Александра Маринина - Фантом памяти

- Я хочу во всеуслышание заявить, что у меня амнезия, провал памяти. Я хочу, чтобы все, кому это интересно, усвоили, что я ничего не помню, не знаю и не собираюсь по этой причине ничего предавать огласке. Я хочу обезопасить себя, ты понимаешь?

- Корин, когда люди хотят обезопасить себя, они обращаются в силовые структуры, а вовсе не к журналистам. Тебе никогда об этом не говорили?

- Не говори мне ничего про силовые структуры! - взорвался я. Слышать о них не хочу! Они там все куплены-перекуплены и покрывают друг друга. Кроме того, если я скажу им, что меня собираются убить, то станет ясно, что я что-то подозреваю. Я ничего не должен подозревать, ничегошеньки, потому что не знаю и не помню ни о генерале Маслове, ни о материалах для книги об МВД. Они должны успокоиться и забыть про меня. Я знаю, что сказать журналистам. Твоя задача - организовать их приезд сюда.

- Сколько? - деловито спросила Муся.

- Двоих-троих, я думаю, будет достаточно.

- Когда?

- Чем быстрее, тем лучше. Лучше прямо завтра.

- В какое время тебе удобно?

- В любое. С утра до позднего вечера.

- Ты хочешь, чтобы они приехали все вместе, или будешь давать интервью по отдельности?

- На их усмотрение. Можно по отдельности, можно сделать пресс-конференцию. Мне не важна форма, мне важен результат. Материал должен появиться немедленно, поэтому ни о каких журналах или еженедельниках и речи быть не может. Только ежедневные издания.

- Хорошо, - ручка быстро порхала по странице. - Как насчет фотографов?

- Сколько угодно.

- Регламент?

- Без ограничений. Я буду беседовать столько, сколько нужно, пока не скажу все, что запланировал.

- Тебе нужен мой совет?

- Давай, - кивнул я.

- Ограничь время. Иначе журналисты могут завести тебя своими вопросами совсем не туда, куда ты хочешь.

- Ты права. Тогда по сорок минут на каждого, если они приедут по отдельности. И час, максимум полтора - если все вместе. Кроме того, я хочу передать для публикации отрывок из моей новой книги.

Муся оторвалась от записей и изумленно посмотрела на меня.

- Что с тобой, Корин? Ты же никогда не разрешал ничего публиковать, пока книга не закончена. Это не в твоих правилах.

- Знаю. Я хочу, чтобы все, кому интересно, окончательно убедились, что я пишу совсем не про милицию.

- А про что же ты пишешь? Про сестру? - с беспокойством спросила Муся. - Неужели ты все-таки решился?

- Да нет, не про сестру... - я помолчал, подыскивая слова. Честно говоря, я и сам не знаю, что пишу и о чем. Просто пишу, и все. Какой-то неуправляемый поток сознания.

- Из какой сферы? - голос Кошечки снова стал деловитым, в нем замелькали гепардоподобные нотки.

- Из сферы нереального.

- Фэнтези?

- Черт его знает! - в сердцах ответил я. - Не могу определить жанр. Я же говорю - поток сознания.

- И много ты уже написал?

- Совсем немного, страниц сорок-пятьдесят.

- Сколько будет в окончательном варианте?

- Понятия не имею. Может быть, страниц через пять закончу, будет такая изящная новелла. А может быть, получится полноценный роман. Ничего пока не могу сказать.

- Да, дела... - протянула Муся. - И что ты хочешь, чтобы я потом с этим сделала? Если получится роман, то как его позиционировать? А если новелла? Ее придется публиковать только в журнале, но об этом нужно думать уже сейчас, потому что материалы для журналов готовятся за три-четыре месяца.

- Меня это не интересует, - раздраженно сказал я. - Что получится - то и получится. Для меня главное сегодня - шкуру сохранить, а не думать о том, кто и как будет меня издавать. Если хочешь, могу дать тебе прочесть то, что уже есть.

