Росс МакДональд - Чёрные деньги

- А что случилось с ним в Иллинойсе?

Бош замолчал. Я подождал, а затем решил подступиться с другого конца:

- Он все еще ведущая фигура в вашей области?

- Был бы, если бы подвернулся подходящий случай. Но у него нет времени для своей работы, и это сводит его с ума. Когда выделяют ассигнования, они его обходят. Он не получает продвижения даже в таком невзрачном колледже, как Монтевиста.

- Почему?

- Им не нравится, как он причесывает свои волосы, полагаю.

- Или как причесывает их его жена?

- Думаю, она тоже имеет к этому отношение. Но откровенно, я не люблю пересказывать факультетские сплетни. Предполагалось, что мы будем говорить о Педро Доминго, по другому - Сервантесе. Если у вас есть еще вопросы, пожалуйста, я готов рассказать все, что знаю. Иначе...

- Откуда у него это имя - Сервантес?

- Я думал об этом в ту ночь, когда он уехал. Он всегда мне казался донкихотским типом.

Я подумал, но не сказал, что слово это больше подходит к самому Бошу:

- И вы послали его к Таппинджеру?

- Нет, я, возможно, упомянул о нем когда-то, но Педро отправился в Монтевисту из-за девушки. Она была новичком, по-видимому, очень способная к языкам.

- Кто это сказал?

- Сам Тапс сказал, и, по правде, я сам разговаривал с ней. Он привез ее с собой на наш весенний фестиваль искусств. Мы ставили пьесу Сартра "Нет выхода", а она никогда до этого не видела ни одной постановки на французском языке на современную тему. Педро находился там, он влюбился в нее с первого взгляда.

- Отуда вы знаете?

- Он мне сказал. Нет это было иначе, он показал мне некоторые сонеты, которые написал о ней и ее идеальной красоте. Она была очень хороша, одна из ярких блондинок, и очень молода, не больше шестнадцати или семнадцати.

- Она уже не такая молоденькая и не такая невинная, но еще очень красивая.

Он уронил вилку с шумом, который слился с гулом от разговоров в зале.

- Вы утверждаете, что знаете ее?

- Она вдова Педро. Они поженились в прошлую субботу.

- Ничего не понимаю.

- Если бы я сказал вам об этом, вы бы больше переживали. Он решил жениться на ней семь лет назад - возможно, в тот вечер, когда смотрел пьесу. Вы не знаете, предпринимал ли он что-нибудь тогда или впоследствии?

Бош подумал над вопросом.

- Уверен, что нет. Уверен с моральной точки зрения. Это была одна из тех тайных страстей, которые носят в себе латиноамериканцы.

- Подобно Данте и Беатриче?

Он с некоторым удивлением посмотрел на меня:

- Вы читали Данте?

- Я попотел над ним. Но должен признать, я процитировал другой источник. Она сказала, что Педро следил за девушкой такими глазами, как Данте смотрел на Беатриче.

- Кто на свете мог это сказать?

- Бесс Таппинджер. Вы знаете ее?

- Естественно, я ее знаю. Можно сказать, она авторитет в отношении Данте и Беатриче.

- В самом деле?

- Я не считаю, что это серьезно, мистер Арчер. Но Бесс и Тапс играли в свое время вполне сравнимые роли: интеллектуал и идеальная девушка. У них были очень нежные платонические отношения, прежде чем реальная жизнь взяла над ними верх.

- Не могли бы вы сказать немного проще? Меня интересует женщина.

- Бесс?

- Оба Таппинджера. Что вы имели в виду, когда сказали, что реальная жизнь взяла над ними верх?

Он изучал мое лицо, чтобы понять мои намерения.

- Не будет вреда, если я вам скажу. Практически каждый в Ассоциации Современных Языков знает эту историю. Бесс была второкурсницей, изучавшей французский в Иллинойсе, а Тапс - подающим надежды молодым ученым на факультете. Они оба довольствовались этими платоническими отношениями. Они были как Адам и Ева до своего падения. Это может казаться романтическим преувеличением, но все было так. Я был при этом.

Затем реальная жизнь просунула свою отвратительную голову, как я сказал. Бесс забеременела. Тапс, конечно, женился на ней, но тут началась запутанная история. В те дни иллинойское заведение было пропитано пуританским духом. Что хуже, помощник декана женского отделения обрушилась на самого Тапса и буквально устроила на него охоту. То же делали и родители Бесс. Это была парочка буржуазного воспитания из Оук-Парка. Итогом всего этого было то, что администрация уволила его за аморальное поведение и отправила в ссылку, - преподавать в Монтевисте.

- И он пребывает в ней до сих пор?

Бош кивнул головой:

- Двенадцать лет. Это много времени, чтобы заплатить за такое незначительное прегрешение, кстати совершенно обычное. Учителя женятся на своих студентках очень часто, с пистолетным аккомпанементом или без него. Тапс, по моему мнению, сделал вполне реальный шаг и почти разрушил себе всю жизнь. Но мы углубились куда-то далеко в сторону, мистер Арчер. Молодой человек взглянул на свои часы. - Уже половина второго, а у меня встреча со студентами.

- Отмените ее и пойдемте со мной. У меня более интересное свидание.

- Да? С кем?

- С матерью Педро.

- Вы шутите?

- Мне даже хотелось бы, чтобы это было так... Она прилетела из Панамы сегодня утром и остановилась в отеле "Беверли-Хиллз". Мне может понадобиться переводчик. Как на этот счет?

- Конечно. Мы поедем лучше на двух машинах, чтобы вам не пришлось везти меня обратно.

32

Мы с Бошем встретились в вестибюле отеля. Я на несколько минут опоздал, и служащий сказал нам, что нас уже ждут.

Женщине, которая провела нас в гостиную номера люкс было около пятидесяти, все еще красивая, несмотря на ее золотые зубы и круги под глазами. Она была одета во все черное. Мускусный запах духов обволакивал ее, создавая какую-то ауру растраченной сексуальности.

- Сеньора Розалес?

- Да.

- Я частный детектив Лу Арчер. Мой испанский не очень хорош. Полагаю, вы говорите по-английски?

- Да, я говорю по-английски. - Она вопросительно посмотрела на молодого человека, сидящего рядом со мной.

- Это профессор Бош, - сказал я. - Он был другом вашего сына.

С внезапно проявившейся эмоциональностью она протянула каждому из нас руки и усадила по обе стороны от себя. У нее были руки рабочей женщины, шершавые, покрытые въевшейся копотью. Она говорила на хорошем, но каком-то тяжелом английском языке, будто заученном.

- Педро рассказывал о вас, профессор Бош. Вы были очень добры к нему, и я вам благодарна.

- Он был лучшим студентом из тех, которых я когда-нибудь имел. Я сожалею, что он умер.

- Да, это большая потеря. Он мог бы быть одним из наших самых больших людей. - Она обернулась ко мне. - Когда они выдадут его тело для погребения?

- В течение одного-двух дней. Ваш консул организует доставку его домой. Вам действительно незачем было приезжать сюда.

- Так говорил и мой муж. Он говорил, что я должна держаться в стороне от этой страны, что вы арестуете меня и заберете мои деньги. Но как вы можете это сделать? Я - панамская гражданка, и им же являлся мой сын. Деньги, которые дал мне Педро, принадлежат мне.