Фридрих Незнанский - След черной вдовы

И снова у «важняков» возникло странное ощуще­ние, что и допрос свидетельницы, и вскрытие ее квар­тиры проделано как-то бестолково, что ли, и опреде­ленно нуждается в проверке. Например, раз уж вскры­ли квартиру по необходимости, почему в ней не был произведен обыск? Наверняка могли обнаружить ули­ки, либо указывающие на причину совершенного убий­ства, либо могущие подсказать, куда и почему скры­лась свидетельница. Значит, все это придется проделы­вать заново, а время ушло.

Или опять же вопрос с теми мотоциклистами. Сколь­ко их было, в конце концов? Куда они ехали? Но следо­ватель почему-то ограничился лишь констатацией са­мих фактов, по сути противоречащих друг другу, и не стал заниматься их проверкой. Ему помешали? Или он сам не захотел заниматься нудной, рутинной работой — выяснять, куда они все позадевались? Ведь эти ненор­мальные рокеры — или как их там называют? — обыч­но носятся с таким грохотом, что поневоле привлека­ют к себе внимание посторонних. Значит, скорее всего, не захотел.

И вот получается странная вещь. Какому-то там межрайонному следователю наплевать, видно, на оче­редной «висяк» на собственной шее, а президенту госу­дарства, оказывается, вовсе не наплевать! Оправдание же может быть найдено разве что в том, что следовате­лю, говоря языком Шекспира, недоступна связь времен (как и ряда однотипных явлений, называемых заказны­ми убийствами), а президент — в курсе. И представля­ет себе, отчего такая связь может прерваться.

Но в любом случае господину Нехорошеву Игорю Борисовичу — хочет он того или нет — придется дать более подробный, а главное — внятный отчет о своих действиях.

Таков был первый основной вывод, к которому при­шли Рюрик с Александром. И немедленно им потребо­валась помощь оперативных служб. Недаром же, уез­жая в командировку, Константин Дмитриевич предуп­редил их, что в трудных ситуациях следователи могут полностью рассчитывать на помощь Вячеслава Ивано­вича Грязнова с его оперативным управлением. Так зачем же бегать самому там, где за тебя это гораздо лучше сделают профессионалы, стоит им только доход­чиво объяснить задачу?

Александр набрал телефонный номер Грязнова. На вопрос помощника, взявшего трубку, представился:

— Курбатов из Генеральной прокуратуры. Вячес­лав Иванович в курсе.

И почти сразу откликнулся рыкающий голос гене­рала:

— Это в курсе чего я должен быть? Привет, Саша.

— Да все по тому же делу, Вячеслав Иванович, по убийству на Бережковской. Мы бы с Рюриком не стали вас беспокоить, но Константин Дмитриевич, — он под­черкнул сказанное особым нажимом, — предупредил, что наиболее важные решения мы должны обязательно согласовывать с вами.

Рюрик, слушая товарища, только молча смеялся да головой качал: мол, ну дает!

— И чего ж это вам потребовалось обязательно со­гласовать?— Генерал явно смягчился.

— Могу в двух словах?

— Валяй!

И Курбатов действительно в течение минуты обри­совал общие впечатления от проделанных межрайон­ной прокуратурой оперативно-розыскных действий.

— Короче, на двойку они сработали, Вячеслав Ива­нович. И больше того, потеряли главную свидетельни­цу. Ну с самим следователем мы уж как-нибудь разбе­ремся, а вот на тех мотоциклистов, о которых все упоминают, но которыми так никто и не пожелал занять­ся, выйти нам все равно придется.

— Правильно, только я тут при чем?

— Люди нужны.

— А МУР что же?

— Ваши-то оперативники понадежнее, Вячеслав Иванович, — откровенно польстил Курбатов.

А Рюрик показал ему большой палец — молодец!

— Ладно, — согласился польщенный генерал. Он хоть и сидел в новом своем управлении, как говорится, без году неделю, все же настоящим чувством патрио­тизма обладал. — Поможем. Договоримся. А пока вы с Рюриком вот чем займитесь. Мы вчера, то бишь, пра­вильнее сказать, уже сегодня ночью кое-что обсудили, и вот что я вам доложу, ребятки. Позвоните-ка в «Гло­рию», к Денису. Телефон его, надеюсь, вам хорошо из­вестен. Позвоните и подъезжайте к нему. Да там и пеш­ком — пять минут. Мой друг Саня, помнится, всегда сам пешком ходил ко мне в гости. Это когда я... — Генерал ударился в приятные для себя воспоминания, и преры­вать его в такой момент было бы неразумно. — Ну да, когда из МУРа ушел и организовал частное агентство. Вы тогда пешком под стол ходили, надо понимать...

— Не, мы уже юрфак заканчивали. А Александр Борисович нам как раз лекции читал. И примеры при­водил... из вашей с ним совместной розыскной деятель­ности.

— Во-во! А я про что? Значит, валяйте к Дениске, он уже некоторым образом в курсе ваших проблем. Да и Саня тоже считает, что вам лучше это дело раскручивать вмес­те. А вы его разве сегодня еще не видели, шефа-то?

— Нет, а что?

— Ничего. Правильно, пусть маленько отдохнет. Перед отлетом... Далеко ж лететь, во Франкфурт, кото­рый аж на Майне, вон где!

«Важняки» обсудили предложение Грязнова и реши­ли, что в таинственном «ночном обсуждении», скорее всего, и принимал участие Александр Борисович, а те­перь, естественно, отсыпается. Хорошо, значит, прово­дили в Питер Константина Дмитриевича. Ничего, Володька Поремский потом расскажет...

Денис будто обрадовался их звонку. Сказал, что может и сам подскочить в Генеральную, но лучше, если бы это сделали они: в «Глории» спокойнее по части вся­кого рода посторонних глаз, ловушек и «прослушек». Да и хорошим «кофием», как говорится, не обижены. А поговорить есть о чем.

И уже через двадцать минут следователи сидели в кабинете Дениса Андреевича и потягивали из малень­ких чашечек настоящий, а не растворимый кофе, аро­мат которого, казалось, мог бы остановить и прохоже­го на улице.

Первым делом Денис показал им соглашение, кото­рое было заключено с теткой исчезнувшей Волковой — Алевтиной Константиновной Власьевой, приезжавшей днями специально из Петербурга по совету генерала Гоголева, заместителя начальника тамошнего ГУВД. Сказал, что на его счет в Альфа-банке уже поступили семьдесят пять тысяч рублей, то есть пятьдесят процен­тов оговоренного гонорара. Отказать такой серьезной даме Денис, разумеется, не мог. Как, в свою очередь, не смог раздобыть пока никаких сведений, никакой сто­ящей фактуры, собственно, и по самому заказному убий­ству. «Следствие сведениями не располагает», «резуль­таты проведенных экспертиз в интересах следствия раз­глашению не подлежат», «разрешение на производство обыска по месту жительства потерпевшей представите­лям частной розыскной структуры выдано быть не мо­жет» и так далее. Пустота. Точнее, железная, непроби ваемая стенка. Интересно, а ее возведение в чьих инте­ресах?

Следователь Нехорошев беседовать с сотрудником «Глории» Филиппом Агеевым вообще отказался. И даже появление Дениса, упоминание его фамилии выз­вали у этого Нехорошева реакцию, похожую на ту, что случается от неожиданного приступа зубной боли. Формально-то он, может быть, по-своему и прав. Но, с дру­гой стороны, что здесь такого уж сверхъестественного? Есть пострадавшая сторона, есть официальный ее до­говор с частным охранным предприятием, есть горя­чая заинтересованность найти исчезнувшего человека, кстати, свидетельницу, необходимую тому же след­ствию! А чего нет? Нет желания работать! Расследовать преступление. И ничего другого. Но почему? А это уже совсем другой вопрос. Вот его-то Денис Андреевич и поставил на совместное обсуждение.