Энн Грэнджер - Тени убийства

Он горестно развел руками:

— Что я могу сказать?..

— Ничего не говори. Я просто предупреждаю. — Она бросила косу и склонила голову набок. — Вдобавок давно догадалась, к кому лежит твоя душа.

Отец Холланд опешил, лицо между копной черных волос и бородой густо порозовело.

— К Мередит, правда? — безжалостно продолжала Джулиет. — Ты с ней целую вечность любезничаешь. С тех пор, как она впервые появилась в наших лесах. Не паникуй. Никому ничего не скажу. Не открою, как ты не откроешь тайну исповеди.

— Спасибо, — сказал викарий через минуту. — Но как ты догадалась? Или это слишком заметно? Если да, то и другие тоже догадываются. Не хотелось бы.

— Бедный Джеймс. Я догадалась только потому, что слишком хорошо тебя знаю. Кроме того, решила, что, если ты не проявляешь ко мне никакого романтического интереса, значит, должна быть другая.

Он улыбнулся:

— Пожалуй, ограничусь нежными заботами миссис Хармер.

Словно в ответ на реплику с кухни донесся стук, протопали шаги, в дверях возникла краснолицая экономка.

— Надеюсь, вы меня извините, — сказала она, строго глядя на Джулиет и на бутылку крыжовенного вина, — я зашла сообщить, что ланч будет готов через пятнадцать минут. Молодая леди останется? Надеюсь, картофельной запеканки хватит. Не знаю насчет рисового пудинга. Там только остатки вчерашнего. Всего на одно блюдце.

— Мне надо идти, — сказала Джулиет. — Все равно спасибо, миссис Хармер. — Она украдкой поставила пустую рюмку.

Миссис Хармер еще сильней покраснела и удалилась.

Джулиет поморщилась:

— Если хочешь, вечером зайду, приготовлю тебе ужин. Кое-что получше картофельной запеканки и остатков вчерашнего пудинга. Сделаю вкуснейшие спагетти-болоньезе.

— Давай! — с чувством воскликнул викарий.

— Отлично. Продукты с собой принесу. Часов в семь?

— За мной вино. — Джеймс Холланд поднялся. — Знаю, ты беспокоишься за сестер Оукли, но все уладится, либо с помощью детективов из Лондона, либо без. Только не надо их недооценивать, ладно? Это было бы серьезной ошибкой.

— Наверняка уладится, — кивнула Джулиет. — Мы с Мередит постараемся!

— Не понимаю, зачем я вам нужен, инспектор, — сказал Дадли Ньюмен, поднявшись с кресла, но не выйдя из-за письменного стола. Указал визитеру на кресло напротив, руки не подал.

Небольшой кабинет заставлен картотечными шкафчиками, усыпан бумагами и папками. К пробковой доске пришпилены письма, оценочные ведомости. С виду беспорядок, но смысл в том, чтобы внушить посетителю, что Ньюмен преуспевающий бизнесмен и его время дорого.

Дэйв Пирс получил доступ в святая святых застройщика после некоторых препирательств с секретаршей. На заявление, что мистер Ньюмен занят, ответил, что у него тоже дел невпроворот. На предложение предварительно договориться об аудиенции спросил, по какой причине мистер Ньюмен не желает с ним встретиться. Секретарша злилась, негодовала, но после краткого обмена репликами с боссом все-таки его впустила.

И сам Ньюмен, величественный, внешне невозмутимый, втайне тоже раздражен. Если и проявил какие-то эмоции, то только упрек, желая, чтобы полицейский понял неразумность своего поведения. Однако Пирс хоть и молод, давно уже служит в полиции. Возможно, Ньюмену неприятно его здесь видеть, но ему на это глубоко плевать.

— Мы беседуем со всеми, кто встречался с Яном Оукли во время его краткого пребывания в нашей стране. — Дэйв перехватил взгляд застройщика. — А вы с ним встречались? В одном пабе во время ланча. У нас есть свидетель.

— Кто, интересно бы знать? — бросил Ньюмен и помолчал, ожидая услышать фамилию. Не услышав, вздернул плечи, хлопнул по столу ладонями. — Да, я с ним разговаривал. Буду с вами откровенен. Почему бы и нет? Мне, — подчеркнул Ньюмен местоимение, — скрывать нечего.

Пирс по-прежнему ждал. Иногда больше узнаёшь, ожидая, чем спрашивая. Задашь вопрос — собеседник ответит, и все. Предоставь ему заполнить молчание — глядишь, сболтнет лишнее. Однако следующие слова Ньюмена сбили Дэйва с толку.

— Вы женаты, инспектор?

— Да, — признал тот.

— Наверняка вам с женой хочется приобрести солидный дом.

— При чем тут это? — с досадой поморщился Пирс.

Ньюмен проигнорировал недовольство посетителя:

— Осмелюсь сказать, вы поймете, как трудно найти подходящее место. Кругом масса семейных молодых специалистов. Вы желаете вложить деньги в прочную каменную постройку. Желаете, чтобы было красиво. Думаете о прибавлении семьи через несколько лет и желаете, чтобы было просторно. Возможно, у вас две машины, значит, нужен двухместный гараж. А в первую очередь хочется гарантировать, что когда пожелаете его продать, переехать в другой, то быстро найдете покупателя, готового заплатить за недвижимость запрошенную вами цену. Правильно?

— Вы что, дом мне продать собираетесь? — уточнил Пирс.

Ньюмен наклонился над столом, наставив на него палец:

— Нет. Дом у вас есть. Я собираюсь продавать дома людям вроде вас, у которых их нет. Людям с двойным доходом, которым требуется нечто стильное, характерное, но с современными удобствами и не требующее особого ухода. Большой сад ни к чему — некогда им заниматься. Необходимо что-то новое, чтоб в ближайшие годы не требовалось ничего ремонтировать и перестраивать. Такие дома я хочу построить на земле, где стоит сейчас Форуэйз. Я строю не для начинающих. Ищу людей, способных заплатить чуть больше за нечто лучшее. Вдобавок дешевые дома и кондоминиумы плохо зарекомендовали себя в прошлом, а получить разрешение проектной комиссии теперь не так просто, как раньше. Но сейчас мы с вами говорим о разрешении на постройку нескольких качественных домов, которые украсят, а не испортят окружающий вид.

— Говорим, — подтвердил Пирс. — Хотелось бы поговорить про Яна Оукли.

Ньюмен откинулся в кресле и фыркнул.

— Не удалось отвести вам глаза?

— Вы пытались? — переспросил инспектор.

Ньюмен покачал головой:

— Нет. И кстати, мы о нем говорим. Я стараюсь объяснить, зачем мне надо было встретиться с Яном Оукли. Я давно положил глаз на Форуэйз. Знал, что старые леди либо скоро умрут, либо решат переехать. В любом случае большой кусок земли выйдет на рынок, поэтому я стал разрабатывать планы. Думал — все думали, правда? — что других членов семьи не осталось. Сказать, что я удивился, услышав о каком-то кузене, приехавшем из-за границы, означало бы ничего не сказать. Взбесился до чертиков. Он мог затянуть дело. Я так долго ждал этой возможности, что никак не хотел упускать. И теперь не хочу. Не решился договариваться о встрече, звоня домой или послав по почте записку, чтоб старушки не знали, чего добиваюсь.