Александр Чернов - Меценат из ментовки

― Что вам угодно?

Привольнов растянул рот до ушей.

― Так, узнать кое-что хотел. Как попадают на работу охранником?

На лице мужчины появилось озадаченное выражение.

― А-а… ― наконец сообразил он. ― А что, хотели бы быть сикьюрити?

― Ну, в общем-то да.

Мужчина посмотрел на Жорика оценивающе.

― Служили где-нибудь?

― Было дело.

― Где?

― В спецназе.

― Ого! ― на лице охранника появилось выражение приятно удивленного человека. ― Я, браток, между прочим, тоже из спецназа. В какой группе служил?

Привольнову было чем гордиться.

― «Беркут», ― сказал он важно. ― Слыхал о такой?

― Доводилось, ― уважительно ответил охранник. ― Я не в таком как ты крутом спецотряде служил, но тоже повидал немало. Горячие точки. Два ранения. Таких как мы на гражданке на работу с удовольствием берут. Если хочешь я с ребятами из службы безопасности поговорю, они работенку тебе подыщут.

― Да уж сделай милость, поговори, ― обрадовался Жорик. ― Платят нормально?

Сикьюрити заговорщицки подмигнул:

― Не обижают. Будешь доволен. ― Он полез в карман и достал блокнот с ручкой. ― Давай, говори адрес и телефон.

― Массив «Северный» дом сорок четыре квартира четырнадцать. Привольнов Георгий, назвал свои точные данные Жорик. ― Телефон шестьдесят четыре сорок два восемьдесят четыре.

Охранник черкнул в блокноте несколько строк. Он смотрел на Привольнова с явной симпатией.

― Что ж, рад познакомиться. А меня Володей зовут. Кузьменко. Я тебе звякну на днях, Жорик. И вот еще что… Давай посидим как-нибудь в кафешке, поболтаем. Родственные души все-таки. Иной раз страсть как хочется с кем-нибудь из своих самым сокровенным поделиться.

― С удовольствием посижу, ― Привольнов крепко пожал сикьюрити руку. ― Я что спросить хотел, Володя. Я тут частным сыском подрабатываю. Хочу алиби мужа одной клиентки проверить. Бабник он у нее.

Сикьюрити с осуждением качнул головой.

― Нехорошо, Жорик, ― заявил он с пафосом. ― Не своим делом занялся. Негоже бывшему спецназовцу у баб в стукачах ходить. Мы ж мужики все не без греха, солидарность должны проявлять.

― Что ж, приходится, ― смутился Привольнов, сообразив, что попал впросак. Не следовало бы при бывшем спецназовце себя фискалом выставлять. Жорик постарался исправить положение. ― Что делать, Володя, жизнь заставляет таким неблаговидным делом заниматься. Потому и работу хочу сменить. Так вот, муж женщины той, говорит, будто во вторник в половине седьмого в вашем банке отирался. А у супруги на этот счет иное мнение. Можно как-нибудь узнать, был ли неверный муж в интересующее ее время в «Универсале»?

С явной неохотой Володя ответил:

― Я мне и узнавать нечего. Я тебе так скажу. Врет твой мужик. Не был он во вторник вечером в нашем банке. Как раз в субботу у директора «Универсала» день рождения был. Юбилей справлял. Он всех сотрудников в ресторан и пригласил. Банк частный, директор его сам себе хозяин, вот он и приказал в пять часов работу закончить, а в шесть уже в кабаке быть. Мы распоряжение хозяина выполнили с удовольствием, закруглились пораньше. Так что, как видишь, при всем своем желании муж твоей клиентки никак не мог в половине седьмого в «Универсале» оказаться.

― Ладно, так ей и передам, ― Привольнов посторонился, чтобы пропустить поднимавшихся по ступенькам мужчину и женщину. ― Ладно, Володя, спасибо тебе за информацию. Она мне очень нужна. Ты звони, даже если с работой помочь не сможешь. Мы с тобой обязательно встретимся, поговорим. ― Жорик спустился по ступенькам в холл и, обернувшись, помахал сикьюрити рукой.

Володя доброжелательно улыбнулся в ответ.

Выйдя на улицу, Привольнов немного постоял, дожидаясь, когда глаза привыкнут к яркому свету, затем двинулся по улице. Обещая охраннику встретиться с ним, Жорик был искренен. Он на самом деле с радостью посидел бы где-нибудь с Володей, вспомнил бы свой боевой путь, послушал бы о ратных делах сикьюрити. И кто знает, может быть, действительно, в скором времени, когда Привольнов выкрутится из сложившейся ситуации, Володя подыщет ему работу и Жорик устроиться служить сикьюрити в какой-нибудь банк. А что, работа Привольнову знакома, запросто справится с работой охранника.

Жорик перекусил в попавшейся на пути столовой, а затем, чтобы не светиться на улице отправился к Тамаре домой. Здесь он проторчал несколько часов, а к концу рабочего дня вернулся на улицу Гоголя. Было около шести часов вечера, солнце клонилось к закату, дул свежий ветерок. Жорик встал за росшее у центральной дороги громадное дерево таким образом, чтобы самому, оставаясь незамеченным, видеть вход в фирменный магазин. Вскоре рабочий люд и служители стали разъезжаться по домам. Потянулись из дверей и служители магазина. Заняв наблюдательный пункт у центральных дверей, Жорик рисковал упустить очкарика, ибо тот мог уйти через черный ход. Но здесь уж ничего не поделаешь, приходится надеяться на авось. Впрочем, если сегодня Привольнов не выследит Коченкова, то завтра с утра дождется его у задней стороны магазина. В общем, как бы там ни было, Жорик обязательно подкараулит Анатолия и возьмет его в оборот.

Однако Привольнову повезло. Хозяин мастерской вышел через парадный вход. Жорик рассчитывал последить за ним и, когда Коченков окажется в безлюдном месте, подойти к нему и потребовать объяснений. Однако Привольнов заблуждался, надеясь на то, что Анатолий будет добираться до дому общественным транспортом. У Коченкова была машина. Очкарик спустился по ступенькам крыльца, подошел к новеньким белым «Жигулям», открыл дверцу и, усевшись за руль, запустил двигатель.

Привольнов заметался по дороге, среди припаркованных у обочины машин, подбежал к скучавшему в видавшем виды «Москвиче» мужчине и спросил:

― Свободен?

Водитель, кучерявый мужчина с физиономией разбойника, вышел из полусонного состояния и закивал:

― Свободен, свободен, садись! ― и, когда Жорик влез в автомобиль, поинтересовался: ― Куда едем, шеф?

Белые «Жигули» уже выезжали с автомобильной стоянки на дорогу. Привольнов указал на машину.

― Вот за этой тачкой. Сможешь сидеть у нее на хвосте?

― Обижаешь, шеф, ― осклабился водитель. ― Я ж профессионал. Платить как будешь?

Привольнов нервно постучал пальцами по крышке «бардачка».

― По совести. Давай, братан, жми на газ!

Мужик включил первую скорость и тронул автомобиль с места. Поехали по проспекту, изредка останавливаясь на светофорах. Коченков слежки не замечал, вел автомобиль уверенно, спокойно. Водителя разбирало любопытство. На языке у него, видимо, вертелся вопрос, он некоторое время размышлял, как приступить к интересующей его теме и наконец начал: