Джон Берли - Уайклифф разрывает паутину

— Было бы полезно узнать: он ушел от вас сам или его уволили?

После некоторой паузы:

— Мы не увольняли его, но, скажем так, сделали все, чтобы он сам уволился.

— Осмелюсь поинтересоваться почему?

— Потому что он выходил за рамки профессиональной этики, которые установлены для наших служащих.

— А конкретнее?

На том конце провода помялись, повздыхали:

— Мы предоставляем публике возможность бесплатно оценить вещи. Они их просто приносят, показывают, и мы с них за это ничего не берем. Харви в нескольких случаях заключил с потенциальными клиентами прямые сделки в обход фирмы.

— Он покупал вещи сам?

Снова нерешительная пауза.

— Нет, он действовал в интересах неких нечистоплотных дельцов, которые используют подобные методы… То есть подкупают сотрудников других фирм, чтобы они негласно работали и на них.

— Какая именно область изящных искусств была специализацией мистера Харви?

— Мы — всего лишь маленькая фирма, мистер Уайклифф, хотя все равно можно сказать, что Харви по большей части занимался старым фарфором и живописью…

Поднявшись на второй этаж, Уайклифф обнаружил там Керси и Люси Лэйн. Керси выглядел понурым и усталым. К концу дня его щеки и подбородок покрылись темной щетиной, которая на фоне бледной кожи придавала его лицу откровенно болезненный вид.

— Я все утро таскался от Рулов к Мойлам, а от них к Иннесам… Она, кстати, довольно-таки странная штучка, верно? И, само собой, я имел беседу с нашим приятелем Берти Харви.

— Ну и?…

— И ничего! Ощущение такое, что плутаешь в кромешной тьме. У Фокса тоже никаких сдвигов. А еще я снова пошел посмотреть на тот след, что якобы оставило колесо тачки. Теперь я думаю, что это вовсе не след колеса. Я провел по земле обломком ветки и получилось точно так же.

— Простой деревяшкой?

— Я в этом совершенно уверен… Хотя почему простой? А эта резная фигурка? Кто-то с нами шутки шутит, считает себя умнее всех, как многие дилетанты. Но факт остается фактом: тело девушки доставили прошлой ночью к обрыву над каменоломней. Беда в том, что никто ничего не видел и не слышал, кроме всплеска. И меньше всего толку оказалось от нашего сони дубоголового, хотя с его поста вся местность была как на ладони.

— Достаточно прикрепить доску к паре детских прогулочных колясок, и можно возить что угодно, не разбудив соседей, — заметил на это Уайклифф.

— А инвалидная коляска миссис Иннес? — бросила Люси Лэйн, на мгновение оторвавшись от бумаг.

— И это не исключено, — кивнул Уайклифф. — Однако не ошибаемся ли мы в главном? Мы все время исходим из того, что труп девушки прятали где-то в окрестностях фермы. А что, если на территории кемпинга?

— Берти Харви? — Керси скорчил гримасу.

— Кстати, где он был прошлой ночью?

— По его словам, уже к полуночи он завалился спать. Если нужно, это можно проверить, поговорив с его женой.

— Он не спит с женой.

— Ого! Вы, я вижу, уже завели себе агентуру внутри этого дома, сэр. Но все-таки ни один нормальный человек не стал бы тащить труп вверх по склону только для того, чтобы сбросить его вниз с шумным всплеском, ведь так?

— Ему и не пришлось бы так утруждаться. От карьера до поля для гольфа, принадлежащего кемпингу, есть превосходная и совершенно ровная тропа. Что еще тебе удалось установить?

Керси сделал начальству немногословный доклад.

— Таким образом, Джейн Рул признает, что продала стол и бюро, а Берти Харви не отрицает, что содействовал ей в этом?

— Да, и, вполне вероятно, другие предметы меблировки они тоже сбагрили на сторону. Ее, конечно, можно попытаться привлечь за корыстное присвоение чужого имущества, но только нашему расследованию это никак не поможет. А Харви и вовсе просто отбрыкаться. Откуда ему было знать, что мебель не принадлежит Джейн?

— Отправь кого-нибудь выяснить, что именно было продано, где и сколько ему заплатили.

— Записано, сэр, но только что это нам даст?

— Это расширит наши познания. Так, а что вы думаете об Иннесах?

Керси наморщил лоб.

— Чудаковатая пара! Загадочные люди. Боюсь, они не моего поля ягоды, и потому мне трудно их понять. Здесь, конечно, не обойтись без нашей интеллигенции, — при этом Керси бросил выразительный взгляд на Люси Лэйн.

Керси обладал грубоватым чувством юмора и сделал одной из мишеней своих шуток «образованную» Люси Лэйн.

— Я вообще считаю, пора создать спецподразделение для допроса свидетелей, у которых за плечами больше семи классов.

— Сказал бы уж, больше десяти, — заметил привыкший к его плоским остротам Уайклифф. — Стало быть, Иннесы прошлой ночью ничего не видели и не слышали?

— Это если им верить.

— Хорошо, теперь ты, Люси.

Люси Лэйн сжато, но выразительно обрисовала обстановку в доме Клемо.

— Непонятно откуда, но у Эстер на лбу появилась довольно глубокая царапина. К тому же она повредила правую руку. Говорит, оступилась на заднем дворе.

Разумеется, живейшую реакцию вызвал рассказ Люси о карандашном наброске, письме из Национальной галереи и фотографии обнаженного Берти.

— Надеюсь, ты сняла со всего этого отпечатки пальцев и сделала ксерокопии?

— Само собой. На рисунке и письме отпечатки пальцев нескольких людей, а на снимке — только двоих. Их сейчас сверяют с картотекой.

— Девчонка, выходит, тоже хороша, ежели хранила такую фотографию, а?

— Я полагаю, коллега считает, что снимки голых девиц — это нормально? — подпустила яду Люси в ответ на реплику Керси.

— Более естественно, это уж точно.

Терпение Уайклиффа иссякло.

— Хватит спорить! Давайте обдумаем факты. Если Харви состоял с девушкой в интимных отношениях, то…

— Что значит, «если», сэр? Состоял, и это совершенно очевидно.

— Возможно, ты прав. В любом случае нам необходимо еще раз допросить Берти. У нас есть основания прижать его как следует. Теперь подробнее о рисунке и письме из музея… Люси?

Чтобы Люси Лэйн заговорила, не сдвинув брови в линию и не взвесив свои слова, такого никто не видел. Она сосредоточенно перелистала блокнот, хотя в этом явно не было большой необходимости.

— Каким-то образом Хильда получила доступ к картине. Предположительно кисти Писсарро. Ей нужно было ее атрибутировать. По всей видимости, в живописи она разбиралась не очень, но сообразила, что Писсарро в наши дни стоит больших денег.

— Сколько примерно? — спросил Керси.

— Я навела справки, и вот вам ответ: за самого маленького Писсарро, а это те размеры, что указаны на рисунке, при наличии добротного сертификата подлинности можно выручить двести тысяч и больше.

Керси присвистнул.

— Бог ты мой! Огромные деньги, даже по нынешним понятиям. Черт, ведь убивают за куда меньшее! Если она влезла в такие дела…