Росс МакДональд - Чёрные деньги

- Я не знаю. - Она смотрела мимо меня на заходящее солнце. - Многие вещи я не понимаю до сих пор.

- Вы говорили об этом со своей матерью в понедельник вечером?

- Кое о чем. Я напрямую спросила ее, правда ли, что Тапс утопил отца в бассейне. Мне, думаю, не следовало бы этого делать. Это потрясло ее.

- Я знаю, что это так. Я говорил с ней, когда вы ушли. После этого она звонила Таппинджеру по телефону. Это был ее последний разговор. Таппинджер приехал сюда и застрелил ее.

Он проговорил неубедительным тоном:

- Я не убивал миссис Фэблон.

- Вы это сделали, Тапс. - Голос звучал мрачно. - Вы убили ее и на следующий день приезжали в Бретвуд и убили Фрэнсиса.

- Но у меня не было причины убивать кого-либо из них. - В отрицании звучала нота вопроса.

- У вас была масса причин.

- Что за причины? - спросил я обоих.

Они обернулись и посмотрели друг на друга, будто у каждого из них был ответ, и не один. Меня поразило любопытное сходство между ними, несмотря на разницу в поле и возрасте. Они были почти одинакового роста и телосложения, и черты лица отличались правильностью форм. Они могли сойти за брата и сестру. Мне хотелось бы, чтобы так и было.

- Какой смысл в убийстве Мартеля? - спросил я.

Они продолжали смотреть друг на друга, будто каждый из них видел другого во сне и этот сон надо разгадать.

- Вы ревновали к Фрэнсису, не так ли? - сказала наконец Джинни.

- Это бессмыслица, глупость.

- Тогда вы сами глупец, потому что вы первый заикнулись об этом. Вы хотели, чтобы я прикрыла все дело.

Я спросил:

- Какое это "все дело"?

Они оба замолчали. Они смотрели на меня с выражением глубоко осознанного стыда, как дети, застигнутые врасплох за нехорошим занятием. Я сказал:

- Вы собирались убить его и завладеть его деньгами, ведь так? Но в конечно итоге мошенник всегда бывает обманут сам. Вы были так полны собственными мечтами, что поверили в его россказни. Вы не знали или не придавали значения, что его деньги были получены от укрывателей подоходных налогов.

- Это неправда, - сказала Джинни. - Фрэнсис на прошлой неделе рассказал мне все о своей жизни. Это правда, что он начал как бедный парнишка в Панаме. Но он был прямым потомком Фрэнсиса Дрейка по линии матери, и у него была пергаментная карта, которая передавалась в семье и на которой было обозначено место, где Дрейк зарыл свои сокровища. Фрэнсис нашел сокровища, стоимостью свыше миллиона долларов в перуанском золоте, на панамском берегу около Номбре де Дио.

Я не спорил с ней. Больше не имело значения, во что она верила или говорила, что верит.

- И это неправда, - продолжала она, - что мы собирались убить его или кого-нибудь. У меня были планы жениться на Питере. Я должна была развестись с ним и получить возмещение, чтобы Тапс и я могли бы уехать...

Он замотал головой. Его волосы рассыпались, как у женщины.

- Отправляйся учиться в Европу, - сказал я.

- Да. Тапс думал, что если он вернется обратно во Францию, то сможет написать свою книгу. Он писал ее в течение ряда лет. Я тоже была в отчаянии. Становилось противно заниматься любовью наспех на заднем сиденье машины, или в его офисе, или в общественных мотелях. Иногда мне казалось, что каждый в колледже, каждый в городе знает о нас. Но никто никогда не сказал нам ни слова.

- Ты не должна рассказывать ему все это, - сказал Таппинджер. - Не признавайся ни в чем.

Она вздрогнула:

- Какое значение это имеет сейчас?

- Первоначально вы хотели выйти замуж за Питера и затем развестись с ним. Это верно? - спросил я.

- Да, но мне не по нутру был этот план. Я согласилась лишь потому, что мы отчаянно нуждались в деньгах. Мне всегда нравился Питер. Когда сюда прибыл Фрэнсис и предложил мне выйти за него замуж, я переменила свои планы. Я ничего не была должна Фрэн-сису.

- Он привлекал вас, - слова, казалось, с трудом выходили из рта Таппинджера, будто чревовещатель использовал его в качестве марионетки.

- Я сказала, что вы ревновали к нему.

Он брызнул слюной:

- Ревновал? Как я мог ревновать? Я никогда не видел человека до тех пор, пока... - Он захлопнул рот.

- Пока не застрелили его, - сказал я.

- Я не стрелял в него. Как я мог найти его?

- Я дала адрес. Мне этого не следовало бы делать. Фрэнсис сказал мне после того, как вы стреляли в него, что это были вы. Он сказал, что это был тот же человек, который убил Роя.

- Он сказал так, потому что ненавидел меня.

- А почему? - спросил я.

- Потому что Джинни и я - любовники.

- Вы признаете это, не так ли?

Его рот выдавливал слова, которыми он хотел прикрыть свое вранье:

- Мы были любовниками в платоническом смысле слова.

Она презрительно смотрела на него.

- Вы не мужчина! Сожалею, что давала вам возможность прикоснуться ко мне.

Он дрожал, будто ее, похожая на озноб, дрожь заразила и его.

- Ты не должна так говорить со мной, Джинни.

- Потому что вы такой чувствительный? Вы такой же чувствительный, как бешеная собака. Я сомневаюсь, чтобы вам кто-нибудь говорил, что делаете не больше того, что знает бешеная собака.

Он закричал:

- Как можешь ты относиться ко мне с таким неуважением? Ты всегда была невежественная девчонка. Я сделал из тебя женщину. Я допустил тебя к близости моего интеллекта...

- Я знаю, Блистающий город. Но только он не такой уж блистающий. Последний хилый свет он выпустил в понедельник ночью, когда вы застрелили Мариэтту.

Он внезапно кинулся на нее, будто хотел напасть. Но момент был упущен. Я был начеку.

- Я не могу этого вынести. - Он резко вырвался и почти вбежал в гостиную.

- Будьте осторожны с ним, - сказала Джинни. - У него есть оружие. Он пытался уговорить меня на договор самоубийц.

Выстрел револьвера произвел несильный звук. Мы нашли Таппинджера лежавшим на полу в той комнате, где он застрелил Мариэтту. Револьвер, который он использовал против Мариэтты и Мартеля, проделал темную дыру в его голове. Брифкейс с деньгами стоял позади двери, будто он не хотел упускать его из виду даже мертвым.

Я взял револьвер, в котором еще находилось три патрона, и пошел к соседям позвонить в полицию. Появился Питер, очень возбужденный. Он хотел вернуться в дом Фэблонов и смотреть за Джинни. Но за ним самим нужен был присмотр. Я приказал ему оставаться дома.

И хорошо, что я это сделал. Она лежала на полу лицом к лицу с Таппинджером. Она лежала там молчаливая и недвижимая до тех пор, пока звук полицейской сирены не послышался с дороги. Тогда она встала, умылась и привела себя в порядок.