Анатолий Степанов - Привал странников

— Нам вон к той, — указал на единственную в стиле "рюс" дачку Казарян. Шикарно тормознули у ее калитки. Их встречали как в деревне: все семейство у забора. Алик в шортах, Варвара в шортах, и Ксюшка без порток.

— Милости просим, — пропела Варвара и, работая под крестьянку, низко поклонилась.

— Гость — говно, не бывал давно, — бабкиным присловьем отметил факт прибытия друзей Алик. А Ксюшка ничего не сказала. Пускала пузыри и беззвучно хохотала.

Занесли казаряновскую сумку в дом и пошли играть в футбол за околицу. Команда прибывших против команды местных. На опушке отметили ворота, в которые встали Варвара (за команду местные) и бесполезный в поле хромой Смирнов (за команду прибывших). Ксюшка пока за основной состав не могла выступать, ее застегнули в сидячей коляске, а в напарники Алику был приглашен соседский десятилетний разбойник. Поначалу все было на равных, и прибывшие даже открыли счет: совершенно неожиданно для себя Галочка забила мяч в ворота Варвары, но Казарян не забивал, а Смирнов пропускал.

— Все, не могу, смирился с поражением Казарян и лег на траву.

— Ура! — заорал десятилетний разбойник и закривлялся в восторге.

— Пойду что-нибудь пожрать приготовлю, — горестно определила свою незавидную женскую обязанность Варвара и покатила коляску с Ксюшкой к дому.

— Я вам помогу, Варвара Викторовна, — вежливо напросилась ей в помощницы Галочка и направилась вслед за ней. Разбойник постоял, постоял, было неинтересно — и отправился неизвестно куда искать интересное. Трое лежали на траве.

— Что случилось, ребята? — спросил Алик.

Ему рассказали, что случилось.

— Сурово, — понял, как обстоят дела, Алик.

— Это все у вас на квартире произошло, так я сразу вот к тебе и кинулся. Виниться, — отнюдь не виновато пояснил появление их компании на даче Смирнов.

— Иди ты! — вяло отмахнулся Алик. — Главное, чтобы тебя не кокнули. Что будем делать, Рома?

— Для начала ни под каким видом не оставлять его одного, откликнулся Казарян. — С ним всегда или я, или ты.

— Вы мне пока не нужны.

— Зато ты нам пока нужен. И потом тоже, — немедленно срезал Смирнова Алик.

— Ребята, мне необходимо вызвать их огонь на себя. А откроют они его только по мне одному. Такая вот альтернатива.

— Ты там, у моря, что, словарь иностранных слов изучаешь? полюбопытствовал Казарян.

— Началось, — Смирнов пошарил руками вокруг — искал палку, — нашел, поднялся. — Меня, пацаны, интересует сейчас один вопрос: каким образом покойник столь свободно ориентировался в твоей, Алик, абсолютно темной квартире?

— Скорее всего они навестили квартиру днем, в твое отсутствие, предположил Казарян.

— Все может быть, — без энтузиазма согласился Смирнов, а Алик оскорбленно заметил:

— Так уж и навестили! У меня замки западногерманские, с секретом…

— Хи-хи, — прокомментировал это заявление Казарян.

— Что — "хи-хи"? — злобно вопросил Алик.

— "Хи-хи" — это, мой друг, означает, что для такой команды, которая там орудовала, твой западногерманский замок — и хиханьки, и хаханьки. Я понятно излагаю? — Казарян тоже встал и потянулся: после футбола нетренированные мышцы затекли. Алик спросил снизу, с травы:

— Ребята, а дубинка эта где?

Казарян подошел к своей куртке, временно изображавшей стойку футбольных ворот, поднял ее, нашарил в кармане дубинку и кинул ее Алику. Тот поймал ее и, рассматривая, ликовал, как дитя:

— Изящная какая вещь!

— Слава богу, что эта изящная вещь не соединилась с темечком уважаемого Александра Ивановича Смирнова, — заметил Казарян.

