Цитому Минаками - Картинка в волшебном фонаре

— Разрешите узнать, — обратился к одному из землекопов Хамото. — Это вы делаете по указанию храмового начальства?

— Да, — неприветливо ответил тот, проведя ладонью по потному лицу и вытерев ее о куртку.

— А что будет на месте этих могил?

— Памятник погибшим воинам. Так сказал генерал-лейтенант Ванифути. Эй, верно я говорю? — крикнул он копавшему рядом молодому парню с хатимаки [10] Хатимаки — платок или полотенце, обвязываемое жгутом вокруг головы, чтобы во время работы пот со лба не стекал на глаза. на голове.

— Не знаю, генерал-лейтенант или кто другой, слышал только, что один важный военный приказал.

"Генерал-лейтенант Ванифути? Где-то уже приходилось слышать это имя", — подумал Хамото и спросил:

— Значит, этот генерал-лейтенант задумал возвести Памятник погибшим воинам?

— Да, об этом и в газетах писали. Вроде бы собрались знаменитые генералы и сообща решили построить памятник воинам, павшим в боях на Тихом океане.

Теперь Хамото вспомнил: генерал-лейтенант Ванифути был военным преступником, но каким-то образом избежал положенного наказания. Он получил известность благодаря тому, что выйдя из тюрьмы, сразу же постригся в монахи. А недавно газеты поместили сообщение, будто он посетил один из островов на Тихом океане и отслужил заупокойную службу по нескольким тысячам солдат, умерших там от голода.

Вот, значит, кто стал инициатором возведения памятника погибшим воинам. Вот ради чего срывают могилы рядовых солдат, похороненных здесь, как свидетельствуют многие надписи, еще в военную кампанию тысяча девятьсот четвертого-пятого годов.

Город Токио испытывал большие трудности с жильем. Стало тесно и на кладбищах, и каждый, кто мог, старался заранее захватить себе место — некоторые даже за счет старых могил.

На кладбище храма Гококудзи было особенно много могил военных. Покинув изрытый ямами участок, Хамото углубился в настоящий лес из кленов и дзелькв. В ветвях щебетали птицы, прямо из-под ног взлетел голубь.

"Трудно поверить, что в центре Токио сохранился такой лес", — с удивлением подумал Хамото. Наверно, Нитте нравились здешние могилы; и Хамото казалось, будто теперь он понимает, отчего художник избрал для прогулок столь уединенное место. Но что же такое грозное затаилось среди этих деревьев и могил и привело к его убийству? Хамото оглядывался вокруг, но разгадки не находил.

Он прошел через окрашенные в алый цвет центральные ворота храма Гококудзи, спустился по каменным ступеням и, миновав площадку для прогулок, вышел на улицу Мия-кодэндори. Внезапно его потянуло в лавку певчих птиц поговорить с Мидори, и он повернул в сторону Сакасита.

Дверь в лавку была открыта, и он увидел Исаку и его жену, занимавшихся чисткой птичьих клеток. Он поздоровался и спросил о Мидори.

— Заходите, она вышла по делам — тут недалеко. Скоро должна вернуться. — Исаку пригласил его в дом и, обернувшись к жене, крикнул: — Давай отдохнем немного, у нас гость.

Хозяйка радостно приветствовала Хамото и, положив на циновки плоские подушки для сидения, сказала: — Вам известно, что Мидори сегодня ездила в Итикаву?

— В Итикаву? Зачем это? — удивленно переспросил Хамото.

— Так, значит, вы не знали? — вытирая руки о передник, вступил в разговор Исаку. — Ее отвозил туда помощник инспектора Кинуи для опознания трупа.

Хамото не мог вымолвить ни слова от удивления и лишь переводил взгляд с Исаку на его жену.

Понизив голос, Исаку рассказал о том, что сегодня Мидори ездила на опознание трупа, который нашли близ реки Эдогава в парке Сатоми.

— Ничего об этом не знаю. Ну и что: она узнала человека, который убил Нитту?

— По словам Мидори, похожими оказались только бумажник и костюм.

Хамото почувствовал неодолимое желание немедленно повидаться с Кинуи и подробно расспросить его. Когда он уже вставал, в дверях появилась Мидори с большим узлом.

— Добрый день, — приветствовала она Хамото.

— Мы сейчас рассказывали господину Хамото о твоей поездке в Итикаву, — сказала хозяйка, принимая у нее узел.

— Я так испугалась, до сих пор от страха сердце стучит. — Она дотронулась рукой до груди. — Я впервые в жизни видела так близко лицо мертвеца. Но полицейские мне приказали смотреть внимательно. Я долго глядела на это страшное, изуродованное лицо и так тряслась от ужаса, что у меня все плыло перед глазами.

— Но бумажник и пиджак ты все же узнала?

— Они были похожи, но в точности утверждать не могу.

— Скажи, Мидори, а Кинуи и Мита еще там, в Итикаве?

— Кажется, они собирались поехать в полицейское отделение Оцука.

— Я сейчас позвоню им и договорюсь о встрече, а потом вернусь к вам. Мне надо кое о чем тебя расспросить.

Кинуи и Хамото встретились в коридоре полицейского отделения.

— Окончательные выводы можно сделать лишь после того, как выясним личность убитого, — усаживаясь на стул, сказал Кинуи.

— Является ли совпадение отпечатков пальцев окончательным доказательством, что этот человек убил Нитту? — спросил Хамото.

— Вполне. Ведь совпали отпечатки всех пяти пальцев. Этого более чем достаточно, — самоуверенно заявил Кинуи.

— Н-да, до чего жестокая расправа! Конечно, убийцы решили замести следы, когда им стало ясно, что имитировать самоубийство не удалось. Но зачем было так уродовать человека? Это выше моего понимания. Сделав неузнаваемым его лицо, они вроде бы подсказывали: вот он, тот самый убийца, которого вы ищете. И все же зачем понадобилось ликвидировать того, кто столь искусно осуществил убийство Нитты? Одно с другим как-то не вяжется.

— Нам это тоже показалось странным, но разве нельзя предположить, что его убийство вовсе не связано с отравлением Нитты, а преследовало иные, более важные цели. Остальное — просто случайное совпадение.

— Значит, тут замешана целая группа?

— Сегодня меня уже измучили вопросами на эту тему журналисты — едва вырвался! Пока мне об этой группе ничего не известно. Одно могу сказать: группа не маленькая. Ведь только в убийстве человека в сером костюме участвовало, по меньшей мере, четверо.

Кинуи вкратце рассказал о том, что выяснил детектив Сакатани у пожарника с каланчи.

— По-видимому, они и в самом деле вырядились рабочими пекарни, — заключил он.

— Неужели в мешок из-под муки можно затолкнуть человека? — спросил Хамото.

— Вполне, если мешок большой. Меня удивляет другое: как они решились в такое время преспокойно стоять на плотине с трупом в мешке?

— Да, в смелости им не откажешь.

— Кстати, могу вам сообщить, что под мостом обнаружен двухколесный велосипедный прицеп, на котором, по-видимому, они привезли труп. Прицеп обнаружил детектив из полицейского отделения Комацукава. Владелец прицепа пока не установлен.