Леонид Словин - Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

В проеме двери стояли двое.

— Хау ду ю ду? — с тяжеловатым акцентом спросил один из них.

Это был коренастый хорошо накачанный малый лет 25-ти без головного убора в короткой расстегнутой дубленке. Под ней виднелся дорогой итальянский костюм и итальянские же отличные туфли, не оставившие мокрых следов: было ясно, что гость передвигался по залитой снежными лужами Москве исключительно в машине. Волосы его были подстрижены коротко — под модный бандитский «ежик».

Второй был выше ростом, моложе и наглее. Похоже, не москвич, из спортсменов, что успели подсесть за рэкет и уже освободиться. Этакий неповзрослевший еще юноша с пожилым лицом, одетый в распространенную униформу, лишавшую носящего индивидуальных примет — кожаную куртку и черную вязаную шапку-бандитку.

Однако старшим в их группе был, безусловно, коренастый.

— Гостью ждете?

Потом обернулся к спортсмену:

— Займись! — распорядился он отрывисто.

Тот уважительно оглядывал лепные потолки с висящей — чуть не в полтонны — люстрой и застывшие, как флотская армада перед выходом в море огромные плюшевые кресла.

— Да-а-а! — присвистнул он, — как в театре, жили! Неплохо устроился, Мистер…

Чень высился над ним, как отлитая из чугуна статуя. На скульптуре был элегантный костюм, под которым чувствовались стальные мускулы тренированного каратиста.

Слегка ежась под взглядом китайского монумента, но стараясь этого не показывать, юноша с пожилым лицом танцующей походкой обошел квартиру. Делал он это тщательно, профессионально, останавливаясь перед каждой дверь и прираскрывая ее. Чень следил за ним нерусскими равнодушными глазами.

Позади китайца работал невыключенный, с большим экраном телевизор. Тут предпочитали максимальные габариты.

Слегка насвистывая для форсу, спортсмен прошел на кухню, сунул нос в ванную и, исподтишка, сбоку, взглянув на Ченя, втянул в себя воздух носом.

— Кильватер открыт.

Коренастый, с прической «ежиком» босс достал из дубленки сотовый телефон, набрал номер.

— Давай, Марианна…

Втягивая в себя воздух, словно у него был насморк, а он не хотел ежесекундно пользоваться платком, босс оперся спиной о стену, подогнул ногу и молча принялся ждать.

Минуты через три дверь приоткрылась и в прихожую вошла высокая — метр восемьдесят — модель в длинной дорогой шубе до пят.

— Хау ар ю, бой?..

Чень наблюдал за ними со смесью любопытства и брезгливости на лице. Оказывается, даже у чугунного с узкими щелочками глаз монумента могут быть чувства…

Спортсмен не без тревоги следил за ним. Он даже отказался от понятного всюду жеста: не протянул вверх ладонь и не пошевелил пальцами: деньги, мол, господа, на стол!

Медленно, словно испытывая их терпение, Чень достал бумажник, на который тотчас же с любопытством воззрились все трое его гостей. Он достал одну банкноту, положил на стол, потом присоединил к ней другую.

Рукав кожаной куртки спортсмена всосал их со скатерти, как пылесос. Босс сделал знак рукой, молча направился к двери. Спортсмен за его спиной фамильярно мигнул клиенту и, все еще пританцовывая, двинулся следом.

— Чао! — ухмыльнулся он напоследок.

Китаец закрыл дверь на замок. Девица все еще стояла у стены. Только теперь между полами расстегнутой шубы были видны ноги — длинные, в черных чулках на бордельных застежках — и кружевные трусики.

Чень подошел к ней. Глянул сверху вниз. Остановил взгляд на трусиках, потрогал белую нежную полоску кожи выше чулок.

Девица пользовалась шведской косметикой «орифлэйм», ее недавно помытые волосы пахли дыней…

Она с любопытством разглядывала обстановку.

Чень провел рукой по ее лицу, и два пальца оказались у нее во рту. Она забулькала. Вздрогнув, Чень, как знаменосец, вытаскивающий знамя из чехла, расстегнул ширинку. Девица слегка подалась назад. Но он схватил ее за волосы и резко пригнул книзу.

На лбу его обозначилсь острые капельки пота. Теперь он был похож на акробата, которому предстояло совершить смертельное сальто.

Девица зачмокала, но времени не теряла. Глаза ее были устремлены к телевизору, там в это время показывали очередной сериал. Она чуть скосила голову, чтобы лучше видеть экран…

Через пару минут Чень рывком поднял ее вверх, и сразу стало видно: они одного роста. Девица вытирала платочком губы. Или делала вид, что вытирала. Знамя снова возвратилось в чехол.

Неожиданно знаменосец достал плетку…

— А теперь… Кто убил Ли?

В глазах у девицы заполыхал ужас.

— Ты что, оглохла? Кто убил Ли?

Девицу трясло от ужаса.

— Не знаю…

Стальная рука Ченя, как многотонный портовый кран опустила девицу книзу. Она очутилась на коленях. Китаец повернулся к буфету, достал острую знаменитой золингеновской стали опасную бритву.

— Хочешь, я тебя сделаю красавицей? — усмехнулся он голосом, а не губами.

Девицу било в конвульсиях страха.

Чень схватил ее сумку, лежавшую рядом на столе, вывалил содержмое на пол. Внезапно взгляд его стал острым, как шило. Он увидел зажигалку. Это была дорогая бензиновая игрушка, которую он подарил Ли. На ней его рукой был нацарапан иероглиф — «Жизнь».

— Сука! — Он сунул ей зажигалку к глазам.

Рука Ченя втянула в себя лицо девицы, как спортивное ядро для метания. Девица всхлипывала, мешала слезы с соплями, с собачьей преданностью смотрела на своего мучителя, готовая тут же, на месте выполнить любое его желание.

— Христом — Б-гом клянусь, не знала я ничего! — Теперь, на коленях, она глядела на него снизу вверх.

— Александр Борисович меня, как сегодня, привез. Все посмотрели и вот также ушли. Десяти минут не прошло — дверь приоткрылась, и двое в чулках на голове вошли. На цыпочках. И пистолет — короткий такой в руках…

Чень не произнес ни слова.

Девица заторопилась еще быстрее.

— Китаец этот сам повернулся, я — в сторону, а тот, в чулке, в него тык — тык — тык! Это все. Клянусь…

Она перекрестилась. Чень молчал. Молчание его было густым и тяжелым.

— Да я, я все вам отдам! Ничего мне не неужно. Баксов у него, я не взяла…

Чень не сводил с нее взгляда.

— Да, и еще искали там чего — то. Стол обшарили…

Глаза Ченя напоминали теперь ружейный прицел: вот — вот раздастся залп.

— Что искали? — не спросил, а как бы клацнул затвором.

— Я без понятия… — всхлипнула девица.

— Деньги?

— Кто их знает?! Книги перетряхивали…

— Потом что? Когда они ушли…

— Сказали, пришьют если раньше чем через десять минут я вылезу…

В глазах Ченя зияла пустота.

— Ну, я подождала, Александру Борисовичу вниз позвонила — они там в машине ждали, и вниз сиганула по лестнице… Трясло меня… Как добежала не знаю…

Чень рывком поднял ее с колен: понял — ничего больше не добьешься. Усадив девицу на стол, он раздвинул ей ноги и въехал в нее на полной скорости, как локомотив в туннель. Разверзнутые ноги девицы дергались за его спиной, словно по ним бил ток высокого напряжения.