Джон Берли - Детектив Уайклифф и охота на диких гусей

— Хорошо! Отлично, черт возьми! Он смылся, и куда же, интересно? Вы полицейский, ищите же его!

Потребность в какой-то разрядке заставила ее начать собирать со стола посуду. Молли сносила ее на кухню и пустила горячую воду, собираясь мыть.

Уайклифф некоторое время внимательно следил за нею, затем проронил:

— Сегодня утром я начинаю прочесывание части бухты Портеллина.

Она застыла с тарелкой в руках:

— Прочесывание? Зачем?

— Чтобы найти «Манну».

Молли приложила ладонь тыльной стороной ко лбу:

— О Господи!

— Не подумайте, что я узнал нечто такое, что неизвестно вам, Молли. Я еще не знаю, что удастся найти. Мы с вами мучаемся одним и тем же вопросом.

Она взглянула так, словно хотела бы ему верить, и Уайклифф продолжил:

— Дело в том, что чем дольше у нас не будет никаких сведений о местонахождении Дэвида Клемента, тем вероятнее, что он покинул дом не по своей воле.

Девушка трясущимися пальцами вытащила сигарету из пачки и закурила.

— Это я понял, вернувшись из Борнмута, — пояснил Уайклифф. — Но кому понадобилось насильно увозить Дэвида и почему?

Молли стояла, опершись одной рукой на спинку стула и нервно куря.

— Все его будущее зависело от борнмутских дел. Если бы даже он решил бросить меня на произвол судьбы, он не бросил бы свою борнмутскую квартиру… — помолчав, она добавила: — Скверно все получается, да?

Уайклифф поднялся.

— Пока не стоит слишком беспокоиться. Я дам вам знать, если нам станет известно что-нибудь.

Девушка прошла с ним до дверей, словно не желая отпускать его.

Когда Уайклифф завернул а угол на Бир-стрит, он вдруг увидел майора Паркина. Тот выходил из лавки букмекера и вдруг Уайклифф почувствовал, что все идет правильно. Он не сидит за скучным письменным столом, разглядывая под лупой рапорты своих подчиненных о том, что происходит снаружи. Он сам живет, участвует во всеобщей жизни, сам встречается с людьми. Уайклифф проследил, как Паркин прошел по улице до минимаркета.

В числе наводок обычно упоминают бороду человека, его доктора, парикмахера, жену, любовницу, детей… Но еще никто, пожалуй, не использовал для получения сведений о человеке его букмекера.

Уайклифф пересек улицу и вошел в лавку букмекера.

— Мне нужен мистер Лэйси.

Клерк наметанным глазом оценил Уайклиффа и откинул перекидную загородку на стойке. Уайклифф прошел во внутренний кабинет, миновав по пути еще двух клерков, которые трепались по телефону, и толкнул стеклянную дверь.

Лэйси выглядел как разнаряженный молодой человек, а не как финансовый воротила.

— Беда какая случилась, мистер Уайклифф?

— Уж вас-то это не коснется. Хочу вас порасспросить о майоре Паркине.

Лэйси снял свои очки в золотой оправе и вздохнул:

— А как же моя профессиональная этика, мистер Уайклифф?

— Все понимаю, и тем не менее хочу узнать ваше мнение о Паркине.

— Как о человеке или как об игроке?

— А разве это не одно и то же, в конечном счете?

Лэйси усмехнулся.

— Может быть и так. Во всяком случае, вы заказали большой козырь. Все что я могу сказать, что он не тот, за кого его можно принять. То есть, если бы я его не знал, я бы подумал, что он обычный «лох», который хочет выиграть благодаря случаю.

— А он не таков?

— О нет! Сперва он ходит, выигрывает помаленьку, потому что знает в этом деле толк, а потом в один прекрасный день, когда ему пенсию выдают, что ли, вдруг ставит на какого-нибудь откровенного доходягу! Представляете?! Сперва я пытался ему слегка советовать по-дружески, но всякий раз наталкивался на такой ледяной взгляд, что невольно начинаешь думать, что у тебя вши по лбу ползают или что-нибудь в этом роде.

