Александр Чернов - Меценат из ментовки

― Вернусь и мы с вами обо всем договоримся, ― бросил Жорик через плечо и зашагал к двери.

За ней находился коридор, ряд комнат и небольшой зал. В него Привольнов и вошел. В квадратной, ярко освещенной комнате стояли несколько стиральных машин, к одной из стен был придвинут длинный, заваленный шлангами, деталями, коробочками и инструментами стол, а угол мастерской занимала застекленная пластиковая, как сказали бы в старину, конторка. В центре комнаты двое молодых людей, одетые в яркие комбинезоны возились с перевернутой вверх дном стиральной машиной. В конторке за столом сидел мужчина лет сорока в очках и, склонив голову, что-то писал.

― Шеф мастерской он? ― спросил Жорик у одного из ремонтников ― длинного несуразного парня с узким лицом и кивнул в сторону конторки.

― Он, ― слегка озадаченный вторжением неизвестного нахального типа в солнцезащитных очках ответил парень и подозрительно покосился на Привольнова.

― Имя, фамилия, быстро! ― голосом судебного пристава, прибывшего арестовывать преступника, изрек Жорик.

Парень, очевидно, решив, что прибыло высокое начальство, тут же пересмотрел свое, вначале неодобрительное отношение к Жорику, вытянулся во фронт.

― Анатолий Евгеньевич Коченков! ― отчеканил он.

Жорик сдержался, чтобы не сказать «Вольно», прошествовал через зал и вошел в конторку. Коченков поднял голову. У хозяина мастерской было худое интеллигентное лицо с голубыми, немного увеличенными оптическими стеклами очков глазами, тонким прямым носом и небольшим ртом с презрительно опущенными уголками. Такие люди, как Анатолий Евгеньевич, в детстве хорошо учатся, позже в институте бывают примерными студентами, а в семейной жизни они обычно подкаблучники. Но бывают исключения из правил.

Коченков поднял голову и вопросительным взглядом посмотрел на вошедшего.

Привольнов уже давно про себя решил, что перед ним и есть та самая мразь, из-за которой на его голову обрушились беды. У Жорика так и чесалась рука сходу съездить по этой холенной физиономии вшивого интеллигента.

― Вы Анатолий Евгеньевич? ― спросил он вызывающе.

А вот Коченков в отличие от подчиненного решил, что перед ним не начальство, а обычный недовольный качеством приобретенного товара покупатель. Он окинул Привольнова с ног до головы изучающим взглядом и спокойно ответил:

― Допустим.

― Отлично! ― Привольнов закрыл за собой двери и без приглашения сел на стул напротив начальника мастерской. ― Я по поводу вашего работника, погибшего пару недель назад в кафе «Аладдин».

Коченков приподнял брови.

― Вы из милиции?

― Нет, частное лицо.

― Что вам угодно? ― холодно спросил шеф мастерской.

― Хочу рассказать вам одну занимательную историю, ― ухмыльнулся Жорик. ― Я бы очень хотел, чтобы вы ее внимательно выслушали. Итак, в нашем городе в течение длительного времени орудовала банда из четырех человек. Она занималась грабежами. И вот, когда в общаке банды скопилась солидная сумма, главарь решил избавиться от товарищей и прикарманить награбленное. Он назначил своим подельникам встречу в кафе «Аладдин», однако вместо себя прислал на стрелку наемного убийцу, который расстрелял банду. Чтобы отвести от себя подозрение, главарь придумал хитроумный план. Он приказал киллеру найти в пивнушке забулдыгу и нанять его за штуку баксов передать засвеченный в «Аладдине» автомат несуществующему лицу, а сам позвонил в милицию. Так вот, когда забулдыга пришел в кафе, его арестовали. Таким образом главарь подставил невиновного человека, а позже, чтобы обрубить к себе концы, убрал киллера.

Коченков выслушал Привольнова с каменным лицом, а потом натянуто улыбнулся.

― Что ж, действительно занимательная история. Только я не понимаю, какое отношение она имеет ко мне?

― Как какое? ― якобы удивился Привольнов. ― Вы и есть главарь той самой банды.

Коченков не был оригинален. Он прореагировал так же, как в подобных случаях реагировали предыдущие подозреваемые, то есть возмутился.

― Я?!.. ― вытаращил он глаза и ткнул себя пальцем в грудь. ― Я?! ― снова повторил он на той же самой высокой ноте.

― Ты! ― невозмутимо ответил Привольнов. ― А я тот самый забулдыга, которого ты подставил.

На сей раз Коченков ткнул пальцем в Привольнова.

― Вы?!.. ― снова выкрикнул он, и у Привольнова создалось впечатление, что Коченков не столько возмущен, сколько валяет дурака. ― На каком основании вы меня обвиняете?!

― Так, ― сожалея, Жорик покачал головой. ― Ясно. Значит, добровольного признания не получится, как говаривал майор Ковалев. Что ж, будем ставить перед фактами, а если и это не поможет, то выбьем признание силой. Итак киллера убили во вторник в половине седьмого вечера. Где вы были в это время?

Напрасно Привольнов посчитал, что Коченков в душе такой же трус как официант из «Аладдина», и перед ним обязательно спасует. Тот неожиданно вскочил и, указывая рукой на дверь, гневно закричал:

― Вон отсюда!

Жорик тоже вскочил. Что ж, придется от слов перейти к делу. Хозяин мастерской был узкоплеч, худ, физически слабо развит. Такого соплей перешибить можно. И эдакий хлюпик бандой управлял. Привольнов схватил Коченкова за галстук, намотал галстук на кулак и, придавив хозяина мастерской к столу, злобно сказал ему на ухо:

― Ну, что, паскуда! Либо ты скажешь мне, где был во вторник в половине седьмого вечера, либо заказывай себе на завтра панихиду. Понял?!

Галстук здорово душил шею Коченкова. Упираясь руками в стол, словно заарканенный горный козел, хозяин мастерской прохрипел:

― Понял! Понял! Отпусти я все скажу!

― Так-то лучше, ― самодовольно изрек Привольнов и отпустил галстук. ― Я слушаю.

Коченков разогнулся и трясущимися руками стал ослаблять узел галстука. Шеф мастерской был бледен и напуган. Заносчивость и гордыню с него как рукой сняло.

― Я в банке был в «Универсале», ― сказал он сдавленно. ― В том, что на проспекте Кантимирова находится. Кое-какие финансовые дела решал.

Не выходя из образа сатрапа, Жорик рявкнул:

― Как докажешь?!

Коченкова, будто ударили кнутом. Он вздрогнул и пробормотал:

― Как, как, да очень просто… Я… ― и тут произошло то, чего Привольнов никак не ожидал от подлого очкарика. Он неожиданно через стол с силой толкнул Жорика обеими руками в грудь и с криком: ― Убийца! Убийца! Держите его! ― ринулся к двери.

Отлетев, Привольнов ударился хлипкую стенку конторки, отскочил от нее и, снимая на ходу очки, бросился вслед за очкариком. Тот выскочил в мастерскую и крикнул двоим парням в комбинезонах:

― Гена! Дима! Хватайте его, ребята! Хватайте!

Парни с хмурым видом наблюдавшие за происходившей в конторке сценой были наготове. Один держал в руке гаечный ключ, другой кусок резинового шланга. Однако первые не нападали. Коченков забежал за спину длинного несуразного парня с узким лицом и, подтолкнув его, выкрикнул: