Реймонд Хаури - Последний тамплиер

И тут что-то блеснуло в памяти.

Смутное воспоминание.

Тесс представила медную табличку у корней ивы. Она сотни раз читала надпись на ней.

Дерево было торжественно высажено пятьдесят лет назад благотворителем армянином — спонсором института. Он привез иву из своей родной деревушки, в память об отце, погибшем вместе с двумястами другими армянскими учеными и старейшинами в первые дни геноцида 1915 года. Министр внутренних дел Турции хвалился тогда, что они нанесут армянскому народу «такой удар, от которого те не оправятся полвека». Слова его оказались трагическим пророчеством: армянская нация переживала одну трагедию за другой — темную эпоху, протянувшуюся почти до наших дней.

И плакучая ива была избрана символом скорби. Эти деревья сажали на кладбищах, протянувшихся от Европы до Китая. Этот символ был известен со времен Ветхого Завета: когда Давид взял в жены Батшебу, два ангела явились возвестить ему о его грехе. И тогда он пал наземь и лил горькие слезы раскаяния сорок дней и сорок ночей. За эти сорок дней он выплакал все слезы, сколько скопилось их у рода людского в оплакивание своих грехов до самого Судного дня. Две реки слез потекли по его саду, и выросли два дерева: ладанное, вечно источающее слезы печали, и плакучая ива с поникшими от горя ветвями.

Перед глазами Тесс встала надпись на медной табличке под деревом. Помнится, дерево относилось к роду Vitisalix.

И дальше латинское название вида собственно плакучих ив.

Salix Babylonica.

Оно все время было прямо перед носом.

На следующее утро Рейли с Апаро повисли на телефонах в кабинете на Федеральной площади. Рейли держал связь с Хендриком. Хороших вестей не было. Умники в шифровальном отделе от запроса о Фонсалисе оторопели. Хендрик предупредил, что быстрого результата ждать не стоит. Звонки знакомым экспертам по всему свету ничего не дали, а электронные средства поиска давно себя исчерпали. Теперь аналитики перешли к традиционным способам: обложились томами литературы в поисках любого упоминания о местонахождении могилы.

Рейли тяжело вздохнул.

Апаро, заканчивавший разговор, бросил угрюмый взгляд через стол. По его лицу Рейли понял, что новости не только дурные, но и срочные. Апаро сразу же подтвердил его догадку. Ранним утром в переулке у многоквартирного здания в Куинсе, в квартале Астория, был найден труп мужчины. В крови обнаружены следы лидокаина, на шее — характерные следы от уколов. Имя убитого — Митч Эдисон.

Рейли с возрастающим беспокойством чувствовал, как нити одна за другой выскальзывают из рук.

— Как он умер?

— Упал с крыши. Упал, спрыгнул, столкнули — выбирай на вкус.

Рейли облокотился на стол, устало потер глаза.

— Трое из четверых. Остался один. Вопрос: объявится ли он со следом иглы на шее… или он уже на полпути к Европе?

Он обвел глазами помещение и увидел монсеньора, открывающего дверь. Явился лично — значит, сообщить ему нечего.

Мрачный взгляд священника подтвердил предположения Рейли.

— Боюсь, мои собратья в Риме не достигли успеха. Они продолжают поиски, однако… — Тон был довольно безнадежным. — Как я понимаю…

Продолжать нужды не было.

— Да, мы тоже пока топчемся на месте, святой отец.

— Ну что ж… — Он ободряюще улыбнулся. — Если ни наши ученые, ни ваши эксперты не могут установить место… возможно, и ему это будет непросто.

В глубине души Рейли понимал, что это самообман. Фотографии Венса разослали по всем библиотекам от Вашингтона до Бостона, но пока его нигде не видели. Венс либо заранее знал, куда направляется, либо имел собственные источники информации, недоступные ФБР. Любой вариант не предвещал добра.

После минутного молчания монсеньор заговорил:

— Миссис Чайкин… Она производит впечатление весьма… проницательной дамы.

Рейли устало улыбнулся:

— Ручаюсь, она тоже сейчас ломает голову.

Де Анжелис, видимо, ждал такого ответа.

— Она еще не давала о себе знать?

— Пока нет.

Монсеньор спокойно кивнул. Рейли заметил, что его что-то тревожит, хотя вида он не показывал.

— Что-то случилось, падре?

Тот, кажется, чуточку смутился.

— Сам не знаю. Просто я несколько обеспокоен…

— Чем же?

Священник поджал губы:

— Вы уверены, что она позвонит? Если найдет?

Услышать такое от де Анжелиса было странно. Он не доверяет Тесс? Агент наклонился вперед:

— Что заставило вас так думать?

— Видите ли, она, кажется, очень увлеклась, это ведь как-никак ее специальность. А подобное открытие… Карьеру делали и на меньшем. Трудно понять, что она предпочтет: поймать Венса… или сделать открытие, за которое всякий археолог отдал бы правую руку. Стоит ли извещать власти, рискуя лишиться заслуг и славы… или заняться этим самой? — Все это говорилось мягко, но с большой уверенностью. — Она выглядит чрезвычайно честолюбивой, а честолюбие часто подталкивает человека… скажем, не к самому разумному решению.

Священник давно ушел, а его слова все еще преследовали Рейли.

«Позвонит ли она?» Ему в голову не приходило, что она может не позвонить. Но что, если посланец Ватикана прав? Если она найдет место и сообщит в ФБР, агенты слетятся туда и перехватят Венса, в дело будут вовлечены местные правоохранительные органы, и положение станет неуправляемым: ее попросту оттеснят. Для властей важнее всего схватить беглеца. Археологические открытия их не заботят.

Но ведь не может она оказаться настолько безрассудной… Или может? Что, если она вздумает лететь туда сама?

Его охватила дрожь. Да нет, это безумие.

Он дотянулся до телефона и набрал ее домашний номер. Ответа не было. Он ждал, пока не отозвался автоответчик, и повесил трубку, не оставив сообщения. Поспешно вызвал ее по сотовому. Телефон прозвонил несколько раз и переключился на службу голосовых сообщений. С нарастающим беспокойством Рейли связался с внутренним оператором. Через несколько секунд его соединили с офицером, дежурившим у дома Тесс.

— Сегодня вы ее видели?

Агент отвечал совершенно уверенно:

— Не видел с тех пор, как она пришла домой вчера ночью.

Сирена внутренней тревоги завывала в полную силу. Что-то было очень, очень не так.

— Вы должны подойти к двери и удостовериться, что с ней все в порядке. Я подожду на линии.

Судя по звуку, дежурный уже выходил из машины.

— Одну минуту.

Рейли с беспокойством отсчитывал секунды. Мысленно он представлял: вот он переходит дорогу, проходит по дорожке через двор, поднимается на три каменные ступеньки и нажимает кнопку звонка. Ей понадобится несколько секунд, чтобы спуститься к дверям, если она наверху. Вот как раз сейчас она должна открывать переднюю дверь.

Тишина.