Лэйси искоса глянул на Уайклиффа и продолжил, уже не стесняясь:

— Знаете, мне кажется, что эта чертова игра — единственное, что может дать ему настоящую встряску. Ради чего ее стоит жить. Все остальное — ерунда.

— А когда он проигрывает?

— Никакой реакции. — Лэйси снова нацепил очки. — Во всяком случае, я ничего не замечал особенного.

— А он когда-нибудь выигрывал?

— Ну, раз в несколько лет ему удается. Точно не припомню сумму, но это было несколько тысяч фунтов стерлингов, но он ее спустил за два-три месяца.

— Он радовался выигрышу?

— Ну, особой радости я не заметил. По сути дела, мистер Уайклифф, это дикий человек. Мне кажется, Господь предназначил держать его на коротком поводке и не давать разгуляться.

Уайклифф не пошел назад к своей машине, а зашагал по Догс-Лег-Лейн до Гаррисон-Драйв. Солнце просвечивало сквозь тонкую пелену облаков и небо, казалось, светилось зеленоватым светом. Дом Паркинов стоял, как оттопыренный большой палец в окружении невзрачных мизинцев, но Уайклифф не стал наведываться к Паркинам.

Он прошел до конца улицы, где проходила дощатая ограда и висела табличка: «Пешеходная тропа к Портеллину». С вершины перелаза Уайклифф увидел залив и деревеньку вдали.

Он пошел по тропе, которая вскоре слилась с дорогой. Дорога, в свою очередь, повторяла все извилистые повороты береговой линии, но привела в конечном счете к деревне. Вся прогулка заняла минут сорок пять — Уайклифф покрыл не менее трех миль. До Хакетс-Кав было еще мили полторы. Здесь не заметно было особых поисковых усилий: только кучка людей стояла на краю пирса, вглядываясь в море — это был Фостер, окруженный местными жителями.

Уайклифф подошел к ним.

— Ну, мистер Уайклифф, мы начали дело! — сказал Фостер. — Мы вывели в море «Синего Мальчика» Берта Канди, это судно поманевреннее будет, чем прочие другие. Рон Брайс там, на борту, с Бертом…

Малюсенькая синяя яхта посреди огромной глади моря поразила Уайклиффа. Он не ожидал, что операция по розыску «Манны» будет подобна поиску иголки в стоге сена.

— Видите те четыре буйка, мистер Уайклифф? Они обозначают края области поиска, так сказать. Получается все равно как вы плугом проходите поле, но только в том случае у вас метки межей остаются на месте. Но мы тоже позаботились — каждый буек заякорен на дно и не сдвинется с места, разве что слегка колеблются с прибоем и ветром. Уж от этого никуда не деться.

— Ну да, понятно.

— Хорошо! Теперь смотрим туда, на те два ближних буйка. Видите цепочку поплавков между ними?

— Да.

— Так вот, между двумя дальними буйками такая же цепочка поплавков, просто их не видно. Эти поплавки помогают Берту соблюдать прямой курс, пока он там плавает вперед-назад.

Уайклифф боялся задать этот вопрос, но все-таки спросил:

— Как думаете, сколько времени все это займет?

Фостер пожевал губами и нахмурился.

— Ну, я так прикидываю, если ему понадобится пройтись по этому полю раз сто двадцать, значит, он покроет примерно сорок миль. Раз он тащит за собой трал, то больше трех узлов он не сделает. Получается, ему нужно тридцать часов на прочесывание, и это при том, что он не будет делать двойных ходок по одному и тому же месту, а ведь без этого вряд ли обойдется. — Фостер приподнял свою форменную шапочку и вытер лысую голову. — Он начал работу около восьми часов, так что вряд ли он сегодня закончит, разве что если найдет что-нибудь. И потом, в темноте он не сможет продолжать работу, да и перекусить человеку надо.