Уилл Мюррей - Последний крестоносец

- Я вел себя глупо, в этом ты прав.

- Более чем глупо, - поправил его Чиун. - Доверчиво.

- Хорошо, пусть будет доверчиво.

- Безнадежно доверчиво. Поразительно доверчиво. Непримиримо...

- Ладно, достаточно. Можешь считать, что высказал все, что обо мне думаешь.

- Так ты до сих пор не понимаешь, что я пытаюсь тебе объяснить?

- Нет, - раздраженно бросил Римо.

- Мне всегда нравилось в тебе именно это.

- Что я не понимал половины твоих уроков?

- Нет, твоя доверчивость. Недоверчивый человек убежал бы из леса, увидев бревна. Недоверчивый не согласился бы пройти сквозь объятую пламенем комнату. Он не поверил бы мне и, вероятно, начал бы принимать решения сам. На том этапе обучения искусству Синанджу самостоятельное мышление было бы крайне опасно, возможно даже смертельно. К счастью, ты не проявил такой склонности. Ты слепо подчинялся, верил мне, действовал. И в результате сумел остаться в живых.

Римо покачал головой.

- Это просто какой-то бред.

- Я сделал совершенным твое тело, - вздохнул Чиун, - однако пренебрег разумом. Мне казалось, что ты научишься думать самостоятельно. Но нет, ты все так же доверчив, доверчив и легкомыслен.

- А разве не ты только что утверждал, что это спасло мне жизнь?

- Ты прав, однако я не хочу, чтобы из-за этого ты оставался доверчивым и легкомысленным всю оставшуюся жизнь.

- Неужели? И что же дальше?

- Вдобавок я пренебрег еще одной важной вещью - твоим религиозным воспитанием.

- Я и так получил превосходное воспитание в детстве.

- Если бы ты вобрал в себя мудрость Синанджу так же глубоко, как религиозные идеи, которыми забили тебе голову, ты бы сюда и не заглянул. Ты сидел бы где-нибудь в закусочной, потягивая пиво и пожирая коровье мясо. И был бы толстым, отвратительно толстым.

- Скажите пожалуйста, - язвительно заметил Римо, однако непроизвольно сглотнул.

Чиуну стало интересно, что послужило этому причиной - воспоминание о подгоревших навозных лепешках, которые американцы называли гамбургерами, или аромат закипающего свежего риса, но он так и не смог прийти к какому-либо решению.

- Обычно корейскому ребенку рассказывают о Великом Создателе, когда ему должно исполниться четыре года. Что касается тебя, ты успел увидеть больше, чем двадцать весен, и укрепился в своих убеждениях, даже если считал, что больше не принимаешь их на веру.

- Я не помню, чтобы ты когда-нибудь рассказывал мне о религиозном воспитании в Корее.

- Это только запутало бы тебя. К тому же в Синанджу мы не признаем корейских верований. Мы учим наших детей только мудрости Синанджу.

- И все же расскажи мне об этом.

- Все очень просто. Существует Великий Создатель и...

- А как вы его называете?

- Великий Создатель.

- Получается, вы никак его не зовете? Ну, скажем, Ральф или Чонг?

- Это было бы дерзко, - заметил Чиун. - Мы, жители Синанджу, не считаем, что способны дать ему имя, поэтому называем его просто Великий Создатель, поскольку именно им он и является.

- Даже не Богом?

- "Бог" всего лишь одно из имен. Нет, это Великий Создатель, и никто иной. Он создал все, даже самый мудрый, благородный, скромный и знающий народ, который когда-либо украшал своим присутствием наш мир...

Не договорив, Чиун сделал торжественную паузу.

- Корейцев, - закончил Римо.

Увидев, как быстро все схватывает его ученик, Мастер Синанджу улыбнулся. Римо лишь поморщился в ответ, удивляясь слепому самодовольству наставника.

- Ведь я еще не говорил тебе, что первый кореец появился по воле Великого Создателя?

- Нет, зато ты успел надоесть мне рассуждениями с том, насколько ущербны по сравнению с корейцами все другие народы. Припоминаю, что ты воспользовался выражением "гусиный помет", чтобы обозначить одновременно белую, черную и индейскую расы.

- Тебе необходимо было знать об этом на первом этапе обучения. Благодаря этому ты должен был понять, что недостоин столь блаженного дара, как искусство Синанджу. Это послужило для тебя отличным стимулом.

- Скорее, вызвало отвращение.

- Я не стану обращать снимания на это замечание и продолжу. Итак, когда Великий Создатель обратил свой взор на землю, он увидел плодородную, изобилующую прекрасными растениями и кристально чистой водой страну, которой он решил дать имя...

- Корея, - со вздохом закончил Римо.

Чиун снова улыбнулся, несмотря на то, что его перебили, и Римо почувствовал, что уже начинает злиться.

- И увидев, что эта страна так богата и спокойна, - радостно продолжал Чиун, - Великий Создатель спустился на ее земли. Шагая сквозь леса, он встретил на своем пути медведя и тигра. Увидев перед собой Великого Создателя, звери взмолились, чтобы он сделал их похожими на него. Подумав, Великий Создатель сказал: "Если обещаете зайти в пещеру за ближайшим холмом и оставаться внутри ровно сто дней, тогда я увижу, что вы достойны такого дара, и выполню вашу просьбу".

И звери отправились к холму. Но в пещере было темно, а со стен сочилась ледяная вода, поэтому через несколько дней тигр не выдержал и выбежал наружу. Однако медведь не последовал за ним, и когда через сто дней Великий Создатель вошел в пещеру, он увидел, что медведь, продрогший, голодный и мокрый, все еще ждет его.

- И тогда он превратил медведя в мужчину?

- Ты почти угадал - он превратил его в женщину. И увидев, сколь она прекрасна, он взял ее в жены, и женщина родила Создателю сына, которого назвали Тангун. Это и был первый кореец. История, которую я поведал тебе, произошла десять тысяч лет назад, и с тех пор время в Корее отсчитывается с того самого дня, когда Тангун появился на свет.

- Глупая сказка, - резко сказал Римо.

- Конечно, ведь вы, белые, имеете куда более благородное происхождение.

- Да, так оно и есть. Мы произошли от Адама и Евы. Сначала Бог создал Адама, а потом, из ребра его, Еву и поселил их в Эдеме, где всегда сверкало солнце, а ветви деревьев никли к земле под тяжестью плодов.

- Ты сказал, из ребра? Ох, не смеши меня, Римо! В моем рассказе, хоть ты и считаешь его глупым, есть, по крайней мере, хотя бы оттенок правдоподобия. Там ни слова не говорится о том, что Великий Создатель возился с запасными частями, как какой-нибудь американский механик с черными от машинного масла руками.

Мастер Синанджу в восторге хлопнул по костлявым коленям, трясясь от смеха.

- Но это еще не весь рассказ! - горячо воскликнул Римо. - Потом они стали мужем и женой и родили двух сыновей - Каина и Авеля. Дальше говорится, что Каин убил своего брата.

- Характерный момент, - хихикнул Чиун. - Огромный сад был полностью в их распоряжении, кругом изобилие, - и все же эти двое так и не смогли ужиться. Как это похоже на белых!

- По правде говоря, я не знаю, верю ли этой истории до конца, ворчливо признался Римо.