Шарль Эксбрайя - Свести с ума Мартину

– Что я должен сделать?

– Ответить на мои вопросы.

– Спрашивайте.

– Имеется ли в вашем заведении отдельная комната, предназначенная для свидания людей, которые не хотели бы, чтобы их видели вместе.

– Пять. Но имейте в виду, комиссар, там не происходит ничего такого, о чем вы могли бы подумать, я лично за этим слежу. Чаще всего туда приходят мужчины поговорить о делах.

– Мне плевать! Марк Кесси пользуется вашими услугами?

– Да, особенно последнее время.

– Отлично, теперь вы должны мне сказать, кого он принимает.

За рулем Ратенель спрашивал себя, зачем его шефу понадобилось ехать в «Сендриллу». Он знал, что Невик не был охотником для подобного рода заведений, неужели Шамбурлив был замешан в истории с замком? Странно, он ведь хороший парень и потасовок не любил, несмотря на свой угрожающий внешний вид. Бухгалтерские счета ему намного ближе, чем авантюры.

Невик протянул руку Шамбурливу.

– Я не забуду вашей услуги.

– Всегда в вашем распоряжении, господин комиссар.

– Можно от вас позвонить?

– Пожалуйста.

Полицейский набрал номер Шенебура, а хозяин «Сендриллы» тем временем тактично удалился:

– Господин следователь, говорит Невик. Я звоню сообщить вам, что не стоит беспокоить коллег из Тулузы. Я раскрыл дело. Мне известен автор убийств. Я все вам объясню. Я еду в замок, жду вас там. Приготовьте, пожалуйста, ордер на арест и предупредите господина прокурора. Спасибо.

Комиссар, его помощник и двое жандармов ждали прокурора и следователя у ограды замка. Вылезая из машины, прокурор прогремел:

– Я надеюсь, вы отвечаете за свои поступки, комиссар!

– Я тоже на это надеюсь, господин прокурор.

Тьерри поставил одного жандарма у ворот, приказав ему никого не впускать. Остальные проследовали по главной аллее к замку. Шофера оставили на тропинке у черного входа, другого жандарма – рядом с верандой у крыльца. Ратенель занял позицию в вестибюле, чтобы преградить основной выход.

Пьюбраны собирались ужинать, когда дверь распахнулась перед нежданными гостями. Доктор Пьюбран потребовал объяснений. Прокурор ответил:

– Господин комиссар сейчас их вам предоставит, и нам заодно.

Перешли в гостиную и устроились в креслах и на диване. Тьерри тут же взял слово.

– Хочу сразу вам сказать, что я разгадал тайну, которая привела меня в эти стены еще до убийства Софи Кесси и Мануэля Камаронеса. Некоторые из вас проведут сегодняшнюю ночь в тюрьме и в дальнейшем предстанут перед судом.

Эта преамбула вызвала нервное оживление. Чтобы разрядить обстановку, Мартина предложила:

– Перед тем, как начать, я распоряжусь подать аперитив. Прокурор воспротивился, но Мартина настаивала:

– Позвольте, господин прокурор, нам предстоит услышать страшные вещи, аперитив же смягчит неприятность разоблачений.

И не дожидаясь разрешения, Мартина вышла и через несколько минут вернулась в сопровождении Германа, который катил перед собой столик с фужерами и бутылками. Бокалы были наполнены, и, когда метрдотель удалился, Мартина, выполнив роль хозяйки дома, взяла свой стакан и села в кресло за тетей, рядом с велюровой занавеской, украшающей окно.

– Моя главная ошибка заключалась в том, что я придал слишком большое значение некоторым пунктам завещания покойного Жюльбера Пьюбрана. Их нелепость, – казалось мне, – невольно должна привлекать алчные взгляды. Поэтому я с легкостью поверил словам мадемуазель Пьюбран о том, что ее родственники хотят от нес избавиться. Покушения на убийство, жертвой которых она стала, лишь подтверждали правильность моей гипотезы. Я только никак не мог для себя решить, были ли Марк Кесси, Пьюбран и мадемуазель Пьезат сообщниками или преступник действовал в одиночку. Но все это никак не объясняло убийства Софи. Смерть ее была настолько бессмысленна, что очевидность какого-то обмана сама бросалась в глаза. Другими словами, Софи Кесси убили потому, что не могли поступить иначе. Но отсутствие или присутствие девушки никоим образом не влияло на распределение благ между наследниками в случае, если мадемуазель Пьюбран выйдет из игры.

Нервно вмешался прокурор.

– Почему же ее убили?

– Потому что убийство Софи было ключом всей этой истории, главной ее целью, наследство стояло на втором плане. Я же поменял роли местами и в этом ошибся.

Прокурору не терпелось:

– Выражайтесь яснее!

– Я вспомнил замечание Марка. Замечание, которое должно было показать мне, что он ненавидит свою кузину. По его словам, Мартина не могла ему простить того, что он женился на Софи в то время, когда она – Мартина – находилась в Латинской Америке. И это было правдой. Мадемуазель Пьюбран любила Марка Кесси, но отец, если верить тому, что рассказывают о его характере, ни за что не согласился бы на этот брак. Отец умирает. Девушка наконец свободна или почти свободна. Но другая уже заняла ее место. Тут-то и вступают деньги. Мартина – богатая наследница, у Софи больше нет ни гроша. С этого момента у Марка лишь одна забота – отделаться от жены и предаться самой светлой любви со своей кузиной. А по истечении срока, установленного завещанием, сыграть свадьбу. Встречались они в «Сендрилле».

Кесси расхохотался.

– Прямо как в телесериале, лучше не придумаешь! Слышишь, Мартина?

– Слышу. Я с самого начала оценила способности комиссара.

Не обращая на них внимания, Тьерри продолжал:

– Но как убрать Софи и остаться незамеченным? Тут-то и начинается эта невероятная комедия. Цель ее – навлечь подозрения на доктора, тетю Пьезат и даже на самого Кесси, что было самой удачной из хитростей. Мадемуазель Пьюбран врывается ко мне в кабинет и рассказывает душещипательную историю несчастной девушки, находящейся в плену махинаций алчных до ее наследства родственников. Сцену с «удушением», я думаю, они разыграли уже вместе с Марком. Но это еще не все. На дороге в Пюнлевек мадемуазель Пьюбран едва не стала жертвой опаснейшей автомобильной катастрофы. Одна вещь удивила меня тогда в показаниях свидетеля. Он не видел машины потерпевшей на прямой, предшествующей виражу, а во время аварии очутился прямо за ней, как будто его специально ждали, чтобы он стал свидетелем. Именно так все и было. Мой помощник Ратенель нашел следы шин идентичные следам машины мадемуазель Пьюбран в укрытии, куда ее поставили в ожидании удобного момента. Я же принял все за чистую монету. Моя уверенность в собственной правоте росла и дошла до того, что я, чтобы защитить бедную девушку, не колеблясь, увез ее в деревню к своему другу. Однажды вблизи дома я заметил Марка Кесси. Теперь-то я знаю, что его сообщница под предлогом, что ей необходимо сделать покупки, нашла время предупредить своего возлюбленного.