Питер Чейни - Он ей только пригрезился

– Дай мне шанс, Мак, – умоляюще произнес Маринский. – Я не причиню ни тебе, ни Феррерзу и никому никакого вреда, ты же знаешь это. Честное слово, не причиню. Дай мне шанс. Ну, еще один шанс.

Алонзо усмехнулся и отвернулся. Когда он проходил рядом с Маринским из его кармана в руки последнего выпал пистолет Алонзо. Маринский схватил его и, прицелившись в спину ничего не подозревавшего Мактавиша, нажал на курок. Когда улыбающийся Алонзо обернулся, чтобы посмотреть на него, Маринский, злобно ругаясь, отшвырнул пистолет. Он был не заряжен!

– Это был твой шанс, Маринский, – произнес Мактавиш. – Твой последний шанс. – Он поднял пистолет и положил в карман. – Я специально уронил его, чтобы ты им воспользовался, а я посмотрел, чего стоит твое слово. Ты обещал организовать взрыв на этой улице, я постараюсь, чтобы он произошел. Если бы ты не попытался выстрелить мне в спину, я бы сейчас отпустил тебя. Вот так…

Он пожал плечами и, бросив последний взгляд на Маринского, покинул дом.

Пятнадцать минут спустя Алонзо, Блу и Лон быстро ехали по направлению к Олдгейту. Когда они проехали Майл-Енд-Роад, приглушенный рев разорвал тишину ночи и со стороны Раттен-стрит послышались трели полицейских свистков.

Алонзо, сидящий за рулем машины, увеличил скорость.

– С Маринским покончено, – произнес он улыбаясь. – А теперь вперед за шкатулкой из слоновой кости.

Мистер Алонзо Мактавиш, удачно спрятавшись в тени ниши в парилке турецкой бани, внимательно присматривался к двум единственным посетителям.

Один из них – тот, кто, как казалось, в основном говорил, обладал высоким ростом, был худощав и напоминал представителя азиатской расы. Его тонкие черные усы не могли скрыть линию улыбающихся губ. Другой был маленького роста, склонный к полноте и казалось, что он страдал от чрезвычайной дозы алкоголя и поэтому с трудом возражал своему компаньону.

Алонзо определенно заинтересовался ими, так как в ходе их беседы он отчетливо слышал, как было произнесено его имя. Никто из них не был ему знаком и поэтому его удивило, с какой стати он стал предметом их беседы.

Полный поднялся и с трудом побрел в сторону выхода. Алонзо отодвинулся поглубже в тень ниши и услышал, как усатый пробормотал невнятно: «Ну, хорошо, пьяный дурак. Это лежит в моем кармане. Я позже тебе отдам.»

Через стеклянные двери Алонзо сначала понаблюдал, как полный тащился в сторону скамьи, перегороженной на маленькие отделения, а затем, завернувшись в полотенце, незамеченный оставшимися посетителем, выскользнул через дверь и последовал за подвыпившим человеком.

С некоторым изумлением Алонзо увидел, что тот, видимо, по ошибке занял его отделение, так как их места, вероятно, находились рядом. Когда Мактавиш пошел к своему месту, полный джентльмен спал там пьяным сном и, взглянув на скрюченную фигуру, Алонзо понял, что все попытки разбудить его будут напрасной тратой времени. Алонзо пришел к заключению, что может сделать только одну вещь, и, войдя в отделение, которое принадлежало подвыпившему человеку, собрался прилечь, когда что-то привлекло его внимание. От удивления он даже присвистнул.

Из кармана брюк полного, висевших на крючке рядом со скамьей, торчала рукоятка «Маузера». Сам по себе этот факт вряд ли возбудил бы любопытство Алонзо. Его изумило другое. Пистолет был его собственный! На рукоятке, украшенной слоновой костью, были выгравированы его инициалы «А.М.»!

Его мысли были прерваны звуком шлепающих шагов снаружи. Бросив быстрый взгляд из-за занавески отделения, он понял, что возвращается усатый, которого он оставил в парилке. Алонзо бросился на скамью, прикрыл лицо концом полотенца и начал неуверенно похрапывать.

Шаги снаружи затихли и худой отодвинул край занавески. Сквозь щелочку в полотенце Алонзо мог видеть циничную усмешку, которая искривила угрюмое лицо подошедшего. В одной руке он держал конверт, другой придерживал обернутое вокруг полотенце.

– Макгуайр, пьяная собака. Ты спишь? – спросил он.

Алонзо отвернул лицо и захрюкал. То, что он спал, вероятно, удовлетворило другого, потому что он подошел к висевшим брюкам и аккуратно засунул конверт в боковой карман.

– Инструкции в кармане твоих брюк, Макгуайр, – произнес он. – Прочитай их внимательно, когда проснешься и протрезвеешь. После этого как можно тщательнее уничтожь их. Также постарайся не сделать ошибки, а то я с тобой разберусь.

Его взгляд остановился на «Маузере» и он какое-то мгновение с удивлением разглядывал гравированную рукоятку.

– Очень хорошая идея. Весьма хорошая, – пробормотал он, – Боюсь, что мистер Алонзо Мактавиш не совсем бы одобрил это. Забавно было бы посмотреть, как бы он удивился. – Худой тихо рассмеялся себе под нос и, больше не взглянув на скрюченную на скамье фигуру, вышел из отделения.

Алонзо, не открывая глаз, услышал, как тот вошел в свободное отделение слева, где, очевидно, принялся готовиться ко сну. Храп пьяного справа дал ему уверенность в том, что с этой стороны ему нечего опасаться. Он подождал еще минут десять, пока из отделения худого не послышалось ровное дыхание. Это означало, что этот почтенный джентльмен заснул. Алонзо сел, протянул руку и достал из кармана висевших брюк конверт. Он разорвал его и внутри обнаружил единственный листок бумаги. Затем с величайшей осторожностью он поднялся с лавки и, приоткрыв занавески, в тусклом электрическом свете коридора прочитал его содержание:

«Дорогой Макгуайр, адрес нашего друга – Леннокс Мэншенз, 17, и если вы будете там в три часа, то "Дж." предаст вам пистолет. Еще один адрес – Парк Лейн, 76. Вскройте парадный вход и дверь в библиотеку, а затем позвоните мне. Телефон находится в библиотеке и вас никто не услышит. Я приду после вашего звонка и проверну основное дело. Рассчитаемся после этого на Гросвенор-корт, 16. Вы должны закончить вашу работу к 3.30. Немедленно уничтожьте эту записку. Ш.Э.»

Алонзо, улыбаясь про себя, вернулся на лавку. В его мозгу стала вырисовываться вся ситуация. Было совершенно очевидно, что инструкции из первой части записки были выполнены. Леннокс Мэншенз, 17, был его собственный адрес, а "Дж.", вероятно, означало Джарвиса – его слугу, который приглядывал за домом. Значит, Джарвис передал его «Маузер» Макгуайру. Почему? Внезапно, вспомнив инициалы в конце записки, его мозг выдал решение: Ш.Э. означало Шапиро Эссен – один из умнейших «медвежатников», которые когда-либо появлялись в США.

Несколько лет назад мистер Шапиро Эссен и Алонзо Мактавиш не сошлись во мнениях по одному или двум небольшим делам, и, очевидно, Шапиро решил отомстить ему таким образом. Подкупив или запугав слугу, чтобы тот отдал им его пистолет, Макгуайр должен взломать двери по Парк Лейн, 76. Затем он позвонит Эссену, который лично займется сейфом. А потом оставит на месте преступления его пистолет, как бы случайно забытый. И это будет улика против Алонзо.