Борис Штейн - Маленький мудрец

Я и застал его покорно сидящим за рулем омертвевшего автомобиля и тупо смотрящим в одну точку. Хорошо, что неподалеку находилась развязка. Я развернулся, подъехал сзади и включил аварийные огни.

Да, он сидел с терпеливо-обреченным видом, и я с удивлением обнаружил, что растерял все свое утреннее раздражение против этого человека. Мне даже захотелось как-то ободрить неудачливого путешественника, и я, раскрыв дверцу, сказал приветливо:

– Хяйд пюхи!

Юку что-то сердито ответил по-эстонски и, сообразив, что мой запас эстонских слов уже исчерпан, перевел сам себя на русский, причем все так же сердито:

– Какой праздник? Вы издеваетесь?

Я объяснил, что ничуть не издеваюсь, а, напротив, сочувствую, поскольку сам – автомобилист и со мной тоже случалось всякое. А что до праздника – так ведь Рождество!

И тут Юку улыбнулся. Что делает улыбка с человеческим лицом! С пасмурным лицом холодного прибалта! Она творит чудеса. И уставший, дружелюбный, расслабившийся Юку Тамм махнул, улыбнувшись, рукой и признался:

– Я думал, в России не знают про наше Рождество. И потом, праздник был вчера.

Педантизм так просто не сдавался дружелюбию.

Я отбуксировал Юку в Зеленоград, в ближайший автосервис. Дела со старым «Фордом» (таким старым, что отправляться на нем за пределы родного острова было безумием, тем более – пускаться в вояж по городам и странам!)… Так вот, дела с машиной обстояли неважнецки. Коробка передач требовала переборки, и шестерни еще нужно было подбирать. Денег у эстонского офицера было в обрез, свободно могло и не хватить. Я отдал ему всю свою наличность. Она была невелика: полторы тысячи рублей. Отдал ключи от «однушки» и, начертив в его блокноте схему маршрута и адрес, отправился восвояси – досыпать. Повалил снег, на машинах, которые оставались возле тротуара, быстро вырастали белые шапки. Дома, наскоро пообедав гречкой с сосисками (спасибо Валерию!), я завалился под одеяло. На этот раз мне удалось поспать часа четыре. Разбудил меня Валерий. Он принес мне телефонную трубку.

– Тебя. Из милиции.

– Лобов Евгений Михайлович? – спросил мужской голос.

– Так точно.

– Майор милиции Карпенко Алексей Николаевич. Северный территориальный округа.

– Слушаю вас, Алексей Николаевич.

– Вы прописаны на Преображенке – он назвал адрес.

– Так?

– Так.

– В настоящее время находитесь у своего друга в Орехове. Так?

– Да, так.

– Ключ от своей квартиры вы отдавали кому-ни-будь?

– Отдавал.

– Ах, отдавали? – Мне показалось, я уловил в его голосе разочарование. – А кому?

– Юку Тамму, он приехал из Эстонии.

– Ах, так… Вы не могли бы по моему устному приглашению подъехать к нам в отделение? Запишите…

«Опять на север!» – с тоской подумал я, записывая адрес. – А в чем, собственно, дело?

– Ваш Юку Тамм подозревается в убийстве.

О-ля-ля!

Все противилось этой поездке. Не успели отъехать, как спустило колесо. Я говорю «не успели», потому что Валерий, услышав в чем дело, даже не сказал: «Я еду с тобой», – просто начал собираться. Со страшной силой повалил снег, и я крутил домкрат в сложных метеорологических условиях. Самое трудное для меня дело – насадить колесо на ступицу, потому что направляющих шпилек на правой задней ступице у меня нет. Стоят они копейки и продаются на каждом, буквально, углу, но я до сих пор не выбрался… Долго сидеть на корточках я не могу: затекают ноги. Пришлось опуститься на колени в снег и реагент, что моментально сказалось на моих, в общем чистых, джинсах. Не хватало, как это ни смешно звучит, третьей руки, хотя бы и слабой, хотя бы и маленькой, чтобы направить, только направить… Валерий, как всегда, понял все без слов, вылез из машины и помог. И мы покатили по кольцевой дороге на юго-запад, потом на запад, потом на северо-запад, а потом уж и на север – третий раз за сегодняшний день я покорял эту половину МКАД – Московской кольцевой дороги. Туда шестьдесят километров, обратно шестьдесят, опять туда… Чего ради, спрашивается! В снегопад при неважнецких дворниках. Знаки, мерцавшие над МКАД, ограничивали скорость до шестидесяти километров в час. Но и без них вряд ли кто-то рискнул бы жать на акселератор, потому что было еще и скользко. Наконец доехали. Сунули «Москвич» мордой в сугроб недалеко от отделения милиции – припарковались.

Ух.

Мы с порога заявили майору Карпенко, что Юку Тамм – чистый, как слеза, капитан полиции Эстонской Республики, и никогда ни при каких обстоятельствах и ни при какой погоде… И что он законопослушный, тошнотворно законопослушный педант, знакомый одному из нас с самого детства. Майор слушал нас профессионально, то есть не перебивая и скрывая усмешку. Как говорится, пряча улыбку в усах. Да, у него были пышные светлые усы – главная деталь на невыразительной во всем прочем физиономии.

– Офицер эстонской полиции! – горячились мы. – И это вообще несовместимо…

– Да ладно, – спокойно возразил майор Карпенко, – может быть, у них тоже имеются оборотни в погонах, а?

Наши сыскные удостоверения немного смягчили Алексея Николаевича.

– Коллеги! – усмехнулся он и познакомил с обстоятельствами дела чуть подробней. Но самое главное – разрешил свидание с нашим иностранным гостем. Так сказать, с незадачливым гостем столицы.

Капитан эстонской полиции сидел в «обезьяннике» один. То ли задержанных в этот день не было, то ли милиция не хотела никого подсаживать к столь опасному преступнику. Мы вошли, за нами заперли решетчатую дверь.

– Ты не против, – спросил меня Валерий, если мы будем говорить по-эстонски – так быстрей и понятней, а тебе я потом…

– Не надо, – прервал его Юку Тамм. – Я достаточно хорошо знаю русский язык.

Он был хмур, но спокоен.

– Хорошо, – согласился Валерий. – Рассказывай.

– Начну по порядку, курат, – сказал Юку. – Машину мне починили быстро. Оказалась сломанной одна шестерня. У них нашлась. Бэучная.

– Бэушная, – неизвестно зачем поправил я, – бывшая в употреблении.

– Да, – согласился Юку. И не без труда произнес: – бэушная, курат! Взяли не так уж дорого. Ваши деньги, Евгений, не пригодились. Но сейчас я не могу их вернуть. У меня все отбирали при аресте и делали опись. Я прочитал. Там эти деньги числятся. Вот так.

– Да ладно, – отозвался я, – не в этом дело. Что было дальше?

– Дальше пошел снег. Я выехал на кольцевую дорогу. Шел снег, видимость была плохая. Все ехали с габаритными огнями. Габаритные огни было видно. Вдруг меня обгоняла какая-то машина, и она сигналила.

Я чуть было опять не вылез с поправкой: если «вдруг», то – не «обгоняла, а «обогнала», но вовремя спохватился и промолчал. А Юку продолжал:

– Я решил, что у меня спустило колесо, и остановился. Занял правый ряд и остановился. Вышел из машины, курат, ко мне летит один парень, кричит, курат, весь дрожит и руками махает. Истерика.