- Конечно, - Муся кивнула. - Что еще по журналистам?

- Пока все. Теперь следующее. Откуда ты взяла Михаила Викторовича? Тебе его кто-то порекомендовал?

- Да.

- Кто?

- Тебя интересует имя или статус?

- Статус, разумеется. Зачем мне имя?

- Лечащий врач моей дочери. Она онколог, но среди ее знакомых есть самые разные специалисты.

- Ты говорила, для чего тебе нужен психоаналитик?

- Корин, ты меня за кого держишь? - Муся сдержанно улыбнулась. - Я не вчера родилась. А откуда, собственно говоря, все эти вопросы?

- Хотел убедиться, что Бегемота мне не подставили, - буркнул я.

- Кого-кого?

- Бегемота. Михаила Викторовича. - Муся звонко расхохоталась.

- Ты прав, он действительно похож!

- Похож - не похож, а больше я с ним заниматься не буду, - отрезал я.

- Почему? Он тебе не нравится? Он кажется тебе недостаточно квалифицированным? - в голосе Муси появилась озабоченность. Кажется, она даже огорчилась, словно плохо выполнила работу и ее за это отругали. - Но ты же не получил того, чего хотел. Ты ведь так и не вспомнил ничего. Может, не стоит бросать дело на полпути?

- Это не обсуждается. Я ему не верю. Я теперь никому не верю. И в целях безопасности хочу, чтобы Бегемот исчез из моей жизни с твердым убеждением, что я ничего не вспомнил. И пусть рассказывает об этом на каждом углу, в том числе и тем, кто его подставил сначала тебе, а потом мне.

- Корин! Ну что ты такое говоришь? Ну кто его подставлял? Это был совершенно случайный выбор. Ладно, я не стану с тобой спорить, ты - хозяин, тебе и музыку заказывать. Я позвоню Михаилу Викторовичу и скажу, что его услуги больше не нужны.

- И расплатись с ним.

- Конечно, - еще несколько слов бисерным узором украсили страницу органайзера. - Что еще?

- Позвони моей дочери, вот ее телефон, - я протянул Мусе заранее приготовленный листок, вырванный из блокнота.

- Что ей сказать?

- Встреться с ней и передай десять тысяч долларов. Сними с моего счета в банке. Доверенность же еще не кончилась?

- Нет, с доверенностью все в порядке. Я должна ей что-то объяснить?

- Скажи, что это те деньги, которые я ей обещал. Я их действительно обещал, ты знаешь. И еще скажи, что я очень испугался после аварии, понял, что человек не просто смертен, а, как говорил Булгаков, смертен внезапно, поэтому составил завещание, и по этому завещанию она не получит ничего, кроме тысячи долларов ежегодно ко дню рождения.

- Завещание? - Муся отложила в сторону ручку и с тревогой взглянула на меня. - Ты действительно его составил?

- Да нет же, - усмехнулся я. - О чем ты говоришь? Разве я смог бы это сделать без твоей помощи? Справки из банка о состоянии моих финансов, оценка недвижимости, нотариус и все такое - этим пришлось бы заниматься тебе. Но я хочу, чтобы Светка думала, что ей ничего не достанется. Если она будет доставать тебя вопросами, скажи, что деньги я даю только потому, что обещал, а вообще спонсировать лечение наркоманов я не нанимался. Я свои деньги не на дороге нашел, а зарабатываю трудом, собственными нервами и силами.

- Почему ты сам не скажешь ей все это?

- Моральных сил нет. Как сказать собственному ребенку, что лишаешь его наследства? Тем более что на самом-то деле я вовсе не собираюсь этого делать, Светка получит все, что ей причитается. Но сейчас мне нужно, чтобы ее придурок-наркоман от нее отстал. А заодно и от меня, если это именно он и его дружки пытаются приблизить сладостный момент открытия наследства. Как только они поймут, что десять тысяч - это все и больше им не обломится ни копейки, Гарик ее бросит.