Аркадий Гендер - Проксима лжи

— Вы не должны мне так много, — сказал он. — Мы договаривались ровно на половину.

— Берите, берите! — решительно тряхнул бумажками Федор. — Если бы не вы, у нас сейчас тоже, наверное, была бы в лучшем случае половина той суммы, ради которой мы весь день колесили по Москве.

— Спасибо! — с чувством сказал Алексей Николаевич, принимая деньги. — Если честно, лишние сто долларов мне сейчас очень, очень не помешают.

Федор протянул бывшему картографу руку, и тот крепко пожал ее. Они вышли из машины, Федору оставалось только закрыть за собой дверь. Алексей Николаевич, уже «воткнувший» было первую передачу, вдруг снова поставил рычаг на нейтралку и, навалившись локтем на пассажирское сиденье, сказал Федору, глядя на него снизу вверх:

— Не мое это дело, для чего вам столько денег, и почему нужна была такая сложная операция с ними, но я уверен, что это для чего-то очень большого и важного для вас. Удачи вам! Думаю, у вас все будет хорошо!

Федор улыбнулся в ответ, хлопнул дверью, поднял руку с открытой ладонью — спасибо, пока, гладкой дороги! Вкусно дымя катализированным выхлопом, Ауди уехала, и Федор с Катей остались одни.

— Черт, надо же было отправить тебя с ним! — спохватился Федор, дернулся было за машиной, свистеть, догонять, но той уже и след простыл.

— Я с тобой, даже и не думай! — схватила его за рукав Катя.

— Ты что?! Куда — со мной, там может быть опасно! — воскликнул Федор. — Да и один я должен быть на встрече, это же ясно!

— А я спрячусь, я — незаметно! — запричитала, сделав брови домиком, Катя, повиснув у него на локте.

Федор понял — не шутит, не отпустит.

— Ну, не хочешь уезжать, подожди меня тут, — попробовал было не сдаться о, но Катя только молча замотала головой и еще сильнее сжала руками его локоть

— Я тут с ума сойду одна, без тебя! — прошептала она, гладя на него преданными и умоляющими, как у бездомной собаки, глазами.

Федор бессильно вздохнул. Разумом он понимал, что неправильно это, что ему не надо брать Катю с собой, и в то же время втайне ему хотелось, чтобы она была там с ним.

— Тогда пошли скорее! — прикрикнул он на нее, умело разыгрывая раздражение, которого не было и в помине. — Осталось меньше десяти минут.

Ворота были наглухо задраены, и на первый взгляд казалось, что за ними нет никакой жизни. Но в левой створке различим был проем калитки, а рядом с ней — кнопка звонка. Федор подошел, надавил ее, и почти тотчас же открылось маленькое, как в двери тюремной камеры, квадратное окошко.

— Чего вам? — спросил сердитый голос, и на Федора из окошка зыркнули чьи-то маленькие злые глаза.

— В сауну мы, — как учили, ответил Федор.

— А-а, в сауну, — сразу сделался масляным голос. — Проходите, гости дорогие!

Лязгнул засов, калитка открылась и, перешагнув через высокий порог, Федор с Катей зашли в ворота. Почти полностью скрываясь за створкой, у калитки суетился дедок-сторож, чем-то неуловимо напоминавший конвейерского Лукича.

— Дорогу-то знаете? — суетливо поинтересовался дедок.

Федор в ответ только кивнул, с удивлением разглядывая систему запирания ворот. Сами створки были автоматические, но сейчас они вдобавок были перехвачены мощным засовом и заперты огромным висячим замком. Тщедушному сторожу они были явно не по силам, да и не предполагалось, видимо, открывать их в ночное время. Интересно, как же в эти ворота через десять минут въедет Шер-Хан? Или он тоже придет на встречу пешком?

— Счастливенько попариться! — скабрезно ухмыльнулся дедок, кланяясь и по-военному держа руку под козырек своей ушанки.

Не удостоив неприятного сторожа благодарностью, Федор взял Катю под руку, и они споро зашагали к видневшемуся в конце недлинной еловой аллеи зданию с колоннами, напоминавшему типичный дом культуры пятидесятых годов постройки. Это и было управление порта. Слева от него, как и говорил Шер-Хан, простиралось широкое пустое пространство — не то плац, не то пустырь. Стоящий посередине пустыря одинокий фонарь освещал только небольшую часть этой белой пустоты вокруг себя, а вне границы светового круга все резко проваливалось в кромешную темноту. С трудом различались штабели каких-то ломаных бетонных плит и фундаментных блоков по периметру площадки. Еще дальше, где, судя по всему, уже начиналась скованная льдом водная гладь, угадывались смутные очертания какого-то плавсредства — не то старого прогулочного катера, не то маленькой баржи. Далекими тусклыми пятнами светились окошки жилых домов-«ступенек» на том, высоком берегу Нагатинского затона. После дневной метели было морозно и тихо. Ровное одеялом свежего девственно-чистого снега укрывало весь пустырь, и только одинокая цепочка собачьих следов, уходящих к берегу, нарушала эту холодную и печальную законченность. Да, жутковатое местечко! Федор поежился, а вцепившуюся в его локоть Катю так и вовсе била дрожь.

— Слышь, Кать, ну вот ты мне скажи: как вот здесь, в полевых условиях, он сможет быстро проверить, те ли это доллары, или другие? — вполголоса спросил Федор. — При условии, что списка номеров купюр у него не может быть в принципе.

Его не настолько сейчас, когда дело с обменом было уже сделано, интересовал сам этот вопрос, сколько нужно было отвлечь Катю. Но та отнеслась к проблеме со всей серьезностью:

— Для этого есть много других способов, глупый! — сердито зашептала она в ответ. — В случае именно с этими купюрами достаточно сверить номер банка-эмитента. В Штатах есть двенадцать банков, имеющих право выпускать банкноты, и все они нумеруют свою продукцию буквами от А до L и соответствующей цифрой. Я же говорила, что эти подделки очень качественные, хотя бы потому, что номера купюр в разных пачках идут не подряд. Если бы полмиллиона долларов были пронумерованы подряд, можно было бы сразу предположить, что это партия фальшивок, потому что в реальной жизни так не бывает. А вот банк-эмитент на них на всех проставлен один — G7, Чикаго, но это вполне допустимо. Кстати, этот шифр встречается крайне редко, не знаю почему. На тех банкнотах, что у тебя сейчас, его нету ни на одной, я проверяла. Так что для того, чтобы понять, те ли это доллары, или другие, достаточно взгляда на верхний левый угол трех-четырех произвольно выбранных купюр. Понял?

— Понял, — ответил Федор, поражаясь уровню Катиной подкованности. — Но ведь про эти самые G7 надо, как минимум, знать?

— Естественно, — согласилась Катя. — Но почему ты думаешь, что он не знает?

«Интересно только, откуда? — подумал Федор. — Не от Дерябина же!»

— Ладно, ты, давай, спрячься вон за теми плитами, — убедившись, что Катя немного успокоилась, распорядился Федор, указывая ей на укрытый огромной снежной шапкой штабель чего-то бетонного метрах в пятнадцати за границей светового круга. — Сиди там, и ни при каких обстоятельствах не высовывай носа, ясно тебе?!