Рауль Мир-Хайдаров - Ранняя печаль

На чужбине Глория преуспела, создала собственную архитектурную мастерскую, которая не знала отбоя от заказов. Но какие бы роскошные фотографии ни пришли из Гамбурга, в письме чувствовалась неистребимая тоска: что-то, чего не могли заменить никакой успех и благополучие, осталось на родине навсегда, -- Рушан это чувствовал. Нагадай ему кто-нибудь в юности, в далеком, богом забытом Мартуке, что его друзей и любимых разметет по свету, по Парижам и Лондонам, он бы улыбнулся и, как некогда Саня Вуккерт --зеленоглазой Томочке Солохо, сказал бы: "Ты не умеешь гадать, мадам..."

...Проходят дни -- тоскливые, тяжелые, нудные, и трудно поверить, что впереди ждет радостное время. Порою кажется, что жизнь прожита зря, напрасно, но когда через запыленное, давно не мытое окно Рушан видит выходящую из дома напротив девочку с голубыми бантами и нотной папкой в руке, на лицо его набегает улыбка: жизнь продолжается, несмотря ни на что, потому что еще жива любовь, и память не потускнела.

А пока любовь и память -- эти два волшебных крыла, поднимающих человека ввысь, -- еще не сломаны, жизнь не иссякнет, не истает, как дым, как туман на заре...

1991г., май, Переделкино

Ати (тат.) - отец

Абы (тат.) -- дядя