Светлана Бестужева-Лада - Одинокая волчица

— Ольга, когда примерно пропала ваша тетя?

— Видите ли, она собиралась поехать в дом отдыха, в Подмосковье, ей дали бесплатную путевку по прежнему месту работы. Через неделю я решила поехать её навестить, благо недалеко. А там оказалось, что тетка не приезжала. Я кинулась к ней домой — никого. Все заперто, везде чисто, а тетки нет. И сосед её ничего внятного сказать не может.

— А сосед у нас кто?

— А черт его знает! — с неожиданной злостью сказала Ольга. — Какой-то сумасшедший. Нигде не работает, считается инвалидом, а разъезжает на дорогущей иномарке. Постоянно к нему кто-то ходит, в любое время дня и ночи. Не квартира — проходной двор. И сделать ничего нельзя: пьянок, вроде бы, нет, общественный порядок, значит, не нарушает. Главное, он тетке тысячу раз предлагал купить отдельную квартиру в обмен на её комнату, я тоже её уговаривала. А та уперлась — и ни в какую: эту комнату она-де сама заработала, каждый сантиметр в ней знает, больше никуда переезжать не хочет. Дурдом, одним словом.

— Знаете что? — вдруг осенилась я перспективной идеей. — А давайте пойдем посмотрим теткину комнату. Вдруг там есть какие-то намеки… Сами же говорили, что из милиции никто комнату глядеть не стал. Заодно проверите, все ли на месте. А вдруг это ограбление?

— Кто полезет её нищету красть? — усмехнулась Ольга. — Что ж, пойдем, посмотрим. Вдруг вы действительно что-то такое обнаружите, профессиональным-то глазом.

Бесконечно польщенная такой оценкой, я практически всю дорогу до дома молчала, прокручивая в голове все мыслимые и немыслимые варианты. В конце концов жизнь рядом с настоящим сыщиком не могла не оставить своего отпечатка на моем образе мышления. Заповедь номер один: ищи, кому выгодно. Выгодно, конечно, Ольге, но эта версия слишком уж лобовая, хотя отказываться от неё окончательно пока рано. Выгодно, как выяснилось, соседу: с новой хозяйкой жилплощади он, безусловно, договорится ко взаимному удовольствию.

Они, конечно, и сговориться могли, но тогда Ольга делает откровенную глупость, «засвечивая» интерес соседа к комнате. Но мало ли глупостей делают даже самые умные люди? И, наконец, старушку элементарно могли снять с электрички в любом пункте следования её до дома отдыха. Прихватило сердце, гипертонический криз, да мало ли что. Сообщать же родственникам пострадавших о том, что близкий человек находится там-то и там-то у нас не принято. Да если даже и позвонили соседу — как бы не факт, что он удосужился что-то сообщить Ольге.

Когда мы подошли к моему дому, меня вдруг ужалило чувство сожаления. Вернулась бы сейчас к себе, чинно-благородно, села бы за верный компьютер, и — за работу, товарищи. Нет, мне понадобилось очередное развлечение, причем я бы поостереглась говорить, что бесплатное. Обычно за свои развлечения я расплачиваюсь временем, нервами и здоровьем. Правильно говорят: самое дорогое на свете — это человеческая глупость, за неё больше всего приходится платить.

Дверь в квартиру Ольгиной тетки была самой обычной: про такие Андрей обычно говорит, что их можно открыть пилкой для ногтей. Зато в самой двухкомнатной квартире поражал воображение висячий замок на одной из дверей. Казалось, что это пудовое сооружение буквально перекашивает хилое изделие из прессованной фанеры. Что за ценности хранят за такими засовами, хотела бы я знать?

Ольга привычным движением сунула руку за стоявшую в коридоре вешалку и извлекла на свет божий огромный — подстать замку! — ключ. Мысль, конечно, интересная: о существовании этого тайника, в принципе, можно было бы легко догадаться. Подобный ключ вряд ли кто-нибудь будет таскать с собой. Действительно ведь все запоры делаются от честных людей.

— А не рискованно хранить ключ вот так? — поинтересовалась я больше для порядка, чем из любопытства.

— Тетя считает, что нет. Я предлагала ей врезать в дверь нормальный замок, но она боится, что дверь захлопнется, и она в комнату уже не попадет.

Железная аргументация, что и говорить. О том, что существуют замки разных типов, в том числе, и те, которые не захлопываются автоматически, тетка с племянницей, судя по всему, даже и не догадывались. Равно как и о том, что обнаружить такой «тайник» можно за двадцать секунд.

При первом взгляде на комнату меня поразили две вещи. Во-первых, абсолютная безликость помещения, точнее, удивительно сохранившаяся атмосфера незабвенных шестидесятых годов. Круглый обеденный стол, вокруг которого симметрично стояли четыре стула, а ещё два помещались с обеих сторон от двери — в гарнитур входило шесть стульев, значит, столько их в комнате и было. Полированный сервант с выставкой чешского хрусталя, полированный же зеркальный шкаф и деревянная кровать с подушечками в кружевных наволочках. В дальнем углу урчал холодильник «ЗИЛ», а венчала все это великолепие трехрожковая немецкая люстра — несомненный признак зажиточности хозяйки и символ стремления идти в ногу с прогрессом.

Во-вторых, комната выглядела очень чистой и одновременно — заброшенной. Полировка — коварная вещь, слой пыли на ней образуется в течение считанных часов, так что уборку нужно проводить чуть ли не ежедневно. Здесь же никого не было, как минимум, две недели.

— Видите, ничего не тронуто, — прервала мои размышления Ольга. — Даже полы тетя, похоже, вымыла перед отъездом. Уж эта её чистоплотность…

— И часто она мыла паркетный пол? — поинтересовалась я.

Встречались в моей жизни и такие оригиналы, хотя паркет все-таки нужно натирать, а не драить. И не такие оригиналы встречались! Один не слишком близкий знакомый, например, был свято уверен в том, что палас нужно мыть. Но поскольку теорией владел лучше, чем практикой, то заставлял заниматься уборкой жену. Все доводы относительно того, что для подобных целей существует пылесос, отметались с порога. Пока пылесос достанешь из коробки с антресолей, пока соберешь, пока включишь…Опять же электроэнергия расходуется. А так получалось мило, недорого, элегантно. Жена, правда, не выдержала — ушла, но возможно, по какой-то ещё причине.

— Она не мыла, — покачала головой Ольга. — Она его время от времени протирала чуть влажной тряпкой.

С моей точки зрения, пол был основательно вымыт, возможно, даже с каким-то порошком, о чем недвусмысленно свидетельствовали белесые разводы. Если уж у человека такая тяга к гигиене, настелила бы линолеум. Впрочем, в каждой избушке — свои игрушки. Теперь же пол явно требовал починки: дощечки подрагивали, когда на них наступали, скрипели и вообще, кажется, жили собственной жизнью.

— Видите, все в полном порядке, — заявила Ольга и полезла в сервант.

— Нет ключа от платяного шкафа, — обескуражено заметила она несколько секунд спустя. — Странно, тетя всегда его прячет вот в эту вазочку. Куда он мог деться?