Джон Берли - Уайклифф и козел отпущения

– Ей пришлось бросить работу, и нужно было покупать вещи для ребенка, – чуть слышно объяснял он, уставившись в стол. – Она не хотела делать аборт…

– А разве ее отец не поинтересовался, откуда взялись деньги? Что она сказала отцу.

– Ему это даже в голову не пришло, – слабо улыбнулся Мэттью. – С тех пор как умерла ее мать, всем в доме заправляет Сисси.

– Вы передали ей четыреста фунтов, вашу долю из совместно с Виксом похищенной суммы?

– Шестьсот фунтов. Я добавил еще своих денег.

– Не более ли разумным было жениться на ней.

– Она бы не вышла за меня, – вспыхнул Мэттью. – И, кроме того, мама…

– А вы все рассказали матери?

– Да, – кивнул он, бросив на Уайклиффа короткий взгляд. – Она сказала, что после этого между мной и дядей все будет кончено…

Уайклифф покинул контору так же неожиданно, как и появился в ней. Он даже не заметил взволнованных взглядов, которыми его проводили женщины. Выйдя за ворота, он ненадолго остановился, потом двинулся по Стокгольм-Бэкс в сторону центра города.

Он должен был признать, что из их разговора Мэттью вышел с честью. Молодой человек, конечно, был не настолько глуп, чтобы придумать сказку о неисправных лампах. Возможно, Эрни Пассмор в самом деле ошибся датой. Так же трудно рассчитывать на хорошую память восьмидесятитрехлетнего старика.

Слабость человеческая – еще не прямая дорога к преступлению. И все же слабый человек, одержимый какой-либо мыслью, более опасен, чем личность, по натуре склонная к насилию.

Когда он вернулся в офис, то застал там находящегося в одиночестве Бурна. Уайклифф остановился около стола, сидя за которым сержант заполнял официальные формуляры, где была отражена час за часом деятельность всех членов оперативной бригады.

– Кто проверял местонахождение Эрни Пассмора ночью с пятницы на субботу, когда исчез Риддл?

– Раздел «ба», страница восемь дела, – ответил Бурн, сверившись со своей памяткой.

– Я вас не об этом спрашиваю.

– Простите, сэр. – Бурн покраснел и перевернул страничку. – Констебль Диксон.

– Где был Пассмор той ночью?

– Согласно докладу констебля Диксона, он находился в пабе «Морвил Арм» до закрытия, после чего отправился к месту проживания в городке на колесах.

– Это кто-нибудь подтвердил?

– Да. Хозяин заведения и один из приятелей Пассмора.

– Я попрошу вас выяснить, был ли он у Морвила и в субботу вечером.

– Хорошо, сэр. – Бурн сделал пометку в своем блокноте.

– И еще одно. Позвоните полицейскому, который дежурит у Морвила, и выясните, звонил ли тот в субботу Чоуку по поводу неисправных ламп на ограждении ремонтируемого участка.

Бурн сделал еще одну пометку.

Было совершенно непонятно, почему между ним и Бурном – людьми, занятыми самой обыденной процедурой, нарастает какое-то напряжение. Уайклифф был крайне удручен абсурдностью ситуации.

– Вы уже поели? – вдруг спросил он.

– Еще нет, сэр. Я решил дождаться возвращения констебля Фаулера.

– Отлично! Приглашаю вас на ленч. – Бурн настороженно посмотрел на Уайклиффа, но ничего не сказал. – А пока я буду у себя в кабинете…

Они отправились в отель, где остановился Уайклифф, и заняли в ресторане место у окна, за которым сверкало море.

– Бурн, вы встречались лично с кем-либо из тех, кто замешан в этом деле?

Бурн аккуратно ел суп – не роняя ни одной капельки с ложки и не издавая ни одного хлюпающего звука. Он положил ложку, промокнул салфеткой губы и, лишь опустив ее на колени, ответил:

– Только с теми двумя, которые приходили в офис – с Чоуком и его матерью.

