Томейдж Пауэлл - Цветы на могиле

— А третья?

— Третья заключается в том, что в ваше отсутствие она сделала нечто такое, из-за чего кто-то захотел её убить.

Де-Костер произнес это участливым тоном, но я почувствовал лютую ненависть к нему.

Послышался перезвон колокольчиков за дверью. Я вскочил с кресла и выбежал за порог, опередив Де-Костера. На крыльце стоял Уилл Бэрк, долговязый, но крепко сбитый мужчина. Сам того не сознавая, он держался горделиво и осанисто, с уверенностью человека, которому никогда не приходилось считать деньги. В тридцать пять лет он все ещё напоминал выпускника колледжа и председателя студенческого совета. У него было квадратное лицо, подбородок казался высеченным зубилом. Брови чересчур мохнатые, но ровные. Над высоким чистым лбом торчал непокорный каштановый вихор.

Уиллис был без шляпы, капли воды поблескивали на его волосах и черном пиджаке, глаза тускло светились. Значит, успел промочить горло.

Он сунул указательный палец мне под нос.

— Я смотрю, казенная машина стоит возле дома. Полагаю, ты заслужил премию за успешное…

— Заходи, Уилл. Тут кое-что произошло.

Уилл вошел, и я закрыл дверь. Мой приятель посмотрел на Де-Костера и снова на меня. Он уловил тревожный подтекст моих слов.

— У тебя неприятности, Стив? Нужна помощь? Как в студенческие годы, да?

— Уилл, Морин исчезла.

Он мигом протрезвел и вытаращил глаза. Мгновение спустя лицо его осунулось.

— Когда это случилось?

— Нынче вечером, — ответил я и торопливо рассказал ему все. Я так тараторил, словно не хотел слышать произносимых мною слов. Де-Костер безмолвно слушал мою сбивчивую речь.

Уилл облизал губы.

— Погоди-ка, дай сообразить. Она позвонила, так? На неё дважды покушались. Когда ты приехал, её уже не было. Слушай, я не сплю, а? Это все на самом деле?

— Не так уж вы и пьяны, — заметил Де-Костер.

— Я опасался чего-то в этом роде, — Уилл содрогнулся и плюхнулся в кресло, но тотчас снова вскочил. — То-то я и гляжу, у неё такой вид, словно она страдает бессонницей.

— Когда вы видели её последний раз, мистер Бэрк?

— Вчера вечером. Мы с Карлой, моей женой, пригласили её на ужин. Нам показалось, что Морин взвинчена, и мы решили устроить ей вечеринку. Но из этого ничего не вышло.

— Почему?

— Мы с Карлой погрызлись. Такое у нас не редкость. Я уж и не помню, из-за чего началась вчерашняя перебранка… ах, да, Карла забыла заказать столик в клубе «Пингвин». Я должен был позвонить ей днем и напомнить, так она мне заявила. Я, мол, знаю, как она занята и сколько у неё забот. Обычно Морин забавляли наши мелкие пикировки, но вчера она разозлилась и ушла. Сегодня позвонила, чтобы извиниться, сказала, что была не в себе и у неё страшно болела голова.

— А сегодня вы её не видели?

— Нет. Я спросил по телефону, нужна ли какая-нибудь помощь, но Морин ответила, что хочет отдохнуть денек-другой. Собиралась прилечь и никуда не выходить, разве что в гастроном, да и то под вечер. На том разговор и кончился. По правде сказать, я малость злился из-за вчерашнего. После ухода Морин Карла поставила пластинку и сказала, что была дурой, поскольку обидела Морин, а меня и вовсе хамом обозвала за то, что я, мол, выношу сор из избы. Короче, вечер я провел в клубе, нынче утром поработал малость, а потом отправился лечиться от похмелья. Должен признаться, курс лечения ещё не завершен.

— А миссис Бэрк? Виделась ли она с миссис Гриффин?

