Матвей Медведев - В поисках истины

Виктор ходил взад и вперед по комнате.

— Эльфрида! — снова позвал он.

— Ну, что тебе? — спросила она, появляясь на пороге.

— Подойди поближе, — приказал он.

Она подошла.

— Знаешь, о чем я сейчас подумал, сестренка? — произнес Виктор, обнимая девушку. — О том, что жаль оставлять тебя здесь.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросила она, упираясь ладонями в его грудь и ощущая под свитером выпуклость его мышц.

— А то, что там, откуда я пришел, ты могла бы жить совсем по-другому.

Эльфрида резким движением высвободилась из его объятий и кинула на двоюродного брата испуганный взгляд.

— Значит, ты перешел границу? — Голос ее дрогнул. — Как же я раньше об этом не догадалась! Но кто же ты, Виктор?

— Ах, какое это имеет значение, — произнес он грубым голосом. — Важно, что тебе здесь не место.

Эльфрида с минуту молча смотрела на него.

— Ну, так возьми меня с собой, — сказала она.

— Нет, этого я сделать не могу. Ты должна действовать сама. Если боишься — найди себе попутчика. Какого-нибудь парня посмелее. И перейди границу. Поверь, это не так страшно, как кажется. Перешел же я. В общем, подумай. Но если ты вздумаешь выдать меня...

Он сделал угрожающий жест. Эльфрида поспешила успокоить его:

— Не бойся, не выдам. Ведь я могла бы уже давно сделать это, если б хотела.

Он подошел к ней, как тогда, ночью, и, взяв за подбородок двумя пальцами, проговорил, усмехаясь:

— Одна кровь!..

И в этот момент, кинув взгляд в окно, Виктор увидел подходивших к воротам людей в зеленых фуражках. Напружинился, быстро сунул руку в карман.

— Ты что это хочешь делать? — испуганно произнесла Эльфрида. — Не смей! Лучше прячься в подпол. Быстро!

Вдвоем они приподняли за кольцо тяжелую доску. Виктор мягко, по-кошачьи, прыгнул вниз, в темноту. Опустил за собой крышку.

Эльфрида прошла на кухню. Она сделала это вовремя. Во-первых, пирог начал подгорать, во-вторых, пограничники уже подходили к дверям.

— Привет, хозяюшка! — сказал лейтенант Гусев, входя на кухню и прикладывая ладонь к фуражке. — Вот мы и снова увиделись с вами.

— Доброе утро, товарищ лейтенант, — откликнулась весело Эльфрида, выкладывая на стол дымящийся пирог. — Присаживайтесь! — придвинула она табуретку: — Сейчас угощу вас горячим пирогом. Собственного изготовления.

— По-какому же он у вас случаю?

— По случаю моей помолвки.

— С кем же?

— С нашим трактористом Андреем Кожуховым. Я выхожу замуж.

— Что ж, в таком случае поздравляю. Спасибо!

— С чем же у вас пирог, Эльфрида?

— С картошкой. Ну и с луком, разумеется.

— Только он у вас подгорел, кажется.

— Это мой первый опыт. В следующий раз получится лучше.

Гусев поднялся с табурета. В теплой кухне, возле топившейся печи его клонило ко сну. Ведь он спал сегодня всего какой-то час-другой. Не до сна было. Все утро он искал нарушителя. Но пока безрезультатно.

— Покажите мне свое жилище, Эльфрида. Ведь я у вас никогда не был.

— Пожалуйста, товарищ лейтенант, проходите сюда.

— Вам не страшно одной в доме, Эльфрида?

— Первое время страшно было. А теперь привыкла. Да и кого бояться?

— Граница рядом. Кстати, Эльфрида, вы никого не встречали сегодня из посторонних?

— Никого. А разве что случилось, товарищ лейтенант?

— Хочу вас предупредить, будьте осторожны. Счастливо оставаться.

— А пирог? Вы же не попробовали мой пирог, товарищ лейтенант!

— В следующий раз.

Гусев ушел. Эльфрида выждала некоторое время, потом постучала в пол:

— Выходи!

Виктор выбрался наружу.

— Ушли? Черт! — выругался он. — Почему это к тебе повадились гости? Чего они вертятся вокруг хутора, как мухи?

— Сама не понимаю. Я так боялась, что тебя обнаружат. Пожалуй, тебе надо уходить. Немедленно.

— Как бы не так! Уж не считаешь ли ты советских пограничников глупцами? Они, конечно, оставили возле хутора засаду.

— Не думаю.

— Впрочем, чего мне бояться? У меня ведь есть документы. И еще кое-что. Но это на самый крайний случай. Хорошо, я действительно пойду.

— Возьми на дорогу кусок пирога.

— Не надо.

— Что я, зря старалась?

— Ладно, отрежь кусок, пригодится. Так ты поняла, о чем я тебе сказал? Уговори какого-нибудь парня, хотя бы этого твоего тракториста, — и валяй с ним через границу.

— Я подумаю.

— Ну, прощай!

Виктор покинул хутор. Да, оставаться здесь дольше было неразумно. Пограничники могли навестить хутор еще раз, осмотреть дом, и уж во второй раз вряд ли удалось бы избежать встречи с ними.

Пока же Виктору везло. Надо же! Переплыть пограничную реку и остаться незамеченным. Добраться до хутора и даже тогда, когда его навестили люди в зеленых фуражках, суметь спрятаться от них. Но кто знает, может быть его заметили тогда, на реке, и нарочно пропустили не задержав. Такие случаи тоже бывали. О них рассказывали на занятиях в школе.

Пропустят в тыл, а потом где-нибудь на станции или в вагоне поезда задержат. «Пройдемте, — скажут, — с нами». Ну, нет, с ним этого не случится. Он живым не дастся. Пусть попробуют сунуться. Он им покажет.

Но это крайняя мера. А вообще, спрашивается, чего ему бояться? Документы в порядке? В порядке. Эти черти ловко подделывают паспорта. В кармане у него нож.

А все же для успокоения не мешало бы сейчас хлопнуть стаканчик-другой коньяка. Зря он не сунул в карман алюминиевую фляжку. Она бы не помешала. А теперь вот иди с пересохшим ртом.

Где-то, казалось совсем неподалеку, тарахтел трактор. «Тах-тах-тах» — слышалось из-за леса, и этот звук почему-то беспокоил Виктора. Он напоминал пулеметную стрельбу.

Пели птицы.

Путь Виктора лежал между полями. Он пробирался окольной тропой и видел, как высоко поднялись рожь и овес. Иногда набегал ветерок, и тогда колосья начинали шуметь и клониться к земле.

Не останавливаясь, Виктор выдернул колос и растер его между пальцами. На ладони осталось несколько зерен. Он съел их и почувствовал во рту вкус муки.

Он шел и не узнавал знакомых мест. Как они здорово изменились за несколько лет! Всюду были поля, и всюду были крупные, такие вот, как эти, полновесные колосья. А когда-то эта земля пустовала. Он хорошо помнил это.

— Пятилетка! — тихо проговорил он. И еще раз пробормотал: — Пятилетка!

Ненависть душила его.

И в то же время он трусил. Когда кончились наконец поля и дорога пошла лесом, он вздохнул с облегчением. Здесь было, по крайней мере, где спрятаться.

А может быть, он напрасно появился на хуторе у Эльфриды? Кто знает, что в голове у этой девки? Правда, когда он утром поговорил с ней откровенно, она как будто согласилась с ним. Когда он сказал, что она могла бы жить совсем по-другому, глаза у нее заблестели. Каким тоном произнесла она: «О, в самом деле, Виктор?»