Николай Черкашин - Опасная игра

— Кажется… Он попросил как-то, торопясь, листок бумаги. Записывал что-то на бегу… Мой, точно. Это он подделал…

— Такой рослый с усами подковой вниз, как у Мулявина?

— Да. Ты его знаешь?

— Он внизу. Сидит в «мерсе» с напарником.

— «Мерс» белый?

— Белый.

— Тогда он… Он поднимется. У него ключи есть.

За зеркальной стеной глухо стукнул противовес лифта. Еремеев машинально посмотрел на часы: половина четвертого.

— Это он! — вскрикнула Карина, прислушиваясь к шуму поднимающейся кабины. Внутренние стены небоскреба были слишком тонкими для громких звуков. — Пожалуйста, запри дверь!

Она сама метнулась в прихожую, но Еремеев успел схватить ее за руку.

— Ложись! Немедленно падай на пол. Ты уже мертва. Понимаешь? У нас считанные секунды. Делай, как я говорю! Ну!

Карина покорно опустилась на палас, раскинула руки, при этом коварное кимоно приоткрылось в самых соблазнительных местах, так что Еремеев, сам того не желая, стянул одеяло и принабросил его на «умершую». Он опрокинул фужер в изголовье, швырнул на пол подушку и сбросил телефонную трубку. На глаза ему счастливо попался «кодак»-автомат, лежавший на журнальном столике, он схватил его и ринулся в прихожую — «носом к шторму», как говаривал командир подводной лодки, распахнул дверь и вышел в холл. Навстречу ему двигался усатый амбал, хозяин белого «мерса». Тот слегка оторопел при виде распахнутой двери и странного типа, выходящего из квартиры подруги. Не дав опомниться, Еремеев сунул ему под нос красную книжицу:

— Московский уголовный розыск. Прошу быть понятым и подписать протокол осмотра места происшествия.

— Чего случилось-то? — настороженно спросил верзила.

— Обычный суицид. Самоубийство на нервной почве, — как можно равнодушнее пояснил Еремеев. — Проходите. Мне еще второй понятой нужен.

И он нахально нажал кнопку соседского звонка. Парень нехотя вошел в квартиру и замер в прихожей, опасливо разглядывая «труп» на полу. Вспышка еремеевского «кодака» заставила его вздрогнуть. Следователь несколько раз заснял место происшествия, причем в последний раз в кадр попал и ночной визитер, отраженный в зеркальной стене.

— Вы ее знакомый? — спросил Еремеев.

— В первый раз вижу. Я вообще-то не на этот этаж ехал. Мне выше.

На лице Карины не дрогнул ни один мускул. «Молодец, хорошо играет, — мысленно похвалил Еремеев. — Ей бы на Таганке…»

— Протокол подпишете?

— Нет. По судам потом затаскаете. Некогда мне. Вон соседи пусть пишут.

Из-за плеча парня выглядывала старушка в ночном халате, выбежавшая на звонок.

— Что случилось-то?! Ой, господи!.. Такая молодая. Сердце? Сейчас молодые мрут как мухи. Все мрут — и старики, и молодежь. Ну и времечко окаянное!

Владелец «мерседеса» направился к лифту, а соседку Еремеев вежливо, но твердо выпроводил из квартиры и захлопнул дверь.

— Воскресай! — разрешил он Карине. Та медленно, точно и в самом деле отходила от смертного сна, поднялась, подошла к зеркалу.

— Боже, на кого я похожа?!

— У нас очень мало времени! Сейчас твой кавалер очухается и придет сюда вместе с подельником. Собирайся!

— Куда?

— Куда угодно. Но сейчас нужно немедленно уйти отсюда. Слышишь?

— Да, — робко повиновалась она его жесткой напряженной воле.

— Возьми с собой документы, деньги, ценности. Кое-что из одежды. Но самый минимум.

Последнее распоряжение было явно неточным: то, что женщине покажется минимумом, мужчина унесет в двух чемоданах. Гардероб в прихожей по своим габаритам, как и по своей значимости в этой квартире, делил пальму первенства с широченной кроватью. Карина швыряла в объемистую адидасовскую сумку платье за платьем, батники, кофточки, юбки, туфли…

— Уймись! — остановил ее Еремеев. — Одевайся сама.

— Во что?

О, это был чисто женский вопрос, столь хорошо ему знакомый. Тут можно было безнадежно завязнуть во всяких «это мне не идет» и «это сейчас не носят». Голосом, не терпящим никаких возражений, Еремеев рубанул сплеча:

— Джинсы. Кроссовки. Свитер. Куртка. По-походному! Три минуты и никакого марафета!

Он еще раз глянул вниз с лоджии. Белый «мерс» все еще стоял у подъезда. Неужели поднимутся оба? А зачем? Похоже, усатый поверил в удачный исход своей акции. А если не поверил? А если спросил себя или напарник спросил его — как так быстро оперативники успели узнать про самоубийство да еще прибыть на место, спустя каких-то полчаса? Да так, что мы их и не заметили? Что, как придут разбираться?

— Быстрее, быстрее! — торопил он Карину.

Та все же успела приникнуть к зеркалу, стирая тушь под глазом. Последними в бездонную сумку полетели косметичка и кимоно. Еремеев успел добавить туда и фотоаппарат. Все!

Он сам застегнул молнию и забросил лямку на плечо. Тяжелая, черт… Карина захлопнула дверь и заперла все три замка. Они вошли в кабину лифта, исписанную фломастерами, как стены поверженного рейхстага. Еремеев нажал подплавленную сигаретой кнопку третьего этажа. Но между седьмым и шестым надавил красную клавишу «Стоп». Встали.

— Подождем пока не уедут. Нам деваться больше некуда. Выход из подъезда только один.

Карина присела на сумку, устало уронила голову на колени, обтянутые голубыми джинсами.

— А как ты узнаешь, уехали они или нет?

— Выждем время — выгляну… Уедут, куда они денутся… А если на твой этаж начнут подниматься — услышим. Вторая шахта рядышком.

— А если не они начнут подниматься?

— Кто еще в пять утра попрется на твою верхотуру?

— Мало ли… Кто-то ночным авиарейсом прилетел, из аэропорта приехал…

— Кто-то уже приехал. Из аэропорта… Будем ждать. У нас времени вагон и маленькая тележка.

— А если они догадаются, что мы тут сидим?

— Ну и зануда же ты!

— Я — Дева. А Девы они все продумывают до мелочей…

— А я — Стрелец. Стрельцы они очень нахальные и у них всегда на удачу расчет…

— Сколько времени прошло? Я часы забыла…

— Десять минут.

— А как будто полчаса…

— Ждите. Ждите долго.

— Спать хочется…

— Ну и вздремни.

— Вздремнешь тут… Сами себя в клетку засадили.

— Из каждой клетки есть выход. Мой батя так говорил: если в конце тоннеля нет света, то ищи дверь в стене.

— Ну вот и ищи.

— И найду. На спор найду. На что спорим?

— На «Сникерс».

— Дешевишь…

— Поставила бы на баксы, да только ты у меня все отначил.

— Обидел девочку?

— Обидел.

— Не играй в азартные игры. Ты еще дешево отделалась.

— Да если б не ты, вообще ничего бы не было.

— И тебя бы уже не было. Полтора часа как не было бы…

— Ладно. Это я так… Ищи свою дверь.

— Нашу дверь… Ну, смотри — вот она. — Еремеев нажал на желтую клавишу с надписью «Вызов».

— Чо, застряли, што ль? — вопросил голос диспетчерши из недокореженного динамика.