Росс МакДональд - Ослепительный оскал

Его голос становился все громче и громче, словно враждебный ветер, неся в себе отголоски наших предыдущих встреч.

- Почему к вам вернулась жена? - спросил я.

- Она меня любит.

- Тогда почему же сегодня она снова уехала?

- Она боялась.

- Боялась Дюрано? Полиции?

- Она боялась, - повторил он.

Я оглядел жалкие, выкрашенные масляной краской стены, покрытые обшарпанным линолеумом полы. Вода продолжала капать в раковину капля за каплей.

- В этой комнате Флори нашла кровь, доктор? - спросил я.

- Кровь? - переспросил он. - Кровь?

- На следующий день после приезда вашей жены на полу оказались кровавые пятна. Согласно словам Флори.

- Ах, да. У меня в воскресенье был срочный пациент. Порез пальца.

- А я думаю, что ваш срочный пациент прибыл сюда поздно вечером в субботу. Миссис Беннинг привезла его к вам. У него был не порез пальца, а дыра в теле. И фамилия его Синглентон. Что с ним произошло, доктор? Он умер у вас на руках?

- У меня такого пациента не было!

- А я думаю, что вы негласно сделали умирающему операцию и не смогли его спасти.

- Вы высказывали эту мысль Брейку?

- Нет, я вам не враг. Меня не интересуют детали врачебной этики. Меня интересует убийца. Но я не могу даже доказать, что Синглентон был убит. Так ведь это?

Наши взгляды встретились, и Беннинг отвел свой.

- Сам я к этому не причастен, - нерешительно проговорил он.

- А ваша жена? Это она его застрелила?

Он снова уклонился от встречи с моим взглядом. Мы оба прислушивались к звукам одиноких шагов Брейка вниз по лестнице, потом по комнатам.

Брейк уловил возникшее между нами напряжение, как только вошел в комнату.

- Что здесь происходит?

- Так, пустяки, - ответил я.

Брейк бросил на меня благодарный взгляд и попытался войти в игру.

- Заглянули под все кровати, лейтенант?

- Да. В шкафах нет женской одежды. Вы уверены, что ваша жена вернется?

- У нее немного одежды.

Брейк прошел через комнату к закрытому стенному шкафу, который я взламывал прошлой ночью, и с силой подергал ручку.

- Вы уже осмотрели эту комнату, Арчер?

- В ней всего лишь один шкаф, - заметил Беннинг. - А в нем ничего нет, кроме моего скелета.

- Вашего чего?

- Наглядного пособия для изучения анатомии.

- Откройте его.

Беннинг подошел к стенному шкафу, позвякивая связкой ключей. Отпирая его, он обернулся к нам с горькой улыбкой.

- Неужели вы думаете, что я запер там жену?

Он открыл шкаф. Череп уверенно и надменно усмехался нам из своего убежища вне времени и пространства. Беннинг отступил и посмотрел на нас, ища признаки растерянности и удивления. Мы не выказывали ни того, ни другого, и он, казалось, разочаровался.

- Госпожа смерть, - сказал я. - Откуда у вас это?

- Достал в медицинской лаборатории.

Он указал на застекленную табличку, прикрепленную к ребру скелета. "Компания Сансет. Медицинское оборудование", - прочитал я, не заметив этого прошлой ночью.

- Сейчас немногие врачи держат у себя такое, не правда ли?

- Я держу его по особым причинам. Во время учебы я не приобрел прочных знаний по анатомии и изучал ее сам, с помощью вот этого приятеля.

Он ткнул пальцем в ребра, и вся штуковина пришла в движение.

- Бедняга! Я часто задаю себе вопрос, кем он был. Закоренелым преступником или беднягой, умершим в богоугодном заведении? Моменто море!

Брейк занервничал.

- Идемте! - сказал он вдруг. - У меня срочная работа.

- Мне бы хотелось обсудить с доктором еще пару вопросов.

- Тогда давайте поживее.

Тонкая корка льда, окружавшая Брейка, казалось треснула, и он готов был выказать обычную человеческую слабость. Он направился в комнату ожидания, словно снимая с меня свою власть.

Беннинг последовал за Брейком, подчеркивая этим, что понял происшедшую перестановку сил. Нас было двое против него, а теперь их стало двое против меня.

- Я готов ответить на вопросы, лейтенант. Я буду рад полностью удовлетворить интересы мистера Арчера и покончить тем самым с этим делом. Если только это возможно.

Беннинг повернулся ко мне лицом, как актер, который наконец-то нашел свою роль и теперь начал жить в ней.

- Возник конфликт между свидетельскими показаниями, - сказал я. Флори Гутиерец заявляет, что ваша жена и Люси Чампион были друзьями. Вы же утверждаете обратное. Флори заявляет, что вашей жены вчера под вечер не было дома, когда Люси была убита. Вы же утверждаете, что жена была здесь, с вами.

- Я не могу притворяться объективным в подобном деле, когда на карту поставлена репутация моей жены. Могу лишь сообщить вам свое мнение о Флориде Гутиерец. Она - отъявленная лгунья. И когда вчера вечером жена ее рассчитала...

- А почему ваша жена ее рассчитала?

- За некомпетентность и нечестность. Эта Гутиерец грозила "посчитаться", как она выразилась. Я был уверен, что она пойдет на все, лишь бы нам навредить. И все же ее действия удивили даже меня. Похоже, что человеческой подлости нет предела.

- Ваша жена была вчера дома между пятью и шестью часами вечера?

- Была.

- Откуда вам это известно. Вы же отдыхали.

Доктор молчал почти полминуты. Брейк со скучающим видом наблюдал за ним из другой комнаты.

- Я не спал, - ответил Беннинг, - я чувствовал ее присутствие.

- Но вы же ее не видели? Это могла быть и Флори. Вы ведь не можете присягнуть, что это была ваша жена?

Беннинг снял шляпу и заглянул в нее, словно хотел найти в ней нужный ответ. Медленно и с трудом он проговорил:

- Я не обязан отвечать на этот вопрос, равно как и на другие. Даже на суде меня не могут заставить свидетельствовать против жены.

- Вы сами вызвались дать ей алиби. Кстати, вы еще не доказали, что она ваша жена.

- Ничего не может быть проще этого.

Он прошел в комнату для консультаций и вернулся со сложенным документом, который вручил Брейку.

Брейк взглянул на него и передал мне. Это было свидетельство о браке, выданное в штате Индиана 14 мая 1943 года. В нем сообщалось, что в этот день Сэмуэль Беннинг, тридцати восьми лет, женился на Элизабет Виановской, восемнадцати лет.

Беннинг взял его из моих рук.

- А теперь, джентльмены, мне пора заявить, что моя личная жизнь и жизнь моей жены совершенно не ваше дело. Поскольку ее здесь нет и она не может сама себя защищать, я хочу вам напомнить, что существует закон против клеветы, а дела о незаконных арестах рассматриваются в суде.

- Вам не стоит напоминать об этом мне.

Последнее слово Брейк подчеркнул.

- Не было ни ареста, ни обвинения. Благодарю вас за помощь, доктор.

Брейк посмотрел на меня. Его взгляд как аркан тащил меня к двери. Мы оставили Беннинга в передней. Он стоял у гниющей стены, прижавшись к ней, как лист бумаги. Он так крепко прижимал к груди брачное свидетельство, словно это был дар любви, или горчичник, или банкнота, или все это одновременно.