? Тут признаюсь: надо было все сразу подвергать сомнению.

– Очень хорошо,– улыбнулся прокурор-криминалист.– Вы это сами сказали за меня… Второе. Вам Осетров сообщает важнейший факт – Авдонин нес мешок. Вы его игнорируете.

– Не игнорирую. Я рассуждала так: Осетров в сумерках не очень разглядел. Может, капюшон принял за мешок или еще что… Думаю, не главное…

– Дорогая Ольга Арчиловна, поверьте моим сединам, когда приступаешь к делу, трудно определить, где главное, а где мелочь. Думаешь, пустяк, ерунда, а к концу выясняется, что главное. И наоборот. Но только в конце. Может, и мешок окажется мыльным пузырем. А сейчас…– Новожилов встал и заходил по комнате.– Вы со мной согласны?

– Пожалуй,– не очень уверенно ответила следователь.

– Хотите вы или нет, все равно придете к этому мешку, из которого Флейта вынул две шкурки и в котором, по его словам, их было много.

– Теперь-то я это понимаю, вернее, чувствую,– сказала Дагурова.– Но обстоятельства…

– Знаю, знаю, дорогая Ольга Арчиловна,– успокоил ее Новожилов,– вы перелопатили много материала, глубоко копнули. Читаю бумаги, а вижу людей.– Заметив, что следователь улыбнулась похвале, Новожилов тоже улыбнулся.– Погодите радоваться. Всех вижу, кроме Авдонина… Личность убитого – увы,– развел руками Новожилов.– Этим надо было заняться тоже незамедлительно. Навести справки, кто он и что… Делать такие дорогие подарки молоденькой девушке, почти девочке… Кажется, ее здесь все называют Чижиком?

– Да. Это Марина Гай.

– Вот именно. Ей покупать дорогие иностранные магнитофоны…

– Холостяк. Кандидат наук, доцент…

– Ну сколько он получает в месяц? Самое большее – триста двадцать рублей. Не разгуляешься.

– Заграничные командировки. А там – валюта…

– Нас завораживают слова: заграница, валюта… Один мой приятель недавно побывал в заграничной командировке. Чтобы привезти жене кожаное пальто, экономил на еде.

Ольге Арчиловне стало немного обидно: к тому, о чем говорил Новожилов, она уже подбиралась сама. Целую неделю, день за днем, ночь за ночью, ибо и во сне ее не оставляли мысли о деле. Но обижаться на Аркадия Степановича она не имела права. У него колоссальный опыт, знания. И интуиция, а в ней тоже опыт, только спрессованный. И в конце концов, Новожилов приехал помочь ей. В его доброжелательности она не сомневалась.

Они просидели до вечера. Потом пришел Меженцев, весь день проведший в седле: объезжал заповедник. Несмотря на усталость, Алексей Варфоломеевич пригласил Ольгу Арчиловну и Новожилова на чашку своего фирменного чая. Профессор был расстроен: на дальнем обходе обнаружил два заряженных капкана. К счастью, пустых… И с десяток изуродованных, очищенных от шишек кедровых деревьев.

– Наглеет браконьер! – возмущался Меженцев.– Даже присутствие здесь прокуратуры его не пугает. Рвут, топчут, калечат. Неужели люди не могут понять, что с природой не надо бороться… Ее надо понимать и любить… И любить не только соболя или горностая, но и каждого зайца… Не только дуб или березу, но и каждый кустик, каждую травинку. Ведь все они дают нам кислород… И красоту! Без живой зелени человек задохнется, а без красоты умрет еще раньше… Неужели люди не могут понять этой простой истины? Могут! Должны!

– Что вы предлагаете? – спросил Новожилов, видимо желая продолжить начатый разговор.

– По-моему, предлагать должны вы, законники,– с вызовом ответил профессор.– Дальше терпеть нельзя. Потому что наказание смехотворно, штрафы мизерные, не соответствуют убытку. Это очень серьезно!

– Я понимаю, вы болеете за свое дело…– попытался смягчить натиск Аркадий Степанович.

– При чем здесь мое личное отношение? – вспыхнул Меженцев.– Сколько получит вор, забравшийся в ювелирный магазин и укравший золотое кольцо?

– Примерно до пяти лет лишения свободы.

– Видите! Пять лет лишения свободы! А за убийство оленя – штраф. Всего-навсего! Но ведь кольцо можно сделать другое, а оленя не сделаешь!

– Плодятся,– примирительно улыбнулся Новожилов.

– А зубры? Вы, наверное, читали, что устроили браконьеры на Кавказе в заповеднике? Шесть зубров убили! А их всего-то на земле несколько тысяч…

– Государство тратит немалые деньги на егерей, инспекторов охраны… Вы считаете, что их число надо увеличить?

– Да. И расширить права охранникам природы!

– Насчет охранников, как вы выразились, природы…– поднялся Новожилов. Он, видимо, был задет за живое.– Простите, я на минуточку.

Он вышел и вскоре вернулся с раскрытым журналом «Советское государство и право».

– Послушайте,– обратился Новожилов к Меженцеву,– цитирую: «Поучительный эксперимент провели студенты – члены дружины МГУ по охране природы. Два студента-дружинника приехали на практику в Новосибирскую область в зверопромхоз и там за два месяца задержали столько нарушителей, сколько задерживали 150 местных штатных и общественных инспекторов за год. Эффективность работы студентов оказалась выше работы местных блюстителей в… 450 раз!»

– Ну что ж,– не сдавался профессор,– значит, там егеря не на высоте. (Сказав «там», Меженцев вспомнил, что и здесь Кудряшов не лучше.) Но интересно было бы знать, а сколько нарушителей, которых задержали студенты, было привлечено к ответственности? В статье не написано?

– Нет,– снова улыбнулся Аркадий Степанович.

– Вот именно! Бывало, задержат у нас браконьера, составят акт. Все как положено. А потом? Концов не найдем.