— Не знаю. Спросите её.

— Непременно, — пообещал Де-Костер. — Насколько я понимаю, между вашими семьями не только деловые отношения?

— Мы дружим домами, — ответил Уилл. — Иногда я прихожу к Гриффинам, если мне хочется спокойно поесть. — Он оглядел гостиную. — Тут так уютно. Обстановка расслабляет. Не то, что у меня дома.

— Часто ли вы захаживаете сюда, когда мистер Гриффин в отъезде? — небрежно поинтересовался Де-Костер.

Ямочка на подбородке Уилла обозначилась резче.

— Слушайте, вы, слуга общества, может, вам нос расквасить?

— А вы пьянее, чем мне показалось поначалу, — сказал Де-Костер. — Или круглый дурак. Отвечайте на вопрос!

Уилл смерил полицейского взглядом и решил, что обмен словами все же предпочтительнее кулачного боя.

— Я не люблю скандалов, — сообщил он и посмотрел на меня. — Это во-первых. А во-вторых, Стив — мой друг.

Я обрадовался, когда он это сказал. И мне было приятно то, как он произнес свою тираду. Потому что, как ни старался я забыть желчные намеки Де-Костера, все-таки он уронил мне в душу капельку отравы.

Зазвонил телефон, и я бросился в прихожую. Звонили Де-Костеру. Он внимательно выслушал собеседника, изредка вставляя односложные замечания и исподлобья поглядывая на меня. Из столовой донесся звон: горлышко бутылки соприкоснулось с краем стакана. Уилл вступил в сражение со своим похмельем.

Де-Костер бросил трубку. Его лицо сделалось серым. Словно обращаясь к самому себе, он проговорил:

— Пилить тупым ножом куда более жестоко, чем полоснуть скальпелем.

Я схватил его за локоть.

— О чем это вы?

— В морг только что доставили женщину, которая соответствует данному вами описанию.

В этот миг с домом произошло нечто странное. Его стены, казалось, сделались шире, с ужасающей быстротой помчались прочь, и я вдруг очутился в каком-то огромном черном пространстве, где бушевал холодный ветер. Я был совсем один.

Лицо Де-Костера вновь обрело четкость очертаний. Я почувствовал, что он крепко держит меня за предплечье.

— Вполне возможно, что они ошиблись, и это не она. Вам придется поехать туда.

Это Морин, подумал я. У них есть её фотография. Они не могли обознаться. Де-Костер сам сказал, что такую женщину узнать нетрудно.

Я стоял у подножия лестницы, держась за стену и стойку перил. Подняв голову, я увидел тусклый свет на площадке второго этажа. Там горел ночник, там было тихо. Там спал ребенок.

Я почувствовал ладонь Де-Костера на своем плече.

— Я вызову сюда нашу сотрудницу, сержанта Элду Даррити. Она молодая, добрая и умеет ладить с детьми. Если девочка проснется, сержант Даррити не растеряется.

Уилл вышел в прихожую. Он слышал достаточно, чтобы догадаться об остальном. Лицо его лоснилось так, словно на него плеснули подсолнечным маслом.

— Стив, я еду с тобой. И позову Карлу, чтобы посидела с Пенни.

— Поехали, — согласился я. — Но Карлу не беспокой.

Я бы предпочел, чтобы в доме была сотрудница полиции. Если Пенни проснется, Карла может начать болтать. С её языком она вполне способна поведать ребенку о «важном событии».

Сержант Даррити оказалась миловидной брюнеткой, весьма смышленой на вид. Она была крупной крепкой женщиной с удивительно добрым лицом.

Поддерживаемый под руки Уиллом и Де-Костером, я вышел на темную улицу. Мы забились на заднее сиденье патрульной машины, молоденький полицейский в мундире устроился за рулем. В салоне было тепло и сухо. Настырный дождь дробно барабанил по крыше, заливал стекла. «Дворникам» пришлось изрядно потрудиться.