Паула Гослинг - Кобра

Почему никто не пришел? Кто-то же должен был услышать выстрелы! Хотя нет, конечно, нет. Почти все выстрелы, кроме одного, раздались в доме. Дом был старый, надежной постройки и все окна были закрыты. На револьвере Эдисона был глушитель, а его выстрел заглушил снаружи мотор автомобиля. Машина мчалась на огромной скорости, но никто бы не приехал сюда только из-за этого, поскольку местные жители, вероятно, привыкли к внезапным отъездам шерифа.

Какого шерифа?

Хоскинс, который оказался Эдисоном, который оказался Алвой, все еще где-то рядом и, возможно, возвращается, чтобы разделаться с ней.

Сколько у них осталось времени?

Она посмотрела на Майка и в изумлении увидела, что его открытые глаза смотрят на нее.

– Майк, милый… о Майк, – она наклонилась над ним в ожидании хоть какого-нибудь ответа.

Сознание проступило в его глазах, как что-то поднимающееся к свету из глубокого колодца.

– Где он?

Его голос был еле слышен, почти не отличим от дыхания.

– Его нет, он уехал… Гарнер вернулся, – начала она и запнулась. – Он там, на лужайке. Эдисон застрелил его, когда уезжал… О Майк, ты в порядке?

Она прижала новый тампон из бумажного полотенца к его щеке и неловко убрала с его лба густые волосы.

Малчек с трудом сел. Клер, видя, как волна тошноты и головокружения охватила его, попыталась снова положить его на спину, но он все еще был сильнее нее, несмотря на ранение и потерю крови. И он был зол.

– А ты в порядке? – спросил он резко. – Что случилось после… Сколько времени?…

– Я в полном порядке. Гарнер подъехал, как только он… как только он в тебя выстрелил. Разве ты не слышал мотоцикла? О, дорогой, пожалуйста…

Малчек медленно отодвинулся, чтобы взглянуть ей в лицо. Чувство было такое, как будто он дотянулся до ее сердца и крепко сжал его в руке.

Потом встал, и так резко, что она чуть не упала на спину.

– Где мой револьвер? – требовательно спросил он, хватаясь за спинку тахты, когда его ноги предательски подкосились.

Клер доказала туда, где револьвер выпал из ее рук, около окна. Малчек подошел и подобрал его, на его лице появилось недоуменное выражение.

– Из него стреляли, – сказал он, поднимая револьвер, чтобы понюхать дуло.

– Я… я стреляла, – заикнулась она. Малчек уставился на нее, и ей почему-то стало стыдно за свое признание.

– Я думала, он тебя убил… Я… он был на столе.

Малчек взглянул на валявшийся на ковре поднос, разбросанные кофейник, молочник и сахарницу, лежащие в липкой белой луже. Стол лежал на боку, ножками кверху, как мертвое животное. Бойкая муха уже жужжала над липкой лужицей.

– Ты выстрелила в него?

Клер тупо кивнула головой и с облегчением увидела, что улыбка появилась в кончиках его губ.

– Ты попала?

– Я думаю, да. Я думала, что попала, но я не могла ничего разглядеть. От этого револьвера такая вспышка, – добавила она, словно жалуясь владельцу на плохое поведение его питомца.

Улыбка Малчека стала шире.

– Где он был, когда ты выстрелила?

– Бежал в кухню.

Клер все еще сидела на полу, рядом с миской, наполненной темной водой, окруженная комками голубоватых полотенец. Внезапно она почувствовала себя слишком усталой, чтобы двигаться.

Малчек, опираясь рукой о стену, прошел в столовую, вглядываясь в пол.

– Ты его ранила. Не сильно, правда, – не очень много крови.

Он обернулся, улыбаясь, и его взгляд упал на окно позади Клер. За ним он увидел лежащего на траве Гарнера.

– О Боже, Гарнер… – проговорил Майк. Улыбка исчезла с его лица, словно стертая бумажным полотенцем. Оторвавшись от стены, он, шатаясь, с грохотом вышел через сеточную дверь.

Малчек плохо видел сквозь туман, застилавший ему глаза. Вспышка пистолета, выстрелившего практически в упор ему в лицо, оглушила его, сила выстрела передалась через кости вокруг глаз к оптическому нерву. Он подумал, что, возможно, получил сотрясение мозга. По крайней мере, чувство было такое, словно сотни молотков стучали в голове. Правая сторона его лица опухла, ухо полыхало.

Чем ближе он подходил к Гарнеру, тем хуже все выглядело. Кровь была везде. Малчек упал на колени рядом с Гарнером и попытался перевернуть его. Эдисон прострелил Гарнеру живот.

Когда Клер вышла из дома, Малчек держал в руке рацию от мотоцикла. Вызывая Гамбини, он смотрел, как Клер медленно подошла по газону к Гарнеру и остановилась, глядя вниз. Радио слегка захрипело и голос Гамбини запищал, как пойманное насекомое, совершенно неразборчиво. Слишком поздно Малчек вспомнил, что громкоговоритель Гарнера был установлен в шлеме, которого нигде не было видно. Длинные волосы Гарнера саваном окутывали его лицо.

– Слушай, Гамбини, я тебя не слышу. Я могу только передавать. Это Майк говорит. Гарнер убит. Здесь был Эдисон. Я не знаю, кого вы там везете в грузовике, но то, что не Эдисона, – это точно. Он сбежал отсюда в… – Он повернулся к Клер. – Ты видела машину?

Она секунду смотрела на него.

– Темно-зеленая. Кажется, «Кугар», как моя.

– А номер не запомнила?

Она покачала головой, и Майк снова заговорил в рацию:

– Эдисон в темно-зеленом «Кугаре», номеров не знаю, возможно, направляется к вам, он ранен. Надеюсь, пуля в нем засела. Возвращайтесь скорее сюда, черт бы вас побрал!

Он уронил рацию и подошел к Клер.

– Пошли. Мы уезжаем.

Она в недоумении взглянула на Малчека:

– Уезжаем? И оставляем его здесь?

– Мы ничем не можем ему помочь. Скоро здесь будут ребята.

– Но…

– Пошли.

Он взял ее за руку. Его чуть-чуть качало, но он держался.

– Если Эдисон остановится на минуту, чтобы поразмыслить, он вернется. Он знает, что ты осталась жива, а это значит, что он так ничего и не добился. Садись за руль.

Он потащил ее к машине. Клер неохотно подчинилась, оглядываясь на Гарнера, распростертого на траве. Малчек выудил ключи из кармана джинсов и отдал их Клер, потом обошел машину, чтобы сесть на пассажирское сиденье. Когда Клер включила мотор, Майк захлопнул дверь.

– Развернись и езжай обратно, в направлении Лассена.

– Обратно?!

Малчек кивнул, перезаряжая револьвер, лежащий у него на коленях. Кровь опять потекла у него по щеке, но теперь лишь тонкой струйкой, и он механически вытер ее рукавом, словно это был пот. Ухо уже почти не кровоточило. Кровь засохла на его так и не стриженных волосах, приклеивая их к голове.

– Давай, давай, крошка. Двигайся, – проворчал он.

Клер повиновалась. Машину из-за спешки заносило, но все же Клер справилась с поворотом. Автомобиль выехал на покрытую гравием дорогу, по которой они приехали… когда? Час назад? Казалось, прошло несколько дней, а на самом деле не больше часа.

Злость, которая еще владела Малчеком, подавила на время его чувства к Клер. Он не мог сейчас об этом думать. Он разберется с этим позже. Сейчас только гнев.