Джон Гришэм - Округ Форд. Рассказы

Декс сообщил мне, что компания несколько раз предлагала уладить вопрос с иском родственников Гарриет Маркл в досудебном порядке. Декс сумел намекнуть им, что у него имеется информация о подлоге и попытке прикрыть дело и что доказательная база, документы и прочие свидетельства тоже у него на руках. Декс, как никто другой, умел намекать на подобные обстоятельства, разговаривая по телефону с адвокатами ответчиков. В «ГВТГ груп» заявили, что хотели бы избежать огласки такого неприятного инцидента. В ответ на это Декс заверил их, что дело куда как неприятнее, чем они думают. Короче, состоялись вполне рутинные переговоры между юридическими сторонами. Можно сказать, дни моего пребывания в «Тихой гавани» были сочтены. Если мои письменные показания, снимки и копии подделанных документов приведут к быстрому и удовлетворяющему меня досудебному соглашению, так тому и быть. Я с радостью представлю все эти свидетельства, а потом уволюсь.

Мы с мистером Спёрлоком вечерами после ужина играли в кафетерии в шашки, начинали с 20:00 и засиживались почти до самого отбоя. Обычно мы находились там одни. Хотя по понедельникам там же собирался клуб любителей вязания в одном углу; по вторникам — клуб по углубленному изучению Библии — в другом. Время от времени там же происходили встречи Исторического общества округа Форд, в усеченном составе, человека три-четыре, не больше. Даже по выходным я обычно заезжал в «Тихую гавань» сыграть с мистером Спёрлоком партию-другую. Выбор развлечений у меня был невелик: или шашки, или распитие виски с мисс Руби одновременно с вдыханием дыма ее бесконечных сигарет.

Обычно Лайл выигрывал девять партий из десяти — я ничего не имел против. После свидания с Мэнди его стала беспокоить левая рука. Временами в ней ощущалось онемение, да и говорить он стал медленнее. Давление слегка повышалось, и еще Лайл жаловался на головные боли. Поскольку у меня имелся ключ к аптечке, я стал давать ему нафред, против свертывания крови, а также сайлерол — им лечат перенесших инсульт. Я наблюдал с дюжину инсультов и ничуть не сомневался в своем диагнозе. Всего лишь легкий удар, незаметный никому другому, даже тому, кто обращает внимание на состояние пациента. Лайл — крепкий старикан, не привык жаловаться, терпеть не мог докторов, такой скорее пустит себе пулю в лоб, но не вызовет дочь и не станет ныть, как ему плохо.

— Вы говорили, что так и не составили завещание, — небрежно заметил я, глядя на шахматную доску. Футах в сорока от нас четыре пожилые дамы играли в карты, и, поверьте, они никак не могли нас слышать. Да они и друг друга едва слышали.

— Я думал об этом, — ответил Лайл. Глаза у него были усталые. Он постарел прямо на глазах после своего дня рождения, после Мэнди. После того, как с ним случился удар.

— И ваше состояние, насколько я понял, вложено в недвижимость? — задал я вопрос с таким видом, точно меня это нисколько не интересует.

— Да, есть земля. Но это почти все.

— И много земли?

— Шестьсот сорок акров, в округе Полк. — Он улыбнулся и съел у меня две фигуры.

— А примерная стоимость?..

— Понятия не имею. Но земли свободные, не заложены.

Я ни цента не заплатил за официальную оценку, но, согласно утверждениям двух агентов, специализирующихся как раз в этой области, земля стоила около пятисот долларов за акр.

— Вы вроде бы собирались отложить кое-какие деньги на охрану памятных мест Гражданской войны.

Именно это и хотел услышать от меня Лайл. Он так и расцвел, заулыбался, а потом сказал:

— Прекрасная идея. Именно это я и хотел сделать. — На минуту он даже забыл об игре.

— Лучшая в этом смысле организация находится в Виргинии и называется «Фонд конфедератов обороны». Но только следует соблюдать осторожность. Такого рода конторы, неприбыльные, если так можно выразиться, зачастую тратят лишь половину пожертвованных им денег на постройку или сохранение монументов. Не думаю, что вам хотелось бы, чтобы вашими деньгами распорядились таким образом.

— Черт, конечно, нет. — Глаза его на секунду оживились, блеснули былым огнем. Лайл снова был готов к битве. — Только не с моими деньгами, — добавил он.

— Буду счастлив стать вашим доверенным лицом, — сказал я и передвинул шашку.

— И что это означает?

— Фонд конфедератов обороны зарегистрирует вас как потенциального жертвователя. И после вашей смерти деньги передадут в трастовое управление, с тем чтобы я или любой другой человек по вашему выбору мог проследить, как они расходуются и на что.

Теперь он улыбался уже во весь рот.

— Именно этого я и хотел бы, Гил. Да.

— Просто это лучший способ…

— Вы ведь не станете возражать, нет? Чтобы стать доверенным лицом после моей смерти, проследить за расходованием средств?

Я крепко пожал ему правую руку, заглянул прямо в глаза и сказал:

— Это честь для меня, Лайл.

В полном молчании мы сделали еще несколько ходов, затем я решил окончательно прояснить ситуацию:

— Ну а ваша семья?

— Что моя семья?

— Дочь, сын, что они получат от вас в наследство?

Ответом был глубокий вздох, невнятное ворчание, затем насмешливое фырканье; сопровождалось все это выразительным закатыванием глаз. Мне тут же стало ясно: дорогим его деточкам не достанется ни шиша. Что ж, в Миссисипи и большинстве других штатов это вполне легально. Составляя завещание, человек имеет право исключить из него любого, кроме оставшейся на данный момент в живых супруги или супруга. Некоторые пытаются вычеркнуть даже их.

— От сына вот уже лет пять никаких вестей. У дочери денег больше, чем у меня. Так что ничего. Они не получат ничего.

— А они знают об этих землях в округе Полк? — спросил я.

— Не думаю.

Именно на такой ответ я и рассчитывал.

Через два дня по «Тихой гавани» распространился слух: «К нам едут адвокаты!» Отчасти благодаря мне муссировался также слух о том, что вскоре в суде будет представлен иск от семьи мисс Гарриет Маркл, будут предъявлены доказательства преступной халатности и истец получит миллионы. Отчасти это было правдой, вот только самой мисс Гарриет ничего о том не было известно. Она вернулась в свою постель, очень чистую постель, ее прекрасно кормили, вовремя давали необходимые лекарства, держали под постоянным наблюдением, но окружающий мир уже перестал для нее существовать.

И вот к концу дня в «Тихую гавань» прибывал ее адвокат, достопочтенный Декстер Ридли из Тьюпело, штат Миссисипи, причем не один, а в сопровождении целой свиты: преданной секретарши и двух ассистентов; последние в таких же, как у Декстера, темных костюмах, все смотрят хмуро, как и подобает серьезным юристам. Словом, вполне впечатляющая команда, вызвавшая в «Тихой гавани» настоящий переполох — такого прежде я никогда не видел. Не видел я также такой сверкающей чистоты, какую навели здесь. Даже пластмассовые цветы на столике в приемной заменили на настоящие по приказу из головного офиса.