Анна Ольховская - Тайна, деньги, два осла

– В курсе, в курсе, – проворчал эскулап. – Все равно не понимаю: зачем вам превращать здоровую красивую женщину в полуовощ? Она ведь после всего будет в состоянии разве что себя обслуживать, и то не всегда, а о том, чтобы следить за ребенком, растить его, воспитывать – и речи быть не может.

– А вот это не ваше дело, я, по-моему, уже говорил. Мне надо, чтобы моя жена была официально признана недееспособной, понятно? Физически здоровой, но умственно отсталой. Причем любая возможность малейшей реабилитации должна быть исключена, это обязательное условие!

– Понятно, понятно. Но тогда не надо меня торопить, понятно? – мстительно передразнил фон Клотца врач. – Спешка нужна только при ловле блох.

– Никогда не понимал этих ваших русских поговорок, – проворчал фон Клотц. – Ну что же, я готов ждать столько, сколько понадобится. Но в разумных пределах.

– Затягивать процесс тоже не в моих интересах. Мне будет гораздо спокойнее жить, когда вы с супругой и ребенком уедете к себе на родину.

– Значит, договорились?

Скрипнуло кресло – похоже, кто-то из собеседников встал.

Что могло означать окончание разговора. И Вике совсем не хотелось, чтобы ее здесь увидели.

И поняли, что она все слышала.

Тогда у них с Помпоном точно не будет ни единого шанса…

Девушка автоматически попятилась, едва не налетела на стул и только тогда сообразила развернуться и возвращаться к себе в комнату естественным путем – лицом вперед, а не… гм… тылом.

Что уже можно было считать достижением, потому что после всего услышанного в голову просочился и нагло присвоил себе царскую корону сумбур. Лохматое такое неопрятное существо, состоящее из совершенно несовместимых частей тела: там были руки, хвосты, шипы, чешуя, шупальца и даже парочка псевдоподий наличествовала.

И все это шевелилось, дергалось и топорщилось без какого-либо порядка и последовательности.

Так что передвижение в пространстве вертикально, на ногах и лицом вперед само по себе было доказательством невероятной силы воли и убедительной победой разума.

И, между прочим, не единственной. Он, разум, смог еще и довести носительницу до ее комнаты осторожно и бесшумно, а не ломануть с топотом наверх, роняя по пути предметы меблировки и себя.

Последним усилием, вибрируя от напряжения, разум довел хозяйку до кровати и, уронив ее на постель, вырубился от изнеможения, оставив сумбур на царстве.

И Вике пришлось еще с полчаса тупо пялиться в потолок, даже не пытаясь разобраться в сплетении клубка мысленных рук, хвостов и псевдоподий.

Хорошо хоть фон Клотц не зашел в это время в комнату, а то благодаря его величеству сумбуру пленница могла похе… гм… испортить тщательно проработанный план побега, выдав себя истерикой.

А план был. И подготовка уже почти завершилась, оставалось только восстановить физическую форму до необходимого уровня.

Необходимого для длительного похода по лесу, к тому же с ребенком на руках.

Она думала, что в запасе еще как минимум месяц, а оказалось…

Оказалось, что никакого запаса времени нет.

Потому что фон Клотц изменил первоначальный замысел в соответствии с реалиями.

Ребенок не может обходиться без матери? Значит, поедет с матерью.

Вот только мамочка будет слегка… да нет, не слегка – сильно того. Послушная кукла, зомби, ничего не соображающая и нуждающаяся в опеке. Но кормить ребенка она сможет? Сможет. И на руках его держать, чтобы малыш не орал как сумасшедший, тоже сможет.

А вот рассказать опасную для фон Клотца правду не сможет.

И помешать его планам – тоже.

А значит, надо поторопиться.

Да, эскулап ныл, что ему для подготовки необходим минимум месяц, но вдруг у него получится все провернуть гораздо раньше?

Недели через две?

Или даже через одну?

Сумбур еще вяло вздрагивал одним из хвостов, но царская корона давно уже вернулась к разуму. Инстинкт самосохранения помог, нужная зверюга в определенных жизненных ситуациях, скажу я вам.

И Вика больше не следила за ползущей по потолку мухой.

Она следила через окно за беседовавшими возле машины фон Клотцем и его подельником, напрочь забывшим данную им когда-то клятву Гиппократа.

Договорились, значит, упыри?

Ну что ж, предупрежден – значит, вооружен.

За четыре месяца подготовки к побегу Вике удалось собрать и припрятать в укромном месте очень много нужных и полезных в походе вещей: компас, серьезный такой охотничий нож с зазубринами, плоскую флягу для воды, баллончик с аэрозолем от мошкары, спички, двухсотграммовый фуфырик водки (промывать возможные раны и царапины), блокнотик для розжига костра, пакеты с сухими кашами и супами, аспирин, парацетамол, активированный уголь, упаковку антибиотиков, бинт и стрептоцидовую мазь для обработки ран.

В общем, целый арсенал беглеца. Причем все вышеперечисленное спереть было относительно легко – коробка из-под обуви, набитая лекарствами на все случаи жизни, лежала в кладовке. Да, кладовка запиралась на висячий замок, но эта ржавая железка легко и просто открывалась с помощью гвоздя. А если брать не все сразу, а по одной пластинке с таблетками, один тюбик с мазью, один рулончик бинта и т. д., то никто ничего не заметит.

Никто ничего и не заметил.

Чего не скажешь о пропаже фуфырика с водкой у Прохора. И ножа у Василия. Но поскольку между этими исчезновениями прошел где-то месяц, связать их воедино никому и в голову не пришло – дело ограничилось двумя драками. Олухи обвиняли в краже друг друга.

Вся остальная мелочовка, включая каши, вообще стыбзилась легко и непринужденно.

Но весь этот запас, хранящийся под одной из досок все той же кладовки – ведь прятать лучше всего на видном месте, – нужен был на втором этапе бегства, в лесу.

А до леса еще надо было добраться.

Нет, не так – лес вон он, вокруг тюрьмы, чего до него добираться. Надо всего-навсего выйти из тюрьмы. Причем так, чтобы сразу никто не бросился в погоню.

Как минимум часов десять.

Но за четыре месяца Вике удалось украсть всего лишь одну капсулу транквилизатора…

Пропажу которой немец моментально заметил. И учинил жесточайший допрос с пристрастием всех обитателей дома, разве что собак в покое оставил.

Он не говорил, что конкретно пропало, он прессовал беспредметно, ведь если допустить, что он сам ошибся в количестве капсул, незачем остальным знать, что именно находилось в тех самых пустых упаковках, ставших игрушками на рождественской елке.

Прохор и Василий под давлением признались в краже хозяйского коньяка. А Вике помогло ее состояние – едва фон Клотц усилил ор и угрозы, как девушка мгновенно схватилась за живот и мучительно застонала.

Так ничего и не добившись, немец решил принять превентивные меры и установил в кабинете камеру слежения, запись с которой просматривал теперь ежедневно.