Александра Маринина - Интервью с Александрой Марининой

А.М. Это абсолютно точно - то, что вы сказали в последней части своего вопроса. У нас ведь представление о преступности действительно формируется под влиянием телевидения и газет, и мы его сравниваем с впечатлениями, которые были раньше, в прежней жизни. Впечатлений не было никаких, поэтому мы думаем, что раньше не было ничего, теперь стало все. Раньше все было то же самое. И количество сексуальных психопатов, и маньяков, и извращенцев - оно совершенно одинаково, никоим образом не стало больше. Могу Вам сказать, что меня в свое время страшно потрясло: на III курсе меня не отправили на картошку, я заболела, вместо этого меня отправили на стажировку в Прокуратуру СССР, в то время шла подготовка к очередному съезду партии, и произошло следующее: в Марьиной Роще произошло убийство, сопряженное с изнасилованием, женщины и двоих ее детей, мальчика с девочкой. Убийство оказалось нераскрытым достаточно долго, семья была татарская, муж этой женщины отбывал срок наказания в это время, и поскольку преступление было нераскрытым, то проживающие на территории Марьиной Рощи татары обратились в ЦК с письмом, что вот, ничего не предпринимается для раскрытия преступления, это, вероятно, потому, что мы не русские, а татары, и если вы немедленно не найдете убийцу, который погубил три жизни, в том числе две детские, мы ко дню съезда выйдем на манифестацию. Информация была закрыта, только в прокуратуре ее можно было узнать. И прокуратура Союза получила сигнал немедленно начать активную работу по раскрытию этого преступления. Мы, стажеры, сидели на абсолютно бумажной работе, обрабатывали запросы. Что это были за запросы: оказалось, что в этой самой прокуратуре были заведены карточки жалобы на 50 000 мужчин, проживающих в Москве, которые так или иначе дали основания подозревать себя в том, что у них есть некая сексуальная патология, это люди, которые приставали к женщинам в транспорте, лезли им под юбку. Один из них, имея квартиру в центре Москвы на первом этаже, сидел в окне и демонстрировал прохожим половой член. То есть его, конечно, привлекли за хулиганство, теперь он отбыл и стоял на учете как человек с половыми отклонениями. В Москве их было 50 000. Это был 77 год. И на всех этих людей, поименно известных, посылались запросы с целью выяснить, где они, в Москве или нет, чем занимаются. И мы все эти запросы обрабатывали, чтобы их проверить. Просто тогда об этом никто не знал.

А.Ц. Да, цифра действительно впечатляющая. Тем более, что с тех пор население Москвы выросло, и надо думать, выросло и количество этих людей.

А.М. Конечно, просто количество этих людей в процентном отношении совершенно стабильная штука, поскольку это болезнь, патология.

А.Ц. Сейчас, когда Вы занимаетесь в основном литературой, Вы поддерживаете связь с коллегами, имеете доступ к информации?

А.М. У меня ведь доступа и раньше не было. Мне не нужна эта информация. Для того, чтобы написать такую книгу, как я хочу, достаточно просто 15 лет изучать преступность и совершенно не нужно конкретное уголовное дело. Но, в принципе, у меня есть муж, коллега, который не ушел на пенсию, полковник милиции, и если мне нужно что-то узнать и что-то уточнить, я всегда могу попросить его.

А.Ц. В Ваших книгах очень детально и тщательно описан рабочий день Вашей миролюбивой героини Анастасии. Скажите, а Вы похожи на нее? Вы действительно знаете несколько языков?

А.М. Нет, я знаю только один язык, но во многих вещах, конечно, я на нее похожа.

А.Ц. Вы так же, как она, планируете свой рабочий день, выставляете себе норму, сколько нужно написать, как она, когда переводила Макбейна?

А.М. Ну, когда я переводила, у меня точно была норма, потому что у меня был срок выполнения задания. Это были служебные задания или задания издательства, когда я переводила учебник по криминологии. Там у меня просто был четкий срок. Когда переводила - да, когда пишу - конечно, нет никакой нормы, как пишется, так и пишется.

А.Ц. Вы переводили учебник по криминологии и занимались этой наукой. А техническое оснащение наших органов правопорядка соответствует требованиям времени? Я имею в виду компьютеры, программное обеспечение, компьютерные сети МВД, возможности сопоставления случаев, которые произошли в разных регионах страны, объединение баз данных, которые имеются в каждом отделении, в единую сеть, чтобы по определенному почерку можно было бы проследить, скажем, маршрут гастролера по стране? Скажите, это хотя бы в зачаточном виде у нас есть?

А.М. В зачаточном есть. Но именно в зачаточном, потому что процесс компьютеризации милиции начат у нас недавно, все-таки это тоже требует денег. У нас есть совершенно феерические отделения, куда приходишь и видишь сплошные компьютеры, сеть, информацию. Но нужно же еще иметь людей, которые умеют все это делать. Этих людей надо учить, надо готовить. А что толку, если мы посадим обыкновенного сыщика за компьютер, дадим ему всю базу данных - он не будет знать, что с этим делать. Аналитика - это такая же наука. Это определенным образом организованное мышление, этому надо научить. Когда научим, тогда финансовый вопрос будет стоять не так остро.

А.Ц. А какое преступление совершили бы Вы сами, если бы пришлось, какое было бы ближе Вам?

А.М. Мне? Трудно сказать, мне все-таки кажется, что мне хватило бы изворотливости ума решить свою проблему непреступным способом. Я могу себе представить, что на меня или на моего любимого мужа нападает бандит. И если в этот момент у меня под руками окажется пистолет, я совершенно не уверена, что смогу им воспользоваться. Но если смогу, я, конечно, убью. Нет вопросов! Если на меня или на мужа, или на ребенка чужого будут нападать и я смогу воспользоваться пистолетом, я, конечно, убью.

А.Ц. В Ваших книгах часто вскрывается кухня производства массовой литературы, детективной и бульварной, Параскевич, Бризак, супружеская пара в "Стилисте" - до какой степени все эти схемы производства литературы написаны с натуры?

А.М. Не знаю. С натуры, из конкретного примера не взято ничего. Кроме одной единственной сцены в "Стилисте", когда идет достаточно крутое объяснение между руководством издательства и авторессой, вышедшей из подчинения. Вот эта сцена списана с натуры, она была на самом деле. Все остальное - конструирование вполне возможной ситуации, исходя из всего того, что я знаю об авторском труде и его отношениях с издательством.

А.Ц. Хронология событий в эпопее про Каменскую развивается так, что книжное время угрожает вскоре догнать календарь. Что будет дальше - действие перенесется в будущее или откроются неизвестные страницы жизни героини?

А.М. Из прежних лет не появится ничего, потому что все, что происходит в моих книгах, происходит тогда, когда книга эта пишется. В будущее тоже, как Вы понимаете, ничего не перенесется. Последняя книга, которая вышла, "Призрак музыки", написана этим летом, дело тоже происходит летом. Та книга, которую я пишу сейчас, начата осенью. Соответственно, действие там тоже происходит в октябре-ноябре, может быть, до декабря дотянет.