Энн Грэнджер - Неугомонное зло

В Викторианскую эпоху над церковью тоже поиздевались всласть, хотя и по-другому. Какие-то ханжи решили воссоздать пресвитерий; они заменили старую купель новой, в стиле неоготики, судя по всему, работы какого-нибудь последователя Пьюджина. [2] Пьюджин (1812–1851) — английский архитектор и теоретик архитектуры, признанный корифей неоготики. Среди его творений — Вестминстерский дворец и Биг-Бен. Примерно тогда же скамьи восемнадцатого века заменили новыми, дубовыми. В последнее время прихожан в церкви набиралось немного — человек пятнадцать-двадцать, да и то в удачный день. Жители Нижнего Стоуви — и местные уроженцы, и новички — особой набожностью не отличались, а горожане, купившие здесь дома для отдыха, по выходным предпочитали дышать деревенским воздухом в местной пивной, а воскресным вечером возвращались обратно в Лондон.

Поскольку службы проводились даже не каждую неделю, Нижнему Стоуви больше не требовался собственный священник. В деревню по очереди приезжали пастыри из соседних приходов, хотя официально Нижний Стоуви присоединили к бамфордскому приходу, которым ведал отец Холланд.

И все же церковь сохранила свою самобытность; Рут, добровольно взявшая на себя обязанность церковной старосты, помнила все ее характерные особенности.

Сэра Руфуса Фитцроя скульптор запечатлел в мраморе. Над профилем в парике парили два херувима. Видимо, скульптор решил, что так ему удастся лучше оттенить облик покойного. Судя по всему, в свое время сэр Руфус считался красавцем: худое лицо, глубоко посаженные глаза, орлиный нос. На постаменте перечислялись многочисленные достоинства усопшего: благородные поступки, обширные познания и т. д. и т. п. Племянник, унаследовавший состояние сэра Руфуса, выражал свою почтительную скорбь по случаю кончины любимого дядюшки. Слева от надписи скульптор высек полуприкрытую вуалью фигуру смерти в виде старухи с косой. Смерть опиралась на щит, обвив правую костяную ногу вокруг левой. Старуха словно с довольным видом созерцала очередное свое успешное предприятие. Справа от надписи, полностью закрытая вуалью, расположилась женская фигура в классической траурной одежде. Женщина показывала пальцем вверх, на скульптуру, дабы зритель, паче чаяния, не забыл остановиться.

Памятник Фитцрою не особенно трогал сердце Рут. Сам сэр Руфус казался ей мрачным и надменным. Она не верила в то, что сэр Руфус действительно отличался всеми приписанными ему добродетелями, кроме того, сомневалась в искренности племянника, заказавшего скульптуру дядюшки.

Сама Рут, миниатюрная блондинка со вздернутым носиком и широко расставленными зелеными глазами, с годами не утратила привлекательности. Даже седина в ее волосах была не слишком заметна. Хорошенькая девочка, красивая девушка, сейчас, в пятьдесят семь лет, она считалась очень привлекательной женщиной. На работу она надела джинсы, практичные туфли без каблука и поношенную мужскую спортивную куртку, доставшуюся ей от покойного мужа. Рукава пришлось подвернуть, куртка была ей велика на несколько размеров и потому, как говорила сама Рут, «оставляла простор для движения».

Ей нравилось работать в одиночестве, но радовалась она недолго. За спиной послышался скрип; кто-то вошел в церковь. До слуха Рут донесся птичий щебет и постукивание палки. Рут не обернулась: она и так знала, кто пришел. Увидел ее машину и обрадовался случаю поболтать. Правда, разговоры с гостем не доставляли Рут особого удовольствия: они шли по заранее накатанной колее. Рут тихо вздохнула и стала ждать первого обязательного вопроса.

Вновь пришедший не обманул ее ожиданий:

— Как вы там, на стремянке, миссис Астон?

— Спасибо, хорошо, мистер Туэлвтриз, — механически ответила Рут, не сводя взгляда с небольшого серого пятнышка, которое выделялось на штукатурке над головой сэра Руфуса Фитцроя. Вряд ли это тень от деревянной балки или резного выступа. Уж не пятно ли сырости? До сих пор крыша вроде бы не протекала… Надо будет все же доложить отцу Холланду.

— Сдается мне, ваша стремянка не слишком надежная. Вы бы обратились к церковным властям — пусть купят новую. — Гость постучал по стремянке своей палкой.

«Как же, купят они», — подумала Рут. И все же пятном придется заняться. Надо хорошенько его осмотреть, но ей до него не дотянуться. Кроме того, опасно балансировать на такой высоте. Придется попросить Кевина Джонса привезти с фермы большую приставную лестницу. Он же и посмотрит… Кевин всегда рад помочь в таких делах.

— Дождь перестал. Настоящий ливень, верно? — Несмотря на то что Рут не отвечала, гость упорно гнул свою линию.

— Я была здесь, внутри, — буркнула Рут.

Гость перескочил на другую тему:

— А статуя красивая!

Рут поняла, что ничего не поделаешь, и начала осторожно спускаться со стремянки. Наконец она смогла повернуть голову, не рискуя свалиться.

Вот он, Уильям Туэлвтриз! Все называют его старый Билли Туэлвтриз, потому что есть еще и молодой Билли, его сын; правда, молодой Билли давно уже не живет в Нижнем Стоуви. Старый Билли в ширину почти такой же, как в высоту, и еще очень крепок — совсем как их старая церковь. Несмотря на почтенный возраст — он разменял девятый десяток, — он сохранил густую копну седых волос. Лицо у него румяное, обветренное — всю жизнь старый Билли трудился на свежем воздухе, а по вечерам заседал в «Гербе Фитцроев». Возраст Билли выдают только больная нога — он ходит с палкой — и стенокардия. Из-за приступов он уже не может заниматься физической работой.

Рут увидела, что Билли тычет своей палкой в сторону сэра Руфуса.

— Мне он не очень нравится, — призналась она. — Статуя слишком вычурная.

— В прежние времена умели делать настоящие памятники, — укоризненно возразил Билли.

— Как вы сегодня себя чувствуете, мистер Туэлвтриз? — спросила Рут, не желая продолжать дискуссию о скульптуре георгианской эпохи.

— Приступы замучили. — Билли постучал себя по груди. От более подробного описания Рут оказалась избавлена, потому что, как выяснилось, у Билли на уме кое-что другое. — Видели полицейскую машину?

Рут смерила его недоуменным взглядом:

— Какую полицейскую машину?

Хотя Билли и обрадовался, что она еще не в курсе и он первым расскажет ей новость, все же заговорил он сварливо, как будто неожиданное событие отвлекло его от многочисленных важных дел:

— Появилась откуда ни возьмись, пронеслась по деревне с час назад, а обратно до сих пор не вернулась. В Нижнем Стоуви, между прочим, полагается сбрасывать скорость, а правила должны соблюдать все, хотя бы и легавые! И что они у нас забыли? Когда они проехали, я специально посмотрел — вы еще не выходили из дому. Потому-то я и понял, что вы еще ничего не видели! — Довольный собой, старик постучал узловатым пальцем по крылу носа.