Ирвин Уоллес - Семь минут

В последний вечер того уик-энда в Палм-Спрингс они ужинали вдвоем. Как только они сели за стол, Лютер Йеркс заговорил отчетливым хрипловатым голосом. Он вещал полчаса, умолкая на несколько секунд, чтобы проглотить пищу. Йеркс пригласил Дункана, поскольку слышал о нем много хорошего. Но прежде навел справки о прошлом и настоящем прокурора, изучил карьеру, семью, родственников и даже друзей. Он много знал об Элмо Дункане, но не видел его, не слышал и не разговаривал с ним. Поэтому пятницу, всю субботу и большую часть воскресенья он присматривался.

Сейчас Йеркс хотел сказать Дункану, что взвесил все «за» и «против» и решил, что тот подходит. Подходит для чего? Для того чтобы стать новым сенатором от Калифорнии. А сенатор Никелс? Конечно, Никелс выставит свою кандидатуру на предстоящих выборах, но он перестал отвечать требованиям, предъявляемым к сенаторам Соединенных Штатов. Его можно победить, но сделать это не каждому под силу. Йеркс решил, что Дункан был тем самым человеком, который сумеет победить Никелса. Если Элмо согласится следовать советам Йеркса, то станет сенатором Соединенных Штатов. Дункан никогда не жаловался на мозги и моментально сообразил, что, если будет слушать Йеркса и достигнет одного из высших постов в этой стране, от него потребуют кое-каких услуг.

Дункан всегда гордился своей честностью, но уже успел понять, что в жизни политика приходится идти на мелкие уступки для достижения больших результатов. И честность, по крайней мере в главном, может при этом вовсе не пострадать. Лютер Йеркс не мог не понимать, что Дункан сумеет быть «его» человеком лишь в разумных пределах, и должен был уважать его за это.

За ужином Йеркс стал совсем другим человеком. Сейчас он спокойно объяснял Дункану свои планы, как заботливый отец сыну. Когда Йеркс провожал прокурора до машины, Дункан согласился на его предложение. Отныне Йеркс — его наставник и патрон.

Все три часа по дороге в Лос-Анджелес Элмо Дункан что-то радостно напевал.

Только спустя несколько дней он решил навести справки о своем покровителе так же, как тот навел справки о нем самом. Дункан всегда знал, что Йеркс — богатый человек, обладающий большой властью, но сейчас, поскольку и он, и его жена были людьми любопытными, ему захотелось точно установить степень богатства и влияния Йеркса. Расследование провела жена Дункана, Тельма. Космические и электронные предприятия Йеркса оказались такими огромными и разветвленными, что простому человеку разобраться в них было очень сложно. Йеркс владел «Спейс парт сентер» близ Сан-Диего, где работали семь тысяч человек. Стоил он пятьдесят пять миллионов долларов. «Флайт пропалшн дивижн», что в пригородах Пасадены, принес ему только в прошлом году миллиард долларов. Далласская «Реком компани» перехватила у «Локхида», «Боинга» и «Дугласа» правительственный заказ на новый двухсотдевяностотонный транспортный самолет общей стоимостью в двадцать семь миллиардов долларов. Еще Йеркс контролировал «Дэйта системс дивижн», которая выпускала компьютеры. Для финансирования проектов в Латинской Америке и на Ближнем Востоке он приобретал крупные пакеты акций иностранных фирм.

Йерксу было шестьдесят лет. В молодости он развелся и почти сорок лет жил один. Его любимыми увлечениями были ловля мерланов и бейсбол, причем он даже владел бейсбольной командой высшей лиги. Еще он коллекционировал полотна французских импрессионистов и «роллс-ройсы» и «бентли» ручной сборки. Его интересы в политике никогда не были достоянием широкой общественности. Тем не менее существовали косвенные доказательства тому, что он финансировал четырех кандидатов на пост президента США, шестерых кандидатов в сенаторы и трех кандидатов на пост губернатора. Соперниками ставленников всегда были люди, чьи предвыборные программы представляли угрозу его империи. Все подопечные Йеркса, как выяснил Дункан, победили на выборах. Но больше всего Йеркс любил деньги. Он всегда поддерживал не какую-то партию конкретно, а только деньги. Его политическая платформа заключалась в следующем: уничтожить всех, кто препятствует или желает препятствовать развитию свободы предпринимательства.

Поэтому у Элмо Дункана возникло довольно приятное чувство, что Лютер Йеркс питает к нему не какой-то меркантильный интерес, а принимает участие в его судьбе, собираясь сделать молодого способного человека сенатором от Калифорнии.

— Приехали, сэр, — объявил шофер.

Машина свернула с Пэсифик-Коуст-хайвея и въехала через ворота в богатый и процветающий Малибу.

Когда лимузин остановился возле особняка Йеркса, Дункан, не дожидаясь шофера, сам открыл дверцу и ступил на мощенную камнем дорожку. Сильный ветер взъерошил белокурые волосы и прижал к ногам плащ. Дункан нажал кнопку звонка. Через несколько секунд дверь открыл дворецкий-шотландец и принял у него плащ.

— Вас ждут в бильярдной, мистер Дункан, — сообщил он.

— Спасибо.

Элмо Дункан быстро прошел в уютную бильярдную, где господствовал громадный старинный резной стол с музами.

Харви Андервуд, облаченный, как всегда, в твидовый костюм, смахивал на задумчивую цаплю. Он расставлял на столе три шара, а взъерошенный курчавый Ирвин Блэйр в мешковатом бежевом костюме из дакрона мазал мелом острие кия. Он объявил, что этот фантастический удар получается не чаще одного раза из трех попыток. Лютер Йеркс сосал мятную таблетку (недавно он бросил курить) и без интереса наблюдал за ними. Йеркс был в спортивной клетчатой рубашке, светло-коричневых брюках и смешных замшевых индейских сапогах до лодыжек. Беспристрастному наблюдателю он показался бы близнецом Хетти Грин, [5] Хэтти Грин — самая богатая женщина Америки, в 1864 г. унаследовала 1 миллиард долларов. Гениальный финансист. Ее называли «Уоллстритской ведьмой». будь у той брат-близнец. Дункан же по-прежнему считал его блистательным джентльменом.

Прокурор причесал взлохмаченные волосы, спрятал расческу и театрально кашлянул. Йеркс бросил взгляд сквозь свои голубоватые очки и двинулся к гостю.

— Наконец-то, Элмо.

— Застряли в пробке на Сансет, — объяснил Дункан. — Извините, что заставил вас ждать.

Андервуд и Блэйр приветствовали его, и он дружески поднял руку:

— Привет, Харви! Привет, Ирвин!

— Пошли в гостиную. Приступим к делу, не откладывая, — сказал Йеркс. — Уже пять минут одиннадцатого. Я не хочу сидеть всю ночь.

На подвижном прыщавом лице Блэйра отразилось уныние.

— Эй, что, никто не хочет посмотреть на мой удар?

— Нет, — язвительно ответил Йеркс. — Поберегите свои силы для дела. Пошли.

Йеркс своей смешной походкой двинулся во главе шествия в огромную гостиную, размеры которой немного скрадывала дорогая мебель в стиле барокко, зеркала в позолоченных рамах, резные стулья и антикварная конторка с фантастической перламутровой инкрустацией. Даже шум волн за окнами такой комнаты звучал глуше.