Алексей Алексеев - Sans toucher (Не касаясь)

– Я этот случай вспомнил, когда встретился с твоей секретаршей. Понимаю, лето, и в брюках жарковато, но если ты оголила ноги, то приведи их в порядок.

– Она не мой секретарь, а на рисепшн.

– Твое отношение нужно менять, важны мелочи. Конечно, можно было бы ей намекнуть, что существуют салоны красоты. Но, проходя, я услышал, как она обронила фразу, за которую нужно увольнять сразу, – Зилберман, вытянув лицо, произнес фальцетом: «В ЭТОЙ компании».

– Хорошо, дам задание в службу персонала, чтобы подобрали человека на эту позицию. Кого еще уволить?

– Через недельку я тебе скажу, кого нужно расстрелять, а не увольнять. Кстати, я сегодня без машины, достань какой-нибудь винчик из своих запасов. На такой жаре к произведению Константина подойдет белое сухое.

– Есть очень сухая водка.

– Не жадись.

Несмотря на то, что встреча с Волковым была назначена на 11 утра, Семена в офисе не было. Хотя время приближалось к обеду. Сотовый был выключен. Илья уже стал волноваться, когда секретарь позвонила ему и попросила зайти в кабинет президента холдинга. Проходя по коридору, Зильберман заметил, что офисный гул как-то изменился. Из общего шума он выделил термин, не совсем подходящий к бизнес-тематике, – «фингалище». Личный секретарь Варенька выглядела не празднично, нахохлилась и смогла только выдавить с цыплячьими нотками: «Семен Алексеевич Вас ждет». Постучавшись, но не дожидаясь приглашения, Зильберман вошел в кабинет прямоугольной формы. За монументально-помпезным столом, утонув в кожаном офисном кресле, сидел школьный друг в здоровенных солнечных очках.

– Семен Алексеевич, вызывали? – закрывая дверь, поздоровался Илья. Дверь щелкнула язычком замка. – Семен Алексеевич, что с глазами? – Волков снял очки. Переливаясь всеми оттенками фиолетового спектра, заплывал левый глаз. – Ребята попросили на «Лэнд Крузере» покататься.

– А ты вступил в с ними в диалог? Тебя армия не научила. Видишь, что будут бить, – бей первым. Да, придется тебя к нам на полгодика в секцию взять. Приемов пять отработаешь, и психологию, испорченную кинопрокатом, подправим. В милицию заявил?

– Поэтому так и опоздал.

– А телефон почему выключил?

– Я приземлился на него, когда в глаз получил.

– Да, оказывается вредно для здоровья водителя в отпуск отпускать. О делах будем разговаривать или у тебя шок?

– Я девушка на выданье?

– Нет, ты больше на «синяка» похож, который без очереди решил трубы залить [52]. Надеюсь, машина застрахована?

– КАСКО полное.

– Хотя, если угнали с ключами, с возмещением будут проблемы! Ладно, что Бог ни делает – все к лучшему. Твой тонированный «кукурузер» мне никогда не нравился. Купишь, наконец, нормальную машину, кстати, не забудь громкую связь поставить. Просто убивает, когда в машине стоимостью с квартиру едет человек и как лох прижимает телефон к уху. Сразу видно, что купил тачку на последние деньги.

– Предлагаешь мне «Смарт» купить?

– Ну, не так все радикально, они в Россию официально не поставляются. Можно подобрать, что-нибудь получше «трактора». Теперь о деле. Избыточный персонал я решил пока не трогать, – Зильберман переставил стул, чтобы было можно смотреть на экран, достал флэшку и вставил в ноутбук Семена. – Открывай экселевский файл, – продолжил, переходя на шепот. – У тебя секретарша не подслушивает?

– Вроде не замечал.

На экране возникли столбики диаграммы. Ни один из столбиков не был выше зеленой полосы, обозначенной «1 млрд. руб.» Семен посмотрел на Илью.

– Зильбер, что ты мне демонстрируешь?

– Метод честного зарабатывания денег. Без гоп-стопа и выкидывания из автомобиля. Стабильный доход. Никакого криминала. Во Франции это называется рантье – человек, живущий за счет банковских процентов.

– И кто этот человек?

– Твой финансовый директор Антон Моисеевич Альтшулер. Вообще человека с такой фамилией [53] лучше не брать на работу, особенно на финансы. Не зря его предков так обозвали. Что-то, да и передается с генами.

– В чем же фокус?

– Все просто, банкам нужны деньги, сейчас они разворачивают охоту за мелкими вкладчиками, обещая приличные проценты, так им они нужны. Представь, ты управляешь финансовыми потоками, и если потоки большие, всегда можно устроить ситуацию, когда на остатках счетов лежит определенная сумма. Нужно только вычислить безболезненный размер остатка. После этого приходишь в банк, говоришь: «Ребята, вам нужны деньги?» и обговариваешь условия гарантированного остатка средств, с которого ежемесячно, при выполнении условий, тебе капает гарантированный процент. Если посмотреть данные за последний год, то «безболезненный размер остатка» всех твоих фирм – 1 млрд. рублей. Посмотри, не было ни одного дня, чтобы остаток был меньше.

Волков встал, обогнув Илью, подошел к серому офисному шкафу у двери, открыл его, и взору Зильбермана открылся вид на коллекцию машинок. Он подошел к шкафу, – Семен, вот это номер, что же ты раньше не говорил?

– Я вообще никому не показываю, все думают, что здесь секретные документы. Знаешь, успокаивает, когда их рассматриваю. Посмотри, вот с этого начал собирать, – в руках бизнесмена лежала модель, которая производилась в СССР в семидесятых годах. – Ну, какой же Альтшулер гад!

– Воровать с прибылей – особое искусство. Такую бы энергию, да в мирных целях. Судя по балансам и тому, как он лавировал, – Антон Моисеевич специалист экстра-класса. Заработать от 10 до 70 миллионов в год!

– А почему не 150?

– Ты забываешь про интерес банка и банковских служащих. Механизм работает, если вся цепочка смазана, – продолжил рассматривать коллекцию аналитик. – Послушай, у меня для тебя есть супер-экземпляр. Завтра притащу.

– Постой, ты предлагаешь мне Альтшулера простить?

– Да, наличие синяка серьезно тормозит мыслительные процессы. – Илья отошел под напором Волкова от шкафа, который тот закрыл на ключ.

– Без приколов можно?

– Нет, прощать – это не по-нашему, не по-бразильски [54]. Давай оценим, сколько он у тебя увел, и предложим ему вложить в дело с 1000% маржой или для тех, кто университетов не кончал, с десятикратной прибылью.

– Зильбер, не издевайся. Книжки почитываю. А что за дело?

Илья сел на стол и начал болтать ногами. Семен не стал говорить другу о приличных манерах. Его привычка была известна с детства. Ильич, таким образом, как-то ускорял мыслительный процесс. Наверное, в еврейской крови отметились гены шаманов или еще каких-то любителей постучать в бубен, в прямом и переносном смысле. А это, как известно, сопровождается прыжками и танцами очень своеобразного рода. Природное воспитание смогло удержать от прыжков, но для выхода в мыслительный астрал требовалось хоть какое-то движение ногами.