Инна Балтийская - Песочные часы Невидимки

Почти не отдавая себе отчета в своих словах, я пообещала найти убийцу. Надина сразу же затихла, ее запавшие глаза теперь смотрели не на меня, а куда-то в неведомую даль. Наверное, в тот бесконечный черный туннель, откуда нет возврата… Я тихо вышла из реанимации и, не разбирая дороги, пошла по осеннему городу.

А теперь, на похоронах, остановившийся взгляд Надины преследовал меня, словно впиваясь мне в затылок. Несколько раз я вздрагивала и невольно оглядывалась, как будто моя тетка не лежала в гробу передо мной, а стояла за спиной. Но вот церемония закончилась, гроб стали засыпать землей. Сухой шорох среди полной тишины звучал, как шипение змей, и бил по напряженным нервам. Я отошла в сторону и резко обернулась, когда кто-то дотронулся до моего плеча.

– Полина, не сердись… – прошептала Олеся. Сегодня она была одета в длинное черное платье и черные босоножки без каблуков. Косметики на ее лице почти не было, и она выглядела какой-то болезненно-бледной. Даже аромат лилий, ее духов, звучал как-то приглушенно, не вызвав у меня стойкого ощущения удушья. – Почему все молчат? Как страшно…

Я сглотнула застрявший в горле комок:

– Всем страшно…

– Я вчера осталась в универе после девяти вечера, – тихо сказала Олеся. – Бродила по полупустым коридорам. И как будто тени вокруг мелькали… Я подумала – а вдруг девушки там? В каком-нибудь закоулке или в подвале? Может, кто-то из них еще жив? Хотя нет, не может этого быть.

Я замотала головой:

– Олеся, я сама заканчивала универ. Там нет тайных лабораторий и подвалов. Где нашли Веронику?

Одежду Вероники нашли через неделю после ее исчезновения, на детской площадке небольшого скверика, почти у черты города. Скверик прилегал к большому лесопарку на самой окраине. Джинсы и футболка – порванные, но без следов крови. А двадцать девятого августа по номеру «ноль два» позвонил неизвестный и сообщил, что в лесопарке он наткнулся на полуразложившийся труп раздетой девушки. Когда останки доставили в анатомичку, выяснилось, что на руке у нее – белые часы-браслет, которые Вероника надела в тот роковой день. Эксперты запросили в кардиологии образец крови Надежды Дубининой, и уже к вечеру ответ был готов – в прозекторской лежала именно Вероника. Точное время смерти выяснить не удалось, но эксперты готовы были утверждать, что погибла она не позднее чем через сутки после своего исчезновения. Причина смерти – удушение тонким шнуром, скорее всего, обычной рыболовной леской. Была ли девушка изнасилована, выяснить, увы, не удалось.

– Мне сказали, ты гадалка, и неплохая, – вдруг выпалила Олеся. – Как же так – ты сразу не могла погадать и сказать, что она мертва?

– Я не буду раскладывать карты на пропавших девушек, – твердо ответила я. – Мне хочется сохранить хоть каплю надежды.

– А твои карты не могут подсказать, где искать убийцу?

– Увы, – вздохнула я. – Не говорят они такого. И в розыске пропавших не помогают. Я не могу найти убийцу или чей-то труп.

– Серега говорил, что ты придумала какой-то дикий способ: ловить маньяка, одевшись в маскарадный костюм? – неожиданно выдала Олеся.

– Тьфу, приколист! – с досадой бросила я. – Да не в костюмах тут дело, а совсем в другом…

Олеся внимательно выслушала мою теорию о «коллекции» жертв. Высмеивать меня она не стала, но недоверчиво спросила:

– А ты не думаешь, что все намного проще? Он просто подходит к той, что стоит в коридоре одна, без подружек. И неважно, как она выглядит.

– Но ты согласна, что все его жертвы не похожи друг на друга? – уточнила я.

– Да какая разница? – вздохнула Олеся. – Девушки, может, и не похожи, зато похожи их семьи. Их матери. Они небогатые все и всю жизнь копили деньги, отказывали себе во всем, только чтобы их дочери смогли учиться. Учеба дорогая, чтобы поступить на бюджетное место, надо взятки давать. А платное отделение еще дороже выходит. Так что эти матери готовы были работать сутками, не есть и не спать…

– У двоих девушек были полные семьи, – осторожно возразила я. – И не такие уж бедные.

– У них лишних денег все равно не было, – убежденно помотала головой Олеся. – Я знаю.

Пока мы беседовали, гроб засыпали землей, и народ потихоньку потянулся к воротам. Я обратила внимание на довольно молодого мужчину в тонких очках с металлической оправой. Невысокий, худощавый, с приятным интеллигентным лицом. Но его светло-серый модный плащ с серебристыми пуговицами не соответствовал траурной церемонии, впрочем, как и выражение лица, на котором играла слабая загадочная улыбка. Он держался особняком и, мягко говоря, не выглядел сильно опечаленным. Я дотронулась до руки Олеси и глазами указала ей на неизвестного.

– А, универ решил, что кого-то надо прислать на похороны. Все же у них девушка пропала, вот они и откомандировали одного из преподов.

– А почему мужчину? Там много преподов-мужчин?

Олеся задумчиво поглядела на меня, пожала плечами, повернулась и пошла по направлению к мужчине. Я двинулась следом.

– Вы друг Вероники? – грустно спросила Олеся.

– Нет, я преподаю психологию в университете, – ответил мужчина, поправляя свои модерновые очки и чуть смущенно улыбаясь. Улыбка ему очень шла, делая его лицо совершенно юным и по-детски беззащитным. Впрочем, похоже, он был моложе меня, ему вряд ли стукнул тридцатник. – Позвольте представиться: Андрей Викторович. А вы наши студентки?

– Какого факультета? – невинно спросила я. – Психологического?

– Я должен угадать, с какого вы факультета? – удивился мужчина.

– Но мы же должны угадать, на каком факультете вы преподаете, – парировала я.

– Почему вы так агрессивно настроены? – казалось, мой собеседник искренне огорчился.

– Видите ли, погибла девушка, поступавшая на факультет филологии. – Я решила пойти ва-банк. – А вы преподаете, судя по всему, совсем на другом факультете. Вопрос на засыпку: почему именно вы провожаете ее в последний путь?

– То есть вы хотели спросить – не я ли убийца? – звонко рассмеялся было Андрей Викторович, но тут же испуганно затих и с опаской огляделся по сторонам. Суровые лица стоявших неподалеку оперативников слегка умерили его неуместное веселье. – Дело в том, что на филфаке преподают в основном дамы, и они дружно отказались от этой сомнительной чести. А я, как джентльмен, согласился.

Я недоверчиво хмыкнула и спросила:

– В медицинском институте вы тоже преподаете?

– Девушка, вы решили стать Шерлоком Холмсом? – с легким раздражением в голосе спросил он. – Да, я веду курс психоанализа в мединституте. Понимаю, к чему вы клоните, но с пропавшими женщинами я не знаком.

– Андрей Викторович! – раздался рядом тихий девичий голосок. – Как же не знакомы? Вы ведь видели мою мать!