Александр Чернов - И ты, Брут...

Часть территории перед магазином была огорожена невысокими перилами. За ними — примерно двадцать пластиковых столиков под большими зонтами с видом на магазин, дорогу и цветочные ряды. В центре кафе бар; на переднем плане мангал, дымящиеся шашлыки и тот кто их готовит в белом халате и колпаке. Такие кафе обычно широкой популярностью у публики не пользуются, в них специально не ходят, и называются они забегаловками.

Чума сидел в одиночестве за одним из столиков и с кислым видом потягивал из кружки пиво. Увидев меня, оживился, замахал рукой. Я направился к Саньку, а он, не опуская руки, сделал знак официантке, чтобы принесла еще пива.

— Сейф вскрыли, а он оказался пуст, — я сел напротив Чумы, положил цветы на стол. — Понимаешь, что это значит?

Затуманенные алкоголем глаза Чумы прояснились.

— Это значит, что мы должны сумасшедшие бабки, так ведь? — мигом сообразил он и, машинально поднеся к губам кружку, набрал в рот пива.

— Верно! Мы должны свыше миллиона баксами, еще столько же в ценных бумагах и бесценные документы. Куда ты все это дел?

Санек был так ошарашен, что, забыв о набранном в рот пиве, разомкнул челюсти, отчего немного жидкости пролилось на его джинсы.

— Я?! — сделав глоток и вытерев рот, воскликнул он. — Да ты что, рехнулся?

— Ой, не надо, Чума! — поморщился я. — Ты предлагал нам с Настей взломать сейф, а когда мы отказались, отвез его в сарай и вскрыл. Так что деньги и бумаги взял ты, больше некому.

Впервые, когда на Санька наехали, он не полез в драку.

— Да ты что, Игорь, — произнес он укоризненно и как бы оправдываясь. — Не брал я денег. Ты думаешь, так просто открыть и закрыть сейф? Я же не медвежатник.

— Однако к таковому хотел обратиться, а для высококлассного специалиста открыть такой замок, раз плюнуть, — продолжал я наседать на Чуму.

— Может, в сейфе ничего и не было.

— Было, Санек. Мне Владимир Андреевич сказал, что в тот день утром он был в доме Бугрова, и тот в его присутствии открывал сейф. Железный ящик был доверху забит деньгами и бумагами.

— Да не брал я бабки, чего пристал? — в глазах парня как обычно вспыхнул злой огонек, но тут же погас. — Если бы я их взял, думаешь, сидел бы сейчас здесь с тобой и пил эту дрянь? — он с презрением ткнул пальцем в свой бокал. — Да я бы сейчас отдыхал на берегу моря, сунув ноги в теплую воду, обнимая горячую девку и попивая ледяное шампанское. Это же моя мечта, Игорек!

Я уж и сам отлично понял, что Чума давно бы воплощал свою мечту, будь у него в кармане десятая часть названной суммы. Просто пытался расколоть Санька на удачу. Вдруг он. Однако аргумент он привел подходящий, и я, не найдя что возразить, заорал:

— Куда же они тогда делись?!

— А я откуда знаю?! — заорал Чума в ответ, и вдруг его озарила догадка. — Слушай, — произнес он тише, — может, кто видел как мы сейф топили, а?.. Мы же его не в том месте нашли, где сбросили. Может, после нас кто выловил и вскрыл?..

— А потом снова утопил? Нет, Чума, его бы в этом случае на место не вернули. Выбросили и дело с концом. Если кто так и мог бы поступить, то только ты, чтобы отвести от себя подозрения.

— Или ты, — не остался в долгу Чума. — Вернулся на канал, выловил сейф, забрал из него бабки да бумажки и снова сбросил.

Чума опять был на взводе. Дальнейший разговор ни к чему хорошему, кроме как к взаимным обвинениям и упрекам, которые закончились бы очередной стычкой, не привел, и я решил его закончить.

— Все, Санек! — я отодвинул от себя кружку с пивом, которую принесла и поставила передо мной официантка. — Мне пора. Соткой ты не пользуешься, если хочешь, верну вложенные тобой в нее деньги.

— Да черт с ними с деньгами, — отмахнулся Чума. — Ты куда сейчас едешь-то?

Я понял к чему клонит Санек и с неохотой признался:

— Приятель дал ключи от дачи, на нее и еду.

Парень указал на цветы.

— С Настей?

— С ней, — кивнул я хмуро.

Чума замялся, но тут же с присущей ему напористостью заявил:

— Возьмите меня с собой. Мне идти некуда. А я вам пригодиться могу. Да и втроем придумать будет легче, как нам из этой проклятой истории выпутаться… — и он выжидающе уставился на меня.

Я помедлил с ответом. С одной стороны Чума на даче будет третьим лишним, а с другой… Вдруг он все же имеет отношение к пропаже денег и ценных бумаг. А раз так, окажись мы снова в руках императора, я бы предпочел, чтобы Санек находился рядом со мной. Если сейф очистил он, с него пусть и спрашивают. Я встал из-за стола.

— Хорошо, поехали.

Чума поспешно вскочил и, пьяно подмигнув мне, воскликнул:

— Я знал, что ты хороший мужик, Игорь! Такие как ты ребята друзей в беде не бросают.

Санек расплатился с официанткой, мы вышли из кафе и направились к автостоянке. Увидев меня в компании подвыпившего приблатненного приятеля, таксист вытаращил глаза, а его пухлые щеки от обиды еще больше раздулись и обвисли, напоминая две половинки перезрелого помидора, приклеенные к лицу.

— Я никуда не поеду! — запротестовал он, когда Чума плюхнулся на переднее сиденье.

— Это еще почему? — недоуменно спросил Санек и в поисках ответа обернулся ко мне.

Настя также была недовольна появлением в нашей компании Чумы. Я виновато взглянул на девушку и ответил Саньку:

— Боится, что мы его ограбим и машину заберем.

Санек хохотнул:

— У нас другая специализация, мужик! Ты ничего не бойся, поезжай. Платить буду я, причем заплачу намного больше, чем эта парочка тебе обещала.

Но водитель уперся:

— Не могу. Я по телеку слышал, что как раз таки и нужно опасаться таких типов, которые сулят большие деньги за проезд.

— Это кто типы-то? — вспылил Чума и грозно сдвинул брови.

Я полез в карман за деньгами.

— Ты мне надоел, мужик! — я отсчитал несколько купюр. — Боишься клиентов, нечего колымить. Возьми четверть из того, что обещал, мы на другой машине поедем.

Водитель колебался. Уж очень ему хотелось получить оставшиеся три четверти от обещанной суммы и, может быть, кое-что еще. Желание заработать победило.

— Хорошо, поедем, — заявил он и повернул в замке зажигания ключ.

Мы вырулили со стоянки и покатили по проспекту. Смеркалось. В домах одно за другим вспыхивали окна, на небе зажигались звезды. Люблю вечерний город, его сонные переулки, тихие кварталы и центральные улицы с яркими витринами магазинов, неоновыми вывесками, праздношатающейся публикой и музыкой, доносящейся из кафе и баров. Ах, как бы я хотел, забыв обо всех заботах и несчастиях, свалившихся на нас, пройтись с Настей по городу, посидеть бы в кафе, погулять по парку, постоять на берегу реки… Но судьбой нам было предначертано бежать из родного города…

Чем дальше мы удалялись от центральной части города, тем больше волновался таксист. Он беспокойно поглядывал в зеркало заднего вида, иной раз даже оглядывался и время от времени бормотал что-то себе под нос. Все это действовало на нервы. Чума не выдержал первым.