Леонид Словин - Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

Подняла вывалившийся из заднего кармана брюк китайца бумажник, не глядя, сунула в свою сумочку. Туда же полетели и оставленное киллерами ожерелье и бензиновая зажигалка «Zippo».

Потом, словно опять что — то вспомнив, она кинулась в ванную, намочила большую тряпку и стала энергично вытирать ею мебель и вещи, каких она, как ей казалось, могла коснуть ся. Скорей всего, ее подвигнули на это своим поведением пристрелившие китайца киллеры.

Уходя, она подняла еще лежавший в лужице крови пистолет, вытерла тряпкой и тоже отправила в сумку.

Лишь после этого девица на цыпочках приблизилась к двери, приоткрыла ее, и зыркнула острым и быстрым взглядом вокруг. На лестничной площадке было пусто и тихо.

Прикрыв дверь и выждав пару-тройку секунд, она снова осторожненько подала ее вперед и, даже не закрыв за собой, на цыпочках сбежала вниз.

Шел легкий снег, и она заглатывала его большим горячим ртом, словно хотела успокоить обожженное горло. Перебежав на другую сторону улочки, она туже запахнулась в шубу, подождала. От соседнего дома уже катила новенькая, цвета «мокрый асфальт» тачка.

Только тут девица позволила себе расслабиться — втиснулась на заднее сиденье и умоляюще заорала:

— Быстрее, блин! Куда-нибудь! Вот суки проклятые…

Кому были обращены ее ругательства понять было невозможно. Машина взбрыкнула колесами и плавно врезалась в проторенную колею дороги.

Милиция появилась быстро.

Вместе со «скорой», которая тут же уехала — врачам нечего было делать с покойником.

Теперь здесь, на месте происшествия, толпилось примерно два десятка ментов. Присутствие большинства из них, исключая следователя с судебно-медицинским экспертом, криминалистом и пары розыскников, было совершенно излишним.

Но все остальные были начальством.

Дежурный следователь — молоденькая девчонка, вчерашний стажер городской прокуратуры, несколько раз для вида просила лишних уйти, но ее не слушали.

Старший опер РУБОПа — Регионального Управления по борьбе с организованной преступности — невысокий, гладко выбритый, с выдавшейся вперед нижней челюстью и водянистым взглядом, — майор Ловягин, взял ответственность на себя, гаркнул:

— А ну быстро всем на лестницу…

Он был известен как слегка причекнутый то ли после Афгана, то ли после Чечни.

Его пихали в каждую дыру, но он снова возвращался, живой и невредимый, только еще более дурковатый. Надевал свой висевший в шкафу выходной костюм, галстук, из тех что продают в киоске на каждой станции метро, брал своими непропорционально большими, не по росту, руками любимый кейс «джеймс бонд» и ехал в министерство на Житную отмечать командировку…

— Лейтенант, закрой квартиру и никого не пускай!

Держался Ловягин намеренно угловато, с почти блатным шиком, отличающим истинных розыскников-фанатов.

Девчонка — следователь, чувствуя поддержку, тоже вякнула что-то мало убедительное…

— Да, давайте, товарищи… — сказал кто-то из высокого начальства. не будем мешать…

В квартире, кроме соседей-понятых, все равно осталось человек шестьиз самых твердых придурков. Против таких — хоть в рукопашную. Этого даже агрессивный Ловягин не мог себе позволить.

Обстановка, если бы не мертвый китаец на полу, была вполне мирной. Даже домашней. Судмедэксперт негромко надиктовывал в протокол детали осмотра трупа, следователь быстро писала красивым разборчивым почерком…

Старший опер ходил по квартире, цеплял глазом все, что по его логике могло сопутстствовать преступлению — мелкие бумажонки на полу, номера телефонов, записанные на обоях у телефонной тумбочки.

В кухне его заинтересовали холодильники — вместительные, не из дешевых, с компьютерной программой, обеспечивавшей заданный режим.

Он открыл их один и другой: «пустота…»

Ловягин не расставался с блокнотом и все чиркал там карандашиком.

— Знаете его? — Ловягин показал одной из женщин — понятых на труп. Женщина показалась ему бойчее.

Та словно ждала — запричитала быстро-жалостливо, на всю комнату:

— Леша-студент! Ой, да он такой смирный… Мухи не обидит! Мы все ему невесту искали, хотели женить… Да нет уж! Своя узкопленочная там у него, на родине. Брат еще есть. Приезжает…

— Брат?

— Малость постарше… Крупный такой китаец. Метра два ростом. Тоже вежливый очень. Мать у них в Китае. Девять человек детей. А учиться у них там тяжело. Вот и приезжают. Там у них российские дипломы ценятся…

— На кого он тут учился?

— Ой, да на этого! На хирурга! Кто же этого его так?! И одежу забрал…

— Одежа висит, — вмешалась в разговор вторая понятая. — Вон на стуле. Видать сам разделся…

В дверь постучали.

— Кого еще черт несет?! — крикнул старший опер.

Лейтенант уже открывал дверь.

— Товарищ полковник…

Замначуправления кивнул. Высоченный, крутой мужик, родом из ближнего Подмосковья. Биография его была известна. Попал он в милицию по чистой случайности. После дембеля. Рядовым. Закончив тогдашнюю Высшую Школу МВД, сразу пришел в ГУВД и оказался ко двору. А дальше — попер и попер… Без блата, на одном умении жить. Да еще на увлечении, которое, как никакие другие, даже легче, чем теннис, открывает путь в общество избранных, обеспечивает продвижение по службе — на страсти к охоте…

Полковник теперь курировал раскрытие преступлений, имеющих общественный резонанс.

— Ловягин. Иди-ка сюда.

— Вот он я!

Они уединились в кухне.

От полковника слегка потягивало перегаром.

Косивший под дурня или под юродивого, с которого нет спроса, старший опер мгновенно уловил его, спросил фамильярно:

— Коньячку откушали вчера, Семен Иванович? А, как насчет опохмелиться? А то здесь есть. Но только китайская. С жень-шенем…

— Да ну с их отравой… Как дело? Зацепки есть?

— Пока нет. Собака потеряла след недалеко у подъезда. Скорее всеего, тут стояла машина…

— Свидетели?

— Пока нет. Участковый и оперативники обходят соседей. Может, кто-нибудь видел…

— Это мы уже проходили.

— Участовый очень надеялся на одного. Тот ему уже помог однажды. Инвалид. У окна все время сидит…

— У тебя есть что?

Ловягин один за другим продемонстрировал пустые холодильники.

— Не для продуктов же такие камеры…

Старший опер говорил намеренно хрипло. Отрывисто. Таким, как этот мужик, надо подавать себя нахрапистым, сильным. Демонстрировать, что знаешь, чего ты добиваешься: иначе, конец… Потом про тебя и не вспомнят!

Полковника тоже заинтересовала необычная для кухни техника с программным компьютерным обеспечением.

— Ты прав.

— Я думаю, тут хранили медицинские препараты! Для пересадки органов. Убитый — ведь он медик…

— Я что-то не догоняю тебя Ловягин! Яснее можешь?