Микки Спиллейн - Майк Хаммер и Артур Берин-Гротер

Когда я потеряла осторожность и заразилась, меня лишили места в системе. Меня вышвырнули. Я внезапно оказалась без дохода, с дорогой квартирой на руках. И с тех пор стала опускаться. Мне было стыдно идти к врачу и, не зная, что делать, я начала пить. Меня подхватили другие люди, «классом ниже», которых не беспокоила моя болезнь. Мне предоставили комнату в доме, и я опять оказалась в деле. В конечном итоге — больница. Когда я вышла оттуда, дом сгорел, Нэнси убили, и появился ты.

Она откинулась в кресле и в изнеможении закрыла глаза.

— Теперь имена, Лола, — сказал я.

Почти не открывая глаз, она проговорила шепотом:

— Мюррей Кандид. Он владеет несколькими ночными клубами, но всегда находится в «Зеро-Зеро». Это посредник. Кандид составляет все встречи, но не он главный. Город разбит на секции, и он руководит секцией моего района. Это очень опасный человек.

— Я тоже не безобиден.

— Что ты теперь собираешься делать?

— Не знаю, крошка. Я не могу обвинить его без доказательств, даже если уверен в своей правоте. Закон на стороне подозреваемого. Мне нужны факты… Как его уличить?

— Есть книги, Майк… если их найти. Они бы предпочитали обходиться без книг, но не могут, потому что не доверяют друг другу.

Я встал, налил себе и выпил.

— Ну, Лола, спасибо. Теперь я представляю, с чего начать. И можешь не тревожиться — ты тут не при чем. Живи спокойно, а я время от времени буду тебя навещать.

Лола медленно встала с кресла и обвила руку вокруг моей талии. Она положила голову мне на плечо и задышала в шею.

— Будь осторожен, Майк. Пожалуйста, будь осторожен.

Я поднял ее подбородок и улыбнулся.

— Я всегда осторожен, сладость моя. Не волнуйся.

— Ничего не могу с собой сделать. Майк, я без ума от тебя. — Прежде чем я заговорил, она опустила палец на мои губы. — Молчи! Я не набиваюсь только позволь мне любить тебя. Без обязательств, мистер Хаммер, просто знай рядом кто-то, кому ты очень нужен, к кому можешь придти в любой момент… Ты чудесный парень, Майк. Если бы у меня хватило ума вести нормальную жизнь, никуда бы ты от меня не ушел.

На этот раз я не дал ей говорить. Горячее тело трепетало в моих руках. Я прижимал Лолу к себе, чувствуя, как дрожь возбуждения пробегает по ее спине. Сочные губы раскрылись полыхающим пламенем, и кем бы она ни была, все забылось.

Мне пришлось оттолкнуть ее. Мы остановились, судорожно дыша, и мой голос мне не повиновался. Наконец я выдавил:

— Сохрани это для меня, Лола. Только для меня.

— Только для тебя, Майк, — повторила она. Она стояла посреди комнаты, высокая и красивая, со страстно вздымающейся грудью, когда я вышел за дверь.

Клуб «Зеро-Зеро» находился в самом начале шестой авеню; незаметное, со скромной неоновой вывеской заведение, затерявшееся среди себе подобных. Но посетители его жаловали — в четверть двенадцатого зал, практически скрытый завесой сигаретного дыма, был уже набит битком.

У входа какой-то тип с поклоном и протягиванием руки играл роль портье и я дал ему двадцатипятицентовик, чтобы он запомнил меня как мелкого спекулянта. В противоположность большинству местечек, здесь обходились без стандартных дешевок и хромированной мишуры. Стены были обиты благородным красным деревом, столики сгруппированы вместе, в нише рядом с площадкой для танцев помещался оркестр.

Судя по лицам, нью-йоркцев было мало, по крайней мере, что касается мужчин. В основном, приезжие, вышедшие вечером на поиски развлечений. Сразу выделялись женатые. Они сидели у стойки и потягивали коктейли, один глаз держа на жене, а другой не сводя с ошивающихся вокруг них заблудших девиц.

Да, атмосфера здесь была… Клуб возвращал во времена салунов Дикого Запада, и денежной публике это нравилось. Рассеянные среди посетителей, в толпе ходили «хозяйки», следящие за тем, чтобы никто не скучал. Я сел за угловой столик, где уже веселилась компания ползунков, заказал подошедшему официанту хайбол и стал ждать.

Через пять минут меня заметила «хозяйка» — крутобедрая блондинка. Она одарила меня широкой улыбкой слишком красных губ и сказала:

— Хочешь позабавиться?

— Не очень.

Я потянулся и выдвинул ей стул. Она огляделась по сторонам и села. Я подал знак официанту, и тот, не спрашивая, принес ей «Манхеттен».

— Это не чай, дружок. Ты платишь за хорошее виски, — заметила блондинка.

— Положено предупреждать?

— Все эти простофили слишком много читали о «хозяйках», пьющих исключительно холодный чай.

Не было смысла убивать время за праздной болтовней. Я прикончил выпивку заказал еще порцию и спросил:

— Где Мюррей?

Блондинка бросила на меня острый взгляд, посмотрела па часы и покачала головой.

— Он никогда не приходит раньше полуночи. Ты его друг?

— Не совсем. Мне нужно с ним повидаться.

— Обратись к Баки. Он замещает Мюррея, когда того нет.

— Вряд ли он мне поможет.

— Ты помнишь Нэнси Сэнфорд?

Блондинка опустила бокал и стала водить им по столу, оставляя влажные круги.

— Помню. Она мертва, ты знаешь?

— Да. Я хочу выяснить, где она жила.

— Зачем?

— Послушай, детка, я детектив. У нас есть основания считать, что Нэнси Сэнфорд была не той, за кого себя выдавала. Мы знаем о ней все. Но надо еще кое-что прояснить.

— Почему же ты пришел сюда?

— Нам известно, что она работала здесь.

В глазах блондинки появилась печаль.

— Она работала в доме…

— Он сгорел, — прервал я ее.

— Затем, мне кажется, переехала на квартиру. Я не знаю, куда, но…

— Ты проверили. Там Нэнси обреталась только самое последнее время. А где она жила раньше?

— Понятия не имею. Я потеряла ее след, когда она отсюда ушла. Боюсь, что помочь не могу.

— Между прочим, за информацию назначена премия, — заметил я. Пятьсот долларов.

При этих словах ее лицо прояснилось.

— Ладно, придержи денежки. Я постараюсь что-нибудь узнать.

Она допила коктейль, махнула мне рукой и удалилась. Ясно, крошка не прочь подработать. Не совсем то, ради чего я сюда пришел, но тоже может что-нибудь дать.

Через полтора часа появился Мюррей Кандид. Я никогда не видел его раньше, но по тому, как засуетились посетители, ставшие подмигивать и выкрикивать приветствия в ожидании ответной улыбки, которая произведет впечатление на подружку, можно было догадаться, что пришел босс.

Мюррей Кандид не походил на содержателя притона. Низенький и толстый, розовощекий, с лучащимся скромностью лицом, он был похож на какого-нибудь любвеобильного дядюшку. По его пятам следовали, как члены семьи, двое типов, к которым единственно подходило слово «мордоворот». Оба были молоды, одеты в безупречно сшитые смокинги. Они сочились улыбками и жали руки знакомым — сильные, смелые, с уверенными взглядами. Работа им явно нравилась. Готов поспорить, что они не пьют и не курят.