Рауль Мир-Хайдаров - За все наличными

-- Это не мои деньги...

-- А чьи же? -- понимая, что вот он настал, "момент истины", и надо жать до упора, уже более строго спросил Карлен, чувствуя, что Наталья потеряла контроль над собой.

И она шепотом простонала:

-- Фешина Константина Николаевича.

-- Где он проживает, чем занимается и есть ли у него кличка? -- пытался как можно быстрее выудить главное Карлен, пока женщина находилась в шоке. И чтобы придать разговору официальность, выложил на стол портативный магнитофон, на который записывал всю беседу.

-- В Москве, на Кутузовском проспекте, -- она назвала дом, квартиру, номер телефона, -- по профессии он художник. Друзья, обращаясь к нему, называли его иногда Тогларом, но я не знаю, кличка ли это.

Видя, что она неожиданно побледнела, Карлен предложил:

-- Вы не возражаете, если мы выйдем на свежий воздух и продолжим разговор в другом месте?

Наталья безвольно поднялась, и они вместе покинули кафе. Не прошли они и несколько шагов по тротуару, как Карлен услышал сзади знакомый автомобильный гудок, явно адресованный ему, и, оглянувшись, увидел улыбающуюся Беатрис в припаркованной у "Гранд-отеля" машине. "Молодец!" -мысленно похвалил ее Карлен, а вслух, обращаясь к Наталье, предложил:

-- Здесь моя машина с водителем, она подбросит нас на стоянку, где вы оставили свою "мазерати". Не возражаете?

-- Спасибо. Я, наверное, и не дошла бы пешком, так болят ноги и спина, -- призналась Наталья, и они направились к белому "рено".

Карлен услужливо открыл ей дверцу и сам сел рядом.

Когда они вышли из машины около платной стоянки, Карлен взял свою спутницу под руку:

-- Я предлагаю продолжить нашу непростую беседу хоть у вас дома, хоть у меня в "Палас-отеле", это недалеко, тоже на Елисейских полях, только в другую сторону.

-- Лучше у вас, тем более если это рядом. Я так устала и скорее хочу покончить с этим кошмаром, -- обреченно согласилась Наталья. От былого ее великолепия не осталось и следа.

-- Боюсь, что быстро не получится, вы влипли в очень неприятную историю. Кража в таких масштабах расценивается не просто как уголовное преступление, но как подрыв экономики государства -- в Америке к деньгам особое отношение. Если мы решили поехать в "Палас-отель", я отпущу машину...

Татлян отошел к "рено" и попрощался с Беатрис, пообещав ей вечером обязательно позвонить. Вернувшись к Наталье, он увидел, что та совсем сникла, и предложил:

-- Вы не возражаете, если я сяду за руль?

Наталья, не говоря ни слова, протянула ему ключи. 7

В номере, помогая гостье раздеться, Карлен понял, что она держится из последних сил, -- в такие минуты от человека можно ожидать чего угодно. "Стадия непредсказуемости", кажется, так говорили его учителя в Иллинойсе. Надо было срочно снять это нервное напряжение, и Татлян позвонил в ресторан, заказал бутылку хорошего коньяка, закуски, лучшие на русский манер: рыбу, икру, заливное, свежие овощи и кофе, непременно в кофейнике на спиртовке -разговор мог затянуться. Наталья безучастно слушала его разговор по телефону, не пытаясь осмотреться вокруг, а апартаменты были неплохие -- на стенах висели старинные картины, хрустальная люстра даже представляла антикварный интерес, как и две бронзовые скульптуры в углах на изящных консолях из старого красного дерева. Но ничего этого молодая женщина не замечала, погруженная в свое смятение.

Чтобы вернуть ее к прежней беседе, а заодно дать почувствовать ей серьезность момента, Карлен выложил прямо перед ней диктофон и включил запись. Однако дослушать до конца неприятные вопросы и вымученные ответы не удалось -- расторопный гарсон из дневного ресторана вкатил в номер тележку с заказом и вмиг накрыл стол.

Когда Карлен пригласил Наталью за стол, она встрепенулась и вдруг неожиданно весело произнесла:

-- Да, мне хорошая порция спиртного не помешает... -- И Татлян понял, что с ней надо держать ухо востро -- такая может выкинуть любой фортель, -и на всякий случай вынул из диктофона мини-кассету и спрятал ее в карман.

Карлен разлил по рюмочкам коньяк и предложил гостье выпить, сказав что-то про непогоду, настроение. Она отказываться не стала, только неожиданно для Татляна плеснула себе коньяку из бутылки в фужер для воды, опрокинула туда же рюмочку, предложенную хозяином, и без комментариев, в несколько глотков, выпила как воду -- российская школа жизни чувствовалась. За столом Карлен ни слова не говорил о деле, больше о Париже, о погоде, хотя Наталья и попыталась, после выпитого, вернуться к неприятной беседе, начатой в "Гранд-отеле". Но он ей резонно заметил:

-- Кажется, у вас в России есть пословица: делу -- время, потехе -час.

Пословица Наталье показалась двусмысленной, и она, поняв ее на свой лад, вдруг стала строить глазки Карлену, поправлять и без того идеально сидевшие чулки, но, даже будучи подшофе, увидела равнодушные глаза американца и поняла, что поступает пошло. Когда пришел черед кофе, Карлен неожиданно сказал:

-- Вот теперь-то мы можем вернуться к нашим делам, -- и жестом пригласил ее в кресло к журнальному столику, куда поставил чашечки с кофе.

Впрочем, особо важных вопросов у него уже не было, что надо, он прознал. Но чувствовал в ее словах, поведении какую-то недосказанную тайну -- не такая она уж невинная овечка, какой хочет прикинуться перед ним, в этом Карлен был убежден. Да и отпускать ее просто так, не запугав надолго, тоже было нельзя. И вдруг пришла неожиданная мысль:

-- Я должен доставить вас в Москву. Необходима очная ставка с господином Фешиным, может, вы оговариваете его. Ведь сорит деньгами не какой-то там Тоглар, а вы, не так ли? -- Вроде бы логичные слова, вытекавшие из ситуации, и какая вдруг последовала неожиданная реакция.

Наталья, побледнев, истерично взвизгнула и выронила из рук чашечку с кофе, и та жалобно дзинькнула о блюдце.

-- Нет, нет! В Москву я не поеду, хоть убейте! Умоляю вас, что хотите, только не это, -- и, совсем уже неожиданно для Карлена, соскользнула с кресла, встала перед ним на колени. -- Я лучше покончу с собой тут, в Париже, там меня ждет только смерть.

-- Почему? И кто желает свести с вами счеты? -- жестко спросил Карлен, даже не пытаясь ее успокоить, он чувствовал: наткнулся на что-то важное.

Тут она, долго сдерживавшаяся, заревела в полный голос и, размазывая тушь и румяна по лицу, призналась:

-- Я украла эти деньги в Москве у Фешина, и, если узнают об этом его друзья, меня просто разорвут на куски.

-- Ах вот оно что! -- от души рассмеялся Карлен, но тут же посерьезнел. -- Вор у вора дубинку украл, а отвечать не хотите, мечтаете жить в Париже жизнью великосветской дамы: квартира у Булонского леса, "мазерати", муж, известный человек в мире моды. Губа не дура. Сколько же вы украли?

Как бы ни была подавлена, сломлена Наталья, тут она спохватилась и вроде искренне, с раскаянием, без раздумий вымолвила: