Василий Сретенский - ОТ/ЧЁТ

Коль истины не постигаю:
Постигну ль правые пути? —
Коль сердца своего не знаю;
Могу ли истину найти? —
Не видя истины и тени,
Я сплю во мраке смертной сени,
Или средь чуждыя земли
Блуждаю так, как бессловесной.
Отец премудрости небесной!
Мне духа мудрости пошли.

Чтоб вечно вежды не смежая,
Мой взор я устремлял к Тебе;
И всю надежду полагая
В Твоей божественной судьбе
Своей внимать отрекся воле.
На внутреннем моем престоле,
О Боже! царствуй Ты Един;
Чтобы во мне какой доброты,
Кроме святой Твоей щедроты,
Я не мечтал других причин.

Клянуся быть Тебе покорен;
Но лишь противное что зрю, —
Уже судьбою недоволен,
Уже скучаю и скорблю.
О самолюбие жестоко!
Как ты проникнуло далеко
В изгибы сердца моего.
О Боже, Боже милосердный!
Дай мне терпения дух твердый,
Влияньем Духа Твоего.

Льзя ль Бога не любить всем сердцем
И всеми силами души? —
Но скрою ль что пред сердцеведцем?
О Боже! ты мне поспеши:
Ужасно для моей природы, —
Любительницы злой свободы
Отречься от любви своей.
О Боже моего спасенья!
Дай дух мне кротости, смиренья;
Мятежник да умолкнет сей.

Какая гибельная бездна
Всех зол в душе моей лежит?
Понятиям моим невместна.
Какая-то мне тайна льстит,
И в самой кротости, в смиреньи,
В самом себе уничиженьи.
Ах! только гордости покров.
Сие есть душ чистейших свойство,
Сие прямое благородство
Духовных, истинных сынов.

Нет! Нет! Исчезни, мысль безбожна.
В ком душу дух Твой возродил,
О Боже! кротость в том не ложна:
Тот все свое уничижил.
Так в сердце Ты мое приникни,
В нем Духом все Твоим проникни
И в прах кумир мой сокрушай.
Да помню, чувствую миг каждый,
Что грех есть сущность Духом правды,
И соружается душа.

Мудра есть фарисейска сила.
О Боже! Дух Твой все творящ,
Простя в начале тонки крыла.
Как голубь над гнездом сидящ,
Носился ими помавая, —
Себя с твореньем не сливая,
Жизнь мертвой бездне сообщил.
Так духа силу неизследну,
Да оживит во мне тьмы бездну,
Яви на мне, о Боже, сил!

Моленье детское, простое
Достойно Всеблагих Небес,
Моленье чистое, святое
С потоками горячих слез.
Но я чрез многие уж годы
Не знаю, сколь целебны воды
Простертых к небесам очей.
Так чувства все мои увяли;
Так сердце мне болезни сжали,
Иль пламень иссушил страстей.

Пусть сердце я ношу холодно;
Пусть сухость чувствую в себе
И запустение бесплодно:
Но Боже! я молюсь Тебе.
Молюсь — для теплого моленья,
Пошли мне духа умиленья,
Молиться сердце научи.
Моих усилий тщетна мера;
Душе заграда только вера,
Из камня воду источи.

Молюсь и буду я молиться
Дотоле, Боже! пред Тобой;
Доколе слух твой преклонится
Моим стенаньем и мольбой.
Доколе сердца к обновленью,
Души растленной к возрожденью
Мне духа твоего пошлешь. —
Мое надеянье не ложно;
Во век то будет непреложно,
Что ты единожды речешь.

Пошлешь — как рек — с Преторией сферы
Мне Духа, Боже! Твоего:
И тьму разгонишь светом веры
Внутрь бездны сердца моего.
Не веры мертвой и холодной
Сухой и суетной, бесплодной,
Которая, как зимний луч,
Лишь на поверхность упадает;
Или как молния блистает,
Во мраке исчезая туч.

Твоей то благодати дело,
Чудотворением мудра,
Чтоб Истина во мне горела
Желаньем чистого добра.
Чтоб знаменье скорбей святое
За иго я считал благое
И все с любовью принимал:
Чтоб дух покорности, смиренья
И кроткого к себе терпенья
Воззреньем на Кресте питал.

Воззрю на ребра прободенны
Точащи жизни питие: —
Сквозь раны кровью обагренны
Здесь узрю сердце я Твое
Щедрот исполненное вечных,
И Благ, о Боже! безконечных, —
Кто ж благости причастник сей?
Я — червь ничтожный — насекомо,
Гордыней к мятежу влекомо
И против благости Твоей.

Не слезы буду лить искусства,
Иль на мгновение одно
Внезапно тронутого чувства,
Которым свойства не дано.
Росы небесной, животворной:
Не слезы зависти притворной;
Иль в низких что родит душах
Пристрастье к твари непомерно,
Иль малодушие безверно,
Иль месть бессильна, рабский страх.

Такие слезы безотрадны. —
Всещедрый Боже! пред Тобой
Пролью я слезы благодатны
Любви признательной, живой.
Дохнешь — и потекут вмиг воды
Увядшей на лице природы;
Все нову жизнь приимет вдруг.
Полмертвы чувства оживятся;
Душа и тело воскресятся;
Возстанет к свету падший дух.

Тогда, как солнца взор орлиный,
Мой будет, Боже! взор вперен
К востоку Твоея святыни;
И дух желаньем устремлен
К Твоим божественным урокам,
Как странник в жажде вод потокам.
Тогда спасенья чашу я
И хлеб — Твой хлеб приму небесный,
Пролью ручьи в восторге слезны.
Тебе, о Боже! песнь поя.

Ни злата мне тогда сиянье,
Ни блеск честей не будет льстить,
Ни бренных прелестей блистанье:
Мой будет дух горе парить.
И чем путь странника прельщает,
Коль он отчизну вображает? —
Так на земле и я пришлец;
Мое на небесах все благо,
И там — и там мне нет инаго,
Кроме Тебя, любви Отец!

Умом и сердцем погруженный
Во всеобъемлющей любви:
От духа в нову жизнь рожденный
В святой Спасителя крови.
Любить я всех, как братьев, бузу;
Его примера не забуду;
Добро злодеям сотворю.
Благословлю меня клянущих,
И миром встречу брань несущих,
Молитвы за врагов пролью.

Не позавидую лукавым,
Их блеском щастия прельщен;
Но буду ревновать я правым,
Их светом доблестей пленен;
Не для своей корысти, славы
Священны соблюду уставы,
Но имя чтилось чтоб Твое.
Моя же будет честь, блаженство,
Ты, Боже! благ всех совершенство,
Ты, все сокровище мое.

Так! все тогда мир обещает
Неоцененно благо — мир;
Все радость чисту предвещает.
Когда разрушит мой кумир, —
Мне вера ставит наказанье
Твое всеждущее дыханье;
Когда своим мне Духом Ты
Растленну обновишь природу,
Душ чистых возвратишь свободу
И дар невинной простоты.

Тогда не буду утешений
Нигде, кроме Тебя, искать:
Моих источник услаждений —
Твоя лишь будет Благодать.
Меня зол не потопит море.
Возстанут тучи бед — и вскоре
Разсеет их Твой луч един, —
Одно мое воспоминанье,
Что я Твое есмь достоянье,
Что Ты Отец — и я Твой сын.

Душе заграда только вера,
Жить буду, Твой закон храня;
Ты искушенный выше меры,
Отец! не нашлешь на меня.
Паду — и в тот же миг восстану,
Весь пред Тебя в слезах предстану;
И взор опять Твой — быв прощен
Во свете узрю лучезарном,
И буду в сердце благодарном
Любовью большей распален.