– Но вы, конечно, читали все доклады?

– Разумеется.

И вы нашли решение проблемы?

– Какое решение? – переспросил Бурн.

– Ну, каково ваше мнение об этом деле?

– У меня нет своего мнения, сэр.

– Но вы обсуждали обстоятельства дела. с другими членами команды?

– Естественно. Мы часто говорили о ходе расследования.

– Но вы так и не пришли к заключению, даже предварительному?

– Нет, сэр.

– И вы хотите, чтобы я, не вылезая из-за стола, провел дело, принял решение и даже выписал ордер на арест?

– Эти вещи нельзя сравнивать, сэр. – Бурн крутил в пальцах хлебный шарик. – Если бы вы завели такой порядок, то должны были бы требовать от подчиненных полные и подробные доклады.

– А к вам разве такие доклады не поступали?

– Нет, сэр. Главные допросы проводите вы сами, потом для проформы готовите лишь краткие выдержки.

Уайклифф расхохотался, и после недолгого колебания Бурн присоединился к нему.

– Надеюсь, я не испортил вам ленч?

– Напротив, сэр. – Бурн поднял бокал шабли, бутылку которого заказал Уайклифф, чтобы сделать разговор более непринужденным. – Это только прибавило мне аппетита.

Далее они обменивались ничего не значащими фразами, пока им не подали кофе.

– До вашего перевода на административную работу вы ведь в течение двух лет были оперативником? Мне кажется, ради вашей будущей карьеры вам следует вернуться к этой деятельности.

– Понимаю, сэр.

– Испытываете энтузиазм?

– Честно говоря, нет. Но вы правы, это необходимо.

– Ну, нам пора, – вздохнул Уайклифф. Пойдете со мной на Буллер-Хилл и потом напишете образцовый доклад.

– Постараюсь, сэр. Почему вы не пользуетесь машиной, сэр? – спросил Бурн по дороге.

– Потому что тогда у меня не будет времени думать.

– Кстати, пока я ждал, что Фаулер сменит меня, я позвонил констеблю у Морвила. Он сказал, что сообщил Чоуку о погасших лампах в субботу. Я также говорил с хозяином паба. Он твердо ответил, что Пассмор был там в пятницу до самого закрытия, но в течение нескольких недель до того, а также после, он его не видел.

– Улица Буллер-Хилл названа так в честь генерала Генри Редварса Буллера, героя англо-бурской войны.

– В самом деле?

– Мой дядя сражался с ним под Ледисмитом. Бурн не знал, как реагировать на проявление подобной ностальгии, и счел за благо ограничиться просто констатацией факта:

– Это интересно.

Они прошли по посыпанной гравием подъездной порожке, и Уайклифф позвонил в дверь. Им пришлось ждать, но наконец открыла старая дама.

– А, это вы? Ну, входите.

Уайклифф представил своего помощника и спросил:

–. А вашей дочери нет дома?

– Если она вам нужна, то вам придется подождать: она должна вернуться к чаю.

– Честно говоря, мы пришли побеседовать с вами.

– Тогда считайте, вам повезло.

Несмотря на возраст, она еще производила сильное впечатление – высокая, с прямой спиной, в лице ни малейших признаков старческого увядания. Во многих отношениях она выглядела даже моложе Сары и, уж во всяком случае, была красивее ее.

– Сюда, пожалуйста.

Гостиная показалась Уайклиффу еще более темной и пыльной, чем он помнил. Угли в камине чуть тлели и больше чадили, чем давали тепло. Старая леди села на обитую красным плюшем софу. За ее спиной слегка поблескивала громада старого рояля. У нее сейчас был чопорный вид, как у гувернантки викторианской эпохи. Слева от камина стояло кресло с резной спинкой, и старушка жестом пригласила Уайклиффа занять его.