Марина Серова - Главный принцип гадания

Субботина, одурманенного этой дрянью, переправили в Алма-Ату, в штаб-квартиру их организации. Там его допросили с использованием повышенных доз того же препарата, поняли, что он совершенно случайный человек, но отпустить уже не могли. Ему ввели смертельную дозу обычного наркотика и бросили на пустыре.

Нетрудно было понять, что меня ожидает нечто похожее. Видимо, этот препарат лишает человека воли, но не лишает сообразительности. И на том спасибо.

Последнее, что я запомнила из инструкций Фалина, – это указание вводить мне препарат каждые четыре часа.

После этого я уснула.

Проснулась я от легких ударов по щекам. Это был Руслан. За окном стемнело. Ужасно хотелось пить.

– Который час? – спросила я Руслана.

– Двенадцать часов, красавица, пора тебе уколоться и забыться.

Видимо, Руслан был поклонником Высоцкого.

– Я пить хочу.

– Пей, – Руслан кивнул на пластиковую бутылку и стаканы, стоявшие на столе. В бутылке была минеральная вода. Я выпила половину.

– Есть хочешь?

Мысль о еде вызвала тошноту. Я отрицательно покачала головой.

Руслан сально улыбнулся, продемонстрировав кривые гнилые зубы.

– У тебя ломка. Сейчас кольнемся, сразу аппетит появится. Давай руку.

Действие препарата хотя и ослабело, но еще не прекратилось. Я безропотно подставила руку.

После инъекции Руслан достал из пакета несколько бутербродов с колбасой и стал есть, громко чавкая, с шумом запивая еду чаем и поглядывая на меня.

Окончив есть, он громко рыгнул и стал ковырять пальцем в зубах, внимательно разглядывая извлеченную оттуда добычу. Если ее внешний вид удовлетворял высоким требованиям владельца, она отправлялась в рот на повторную обработку. В противном случае – сбрасывалась щелчком на пол.

Я напряженно ждала начала действия препарата, но ничего не происходило. Видимо, на самом деле, доза была уменьшена. Какой все-таки хороший человек этот Руслан. Знает, что мне было плохо после первой инъекции, и снизил дозу. Какой он симпатичный, как ловко он выковыривает из зубов кусочки колбасы. Судя по их размерам, у него большие дупла в зубах, наверное, зубы часто у него болят. Мне стало так жалко его, что я заплакала.

Увидев это, Руслан подошел к двери и запер ее. Потом он снял с себя штаны вместе с тем, что под ними было, оставшись в одной майке.

– Снимай трусы и подними юбку, – коротко распорядился он.

Я поспешила выполнить его приказ дрожащими от возбуждения руками.

– Ложись на спину и раздвинь ноги, – последовала вторая команда.

Глядя, как я выполняю ее, он стал возбуждаться, помогая себе рукой. То, что появилось в результате этих манипуляций, размерами напоминало черенок саперной лопаты.

Помню такие лопаты по игpе в «Заpницу». Была такая идиотская игpа. Пионеpы бегали по лесу дpуг за дpугом с деpевянными автоматами. Только лопаты и были настоящими.

То, что я сейчас видела, тоже было далеко не пpизpаком.

Снегирев, при всех его достоинствах, уступал Руслану в размерах, и очень сильно.

Руслан лег на меня, рукой направил свой инструмент в нужном направлении и, навалясь всем телом, впихнул его насколько мог.

После этого начал мерно двигаться, пыхтя мне в лицо. Его дыхание несло вместе с брызгами слюны запах гнили и чеснока. Чтобы помочь ему, я попыталась двигаться в такт, но он был слишком тяжел для меня.

Вскоре он замычал и обмяк на мне.

Потом он слез, не надевая штанов, достал из-под стола начатую бутылку водки, налил полстакана, выпил его одним глотком и забрался на свою верхнюю полку, поставив недопитую бутылку обратно под стол.

– Руслан, можно мне сходить в туалет? – робко спросила я.

– Можно, – ответил он, – нельзя разговаривать ни с кем, кроме проводника, нельзя выходить из вагона и заходить в чужие купе. Можешь есть все, что найдешь в мешке на столе.

После этих слов он захрапел. Я пошла в туалет и, как могла, помылась.

Ослушаться Руслана мне даже не пришло в голову.

Проходя по коридору под бдительным взглядом знакомого мне проводника-казаха, я мельком взглянула на расписание движения поезда, висевшее на стене. Этого мне никто не запрещал.

В четыре часа ночи зазвенел маленький будильник на руке Руслана, он встал, сделал мне инъекцию и опять лег спать. Инструкции майора Фалина выполнялись неукоснительно.

В восемь часов утра Руслан опять сделал мне инъекцию, и мы стали завтракать.

– Руслан, у тебя что-то лицо красное, ты случайно не страдаешь гипертонией? – осторожно поинтересовалась я.

– Чего, чего? – удивленно спросил он, перестав жевать.

– Давление, говорю, у тебя не повышенное?

– А, бывает, когда с перепою на медкомиссию попадешь, а так я его не меряю.

– Тебе полечиться надо.

– Водкой лечусь, пока помогает, – захохотал он.

– Водка это хорошо, но и лекарства надо попить.

– Да, надо бы, – он неопределенно махнул рукой и ушел по своим бригадирским делам.

Прекрасно, Руслан согласен с тем, что наряду с водкой неплохо бы выпить и лекарство от давления.

Я, полазив по полкам, нашла карандаш и клочок бумаги. На бумажке я написала фразу:

«Нет ли у вас лекарства от давления?» – и зажала листок в кулаке.

После этого я выглянула в коридор, увидела, что проводника там нет, и медленно пошла по направлению к дальнему, нерабочему, тамбуру. Там был туалет, поэтому приказа я не нарушила.

Проходя по коридору, я как бы невзначай заглядывала в те купе, двери которых были открыты. В одном из них я увидела то, что искала. У окна сидела полная старушка в очках и читала журнал. Я вошла, кашлянула, чтобы обратить на себя внимание и, когда старушка на меня посмотрела, протянула ей записку.

Приказ я не нарушила, так как было запрещено разговаривать с посторонними, а про записки ничего сказано не было.

Старушка прочитала записку и, пробормотав:

– Господи помилуй, вот времена настали. То ли немая, то ли по-русски не понимает, кого только сейчас по свету не носит, – достала из баула увесистый полиэтиленовый пакет с лекарствами и протянула его мне.

После недолгих поисков я обнаружила то, что искала – упаковку клофелина. Точной дозировки я не знала, но надеялась, что десяти таблеток для поправки здоровья будет достаточно. Отсыпав нужное количество таблеток, я кивком поблагодарила старушку и вернулась в бригадирское купе.

В половине двенадцатого ночи, когда мы с Русланом по обыкновению пили чай с колбасой, к нам в купе заглянул один из проводников:

– Слушай, Руслан, тут один мужик предлагает по дешевке моток немецкой лески, ты вроде интересовался.

– Какой толщины? – оживился Руслан.

– Толстая, миллиметр.

– То, что надо, на сома в самый раз! Сколько просит?

– Да по дешевке отдает, я же говорю, на пузырек просит.