Кнут Фалдбаккен - Поздние последствия

— А-га, ты развлекался вечером в городе! — воскликнула Анита, смеясь, как будто она была в восторге от этого факта.

Однако Валманн совсем не разделял этой восторженности. Он как-то сник, как будто вдруг испугался, что она почувствует по телефону его дыхание. По какой-то причине воспоминание о прошлом вечере напрочь стерло все нейтральные темы, на которые он мог бы поболтать с ней несколько минут. Перед глазами возник эпизод в коридоре у туалетов в баре «Виктория», где пьяная женщина пристала к нему, лапая его между ног, а он не смог подавить в себе внезапное грубое желание. Бодрый и ласковый голос Аниты не улучшал ситуацию.

Он стал мысленно убеждать себя в том, что ничего не произошло.

— Да я только заглянул с ребятами ненадолго в «Ирландский бар», — выдавил он наконец внушающим доверие тоном.

— Ну, конечно же, я помню, вы ведь собирались… — Ее голос звучал свежо и бодро, и ему страшно захотелось, чтобы она сейчас оказалась рядом, хотя в то же время он боялся разоблачения, для которого хватит одного взгляда на его физиономию.

А что, собственно, разоблачать? Это виноватое ощущение, охватившее его, было смехотворно. У них с Анитой были совсем не такие отношения, чтобы они не могли себе позволить немного поразвлечься в отсутствие друг друга, будучи в хорошем настроении.

— Когда ты вернешься домой?

— Позднее. Биргит настаивает на турне по магазинам с последующим обедом. Придумай что-нибудь на ужин.

— Хорошо. — При одной только мысли о еде желудок у него выворачивало наизнанку.

О том, чтобы ехать на машине, не было и речи. Чтобы убедиться в этом, ему хватило беглого взгляда в зеркало. О велосипеде тоже надо было забыть — дорога была ледяная. Пешком от его дома в западной части Хамара до здания полиции на набережной идти три четверти часа, не меньше, так что оставался один-единственный выход. Валманн ругался про себя, стоя у ворот, дрожа от холода и нетерпения и набирая номер такси. За пятнадцать лет службы в полиции он по пальцам мог пересчитать случаи, когда ему приходилось ехать на работу на такси.

Даг Эгланд проснулся рано и решил поехать в фитнес-центр, как только там откроют. Для повышения тонуса. Тренировки с поднятием тяжестей начали приносить результаты. Было приятно ощущать мускулатуру после длительного периода реабилитации, который выбил его из колеи. В последнее время он каждую неделю отмечал улучшения. В следующую среду у него вновь контрольный визит к врачу. Даг не сомневался в своих результатах и надеялся, что вскоре сможет сократить прием медикаментов. Сильные препараты действовали на вес, сон, общий тонус и память, и порой бывало нелегко сдерживать возбуждение. Он отдавал себе отчет в том, что пережил серьезное психическое заболевание. Он также понимал, что в переходный период лекарства необходимы, хотя его несколько заботили побочные эффекты. Он страдал от коротких обмороков, которые, как ему казалось, в последнее время участились, вместо того чтобы стать реже. Когда он пытался заговорить об этом с врачом, тот успокаивал его, говоря, что это часто бывает с пациентами в такой ситуации. Надо проявить терпение и дать телу возможность вновь приспособиться к нормальному существованию. Это старая сказка. Врач всегда все лучше знает, а пациент должен слушаться.

Ясно, что неудача вчерашнего вечера, а не таблетки испортила ему настроение. Он назначил свидание Карин и сидел и ждал в условленном месте, но она не пришла и никак не дала о себе знать. «Уж объяснения я, во всяком случае, заслужил!» — подумал он, и тут же его охватило душевное смятение прошлого вечера. В конце концов он наплевал на все договоренности об осторожности, взял такси до ее дома, одержимый мыслью узнать истину, не обманула ли она его. Но когда он оказался на лестнице, мужество оставило его, он повернулся и ушел. Лучше всего он помнил отчаяние и злобу. Все остальное расплывалось в памяти. Прогулка обратно в центр города постепенно сняла его раздражение. Возбуждение сменилось вялостью. Придя домой, он долго лежал и не мог заснуть.

Сегодня он уже ни в чем ее не упрекал, а винил во всем себя. Может, он проявлял нетерпение? Слишком много от нее требовал? Был слишком напорист? Ведь она объяснила ему, в какой щекотливой ситуации находится со своим бывшим мужем. Каким он был непредсказуемым. И бил ее. Может, он передумал и никуда не уехал? Или она вдруг заболела? Существовало множество правдоподобных объяснений, почему она не пришла, думал он. Ему просто надо было их услышать.

Он приготовил завтрак на скорую руку. Хлопья напоминали по вкусу сухой корм. Однако три чашки кофе прочистили ему мозги, хотя не уменьшили беспокойство. Он выполнил свою постоянную программу с утренней пробежкой для разогрева мускулатуры. В состоянии физической активности легче думать. Вчера вечером наверняка случилось нечто непредвиденное. Но это вовсе не обязательно касалось их двоих и их отношений — ведь еще позавчера все было в полном порядке.

Физическая активность, ощущение своего тела, работающего точно и ритмично, направили его мысли в более мирном направлении. Он лежал и потел на тренировочном мате и как будто чувствовал прикосновение ее гладкого, гибкого тела. Знакомое давление в паху вызывало радость и возбуждение. Он так сильно ее хотел, что даже стало больно. Ни в какой из своих прежних связей — а он ни одной не мог вспомнить с радостью — Даг не чувствовал такой близости к партнеру. Она оказала ему доверие и открылась перед ним, ничего не утаивая. Ей тоже пришлось нелегко. Они плакали и смеялись в объятиях друг друга и чувствовали, что два несчастных, многое переживших человека, проявив немного терпения и теплоты, в конце концов могут слиться воедино и образовать если не совершенный, то, во всяком случае, сильный и жизнеспособный союз. Он принял короткий холодный душ и оделся. Засунул тренировочный костюм в сумку. Он с нетерпением ожидал занятий по усиленной тренировке. Но сначала надо было сделать кое-что еще, что, конечно, ее порадует.

— Да-а, старичкам нелегко приходится.

— Ты мог бы позвонить, и мы бы прислали за тобой патрульную машину.

Как на зло, Фейринг и Вик стояли на крыльце и курили, когда Валманн подъехал на такси. На их лицах не было никаких следов вчерашних приключений. Их шутки и усмешки были скорее добродушными, нежели саркастическими, и все же остроты коллег ранили его уставшие с похмелья нервы. Он был явно не в форме. Напиться в баре больше уже не было его коронным номером, но он был почти уверен, что без труда обошел бы своих молодых коллег в пробежке на десять километров. Особенно Вика, самого молодого среди них, имевшего дряблую мускулатуру и, похоже, не старавшегося сохранить форму. Зато он вчера вечером сильно преуспел, отпуская комментарии в адрес дам.