— Да, об этом я как-то не подумал. Но все равно — прикладистая штучка. — Алик вскочил и замахнулся дубинкой на Казаряна. — Ну, держись!

Казарян присел от неожиданности, но тут же выпрямился и, злясь на себя, все презрение вылил на Алика:

— Дурак ты, боцман, и шутки твои дурацкие.

— Ничего, паренек, это оперативнику пугаться не положено, а кинорежиссеру — можно! — успокоил его Алик — и Смирнову: — Саша, подари ее мне.

— Она и так твоя, в твоей квартире найдена.

Потом обедали на маленькой террасе. И опять было хорошо, даже замечательно. Попивая "Эчмиадзинское", вспоминали былое. В связи с истечением срока давности мужская часть позволяла себе воспоминания несколько двусмысленные. Варвара великодушно посмеивалась, а Галочка смущалась, застенчиво прыская. Роль у нее сегодня такая была пай-девочки.

Часов в шесть налетчики стали собираться домой. Собрались и потянулись к машине, и тут Алик умильно заканючил:

— Варь, можно я с ними поеду?

— Тебе же завтра на телевидение только во второй половине дня! возмутилась Варвара. — Мне, ты думаешь, здесь одной очень интересно?

— Ну, ты пойми, мне на записи нужно быть свеженьким, как огурчик! Какой я после рейсовых автобусов буду?! Я же старый, Варвара! — завыл Алик.

— А твой автомобиль где? — поинтересовался Смирнов.

— Он его Нюшке отдал, — объяснила положение дел Варвара.

— Так Нюшка в отпуске!

— А ему лень! Ему все лень. На стоянку съездить, машину водить… Варвара махнула рукой и отправилась к заревевшей вдруг Ксюше, которая, видимо, не хотела, чтобы уезжали эти беспрерывно и громко говорящие люди.

— Варь, ну как? — опять заныл Алик.

— Да убирайся ты с глаз моих долой! — решила Варвара.

Алик кинулся в помещение — переодеваться.

Только помахав ручкой через заднее стекло уплывающему назад забору, за которым, провожая их, стояли Варвара и Ксюшка, он вздохнул освобожденно:

— Ну, все!

— Трусливый раб, замыслил я побег, — как всегда, цитатой оценил происходящее Казарян, сидевший рядом с шофером Галочкой. — К соньке тянет… — признался он, зевнув.

— Так вы поспите! — предложила Галочка. — Пока в придорожные кусты не тянет.

— Сейчас заснем, — пообещал Смирнов. — Алька, пока Нюшка в отъезде, дай мне машину, а? А то надоело на кривой ноге пешком передвигаться.

— У тебя права с собой?

— У меня всегда все документы с собой, — нравоучительно ответил Смирнов.

— Раз ты у нас такой молодец, завтра обязательно на тебя доверенность оформим, — пообещал Алик.

— Мешаете спать, пацаны, — глухо проворчал с переднего сиденья Казарян. Галочка успокаивающе запела:

— Спи, моя радость, усни…

Они и заснули.

Галочка заблудилась в обильно разветвляющихся солидных военных дорогах и выбралась на Ярославское шоссе аж почти у Загорска. Выбралась и наддала.

— Где мы? — хрипло осведомился проснувшийся от перемены скорости Смирнов.

— У Загорска, — раздраженно ответила Галочка.

— Мы что, в Ярославль помчались?

— Да заблудилась я немного, Александр Иванович, — призналась Галочка. — Теперь наверстываю.

— А, ну тогда давай, — Смирнов опять пристроился поспать, но уже не спалось. Стал смотреть. Первый по-настоящему европейский бан при Москве, и поэтому Галочка без напряжения держала сто двадцать-сто тридцать. Без напряжения и с острым удовольствием. Мчались назад неразличимые леса, как забор выстраивались километровые столбы, жалобно-однообразно звенел рассекаемый воздух. Проскочили мост — поворот на Пушкино, и Смирнов попросил: