Фридрих Незнанский - Ошибка президента

– Да я вчера после обеда весь день дома провалялся. – объяснил Турецкий. – Ну и чего там на Песчаных? Опять банкиры? Или просто «неосторожное обращение»?

– Можно считать, что неосторожное, – все так же таинственно ответил Сивыч. – Только грохнула такая же штучка, как на Малой Филевской.

– Так это дело тебе поручено?

– Случайно там оказался. Больше послать было некого. В общем, дела такие. Квартиру снимал некто Григорьев, уплачено до конца года, сам Григорьев по многократной визе в Канаде. Крупный бизнес, нефть, конверсионные технологии. По моим данным, вроде бы чист, так что через Интерпол его не вытащишь, а сам он вряд ли в МУР поторопится. Труп опознать – практически безнадежно: на том, что от него осталось, – никаких примет. Соседи в один голос говорят, что после отъезда Григорьева никто в квартиру не входил. Была одна зацепка. Пейджер на кухне был. Его сразу не заметили – на микроволновой печи лежал сверху.

– Пейджер? – переспросил Турецкий.

– Ну да. Такая электронная штука, меньше пачки сигарет. Ты ее с собой таскаешь, когда тебе есть сообщение, она пикает. Там экранчик небольшой, несколько предложений можно передать.

– Ну и чего?

– А вот чего. – На лице Сивыча появилось какое-то странное, загнанное выражение.– Пропал пейджер.

– Как – пропал?

– Испарился. Я на месте кое-что изъял, остатки взрывного устройства сюда на экспертизу, а пейджер и ерунду всякую по описи Нелюбину в сейф сдал. Сегодня с утра прихожу к нему, хочу посмотреть, не появилось ли на пейджере какое сообщение. Нету. Все фуфло на месте, а от пейджера одни воспоминания.

– Ну и что ты?

– Что-что… К Романовой. Служебное расследование начали. Только ты сам понимаешь…

– Дела…

– Вот так вот… У меня от расстройства в животе урчит. Знаешь, одни, когда нервничают, есть перестают, а на меня волчий аппетит нападает. Ну кто как, а я пойду перекушу что-нибудь. Пошли, Саша?

Пока они спускались по лестнице, Сивыч тихо сказал:

– Пейджер-то я просмотрел. Только в рапорте не показал и не собираюсь.

– Что-нибудь интересное?

– Поди разберись! «Свяжись с Валентиной», «В пять подъезжай к Филиппу». Одна зацепка есть, кликухи редкие: «Пупок ищет Скронца». Знаешь, Саша, я простой мент и в эти дела ввязываться не хочу. Конечно, и раньше бывало, что вешдоки пропадали, но не в МУРе… А теперь как бы самому с концами не пропасть.

Турецкий засмеялся:

– Раньше проще было: Гунявый да Карзубый, Осетин да Китаец, Колька-Башка да Петька-Заяц. А тут на тебе: Пупок! Да еще Скронц! Это какой-то зверь сумчатый?

– Не знаю, не слышал. – Василий Васильевич к шуткам расположен не был.

– По картотеке не проверял?

– Ты в своем уме? Может, еще на весь МУР раззвонить? Не проверял и не собираюсь. И вообще, я тебе ничего не говорил. Если хочешь – дело дам посмотреть.

– Понял. А как вообще с этим пейджером работают?

– Набираешь по любому обычному телефону номер оператора и говоришь: «Такому-то абоненту передать то-то». Между прочим, «занято» никогда не бывает.

– Слушай, ведь абонента узнать проще простого.

– Я как раз собирался сегодня заняться.

– Будет что нового – сообщай.

Голова разламывалась. Наверно, сказывалось то, что Турецкий не долечился и снова с утра поехал в МУР, а оттуда в Мосгорпрокуратуру. Но лежать и ждать, пока как следует заживет это злополучное плечо, он просто не мог.

В кармане лежал фоторобот «социолога Игоря», который пока никто не опознал. Романова и параллельно с ней Грязнов искали бабушку Татьяны Бурмеевой – после разговора с ее родителями Турецкий был практически уверен, что Татьяна находится именно там. А тут еще этот пейджер. Турецкий чувствовал, что надо посоветоваться. Где бы найти Меркулова…

На столе резко зазвонил телефон. Саша снял трубку.

– Ну как самочувствие?

– Константин Дмитриевич! – с нескрываемой радостью воскликнул Турецкий. – А я как раз о вас думал.

– Надо бы встретиться.

– Я как раз…

– Ресторан «У Поли» знаешь на Полины Осипенко? – перебил его Меркулов.

– Знаю.

– Там через полчаса.

Было что-то в голосе Меркулова такое, что Саша только коротко ответил:

– Буду. – А про себя подумал: «Нашел местечко!»

Ресторан «У Поли» располагался в одном из больших домов по улице Полипы Осипенко. До сих пор Турецкий был знаком с этим заведением только снаружи. И рефлекторного слюноотделения оно у него не вызывало, напротив, скорее он мог ожидать разлития желчи. Входная дверь была вполне обыкновенной, то есть лет пять назад, когда он впервые обратил внимание на это заведение, таких деревянных лакированных входных дверей с массивной начищенной латунной ручкой были единицы, но сейчас она мало выделялась на фоне московских фасадов. Мраморный дверной косяк тоже уже не удивлял. Но узкое высокое окно-витрина поражало по-прежнему. В нем была намалевана радушно улыбающаяся женщина в довоенной летной форме. То есть она не была намалевана, картина была вполне реалистичной; Саша понятия не имел, как выглядела настоящая Полина Осипенко, но почему-то не сомневался, что портретное сходство было соблюдено. Но голову этой Полины венчал невероятных размеров расписной аляповатый кокошник. Этого было достаточно для того, чтобы при взгляде на дверь ресторана Турецкий каждый раз брезгливо отворачивался.

На этот раз он разглядел подробности.

В поднятой руке Полина Осипенко держала крюк, кажется, именно на таких, по смутным воспоминаниям детства, в магазинах висели когда-то мясные туши. Вместо поросенка на крюке висела грифельная доска с надписью: СКУШАЙ ЛАНЧ, сделанной до нелепости неуместной славянской вязью. Ниже красовалось аккуратным почерком написанное мелом меню:

Салат Полевой

Ассорти Полюшка-Поля

Жульен по-польски

Баранина «Полонез»

Плюшки в ассортименте.

Турецкий вошел. С крохотной метровой площадки лестница спускалась вниз, в полуподвал. Откуда-то сбоку выплыл гардеробщик, внешность которого не оставляла сомнений в том, что он же служил и вышибалой: рыжий кудрявый детина с широкой мускулистой фигурой, рост – метр девяносто, не меньше. Впрочем, плотно покрытая веснушками физиономия добродушно улыбалась:

– Душевно рады, милости просим.

Турецкий снял плащ и застыл на секунду в ожидании номерка.

– Не беспокойтесь, Александр Борисович, у нас по-домашнему. – В самом деле, вешалка выглядела совсем по-домашнему, там было всего с десяток предметов одежды. – Проходите, проходите: Константин Дмитриевич уже здесь, – завершил детина и радушно распахнул дверь в зал.

Точнее, это был небольшой зальчик всего с семью столами, и посетителей сидело совсем немного. Навстречу Турецкому устремился невысокий крепыш с масляными глазками: