Э. Хартли - Прожорливое время

— Вы его знаете? — спросил Томас.

— Мой аспирант. Позвольте вас познакомить.

— Право, мне пора идти, — сказал Найт, вставая.

— Хотя бы допейте свое пиво. — Джулия улыбнулась.

— Не буду с этим спорить.

Сев на место, он отхлебнул глоток «Хонкерса». Когда Томас поставил кружку на стойку, парень уже стоял рядом. Только сейчас Найт разглядел, что на самом деле тому лет двадцать пять. Он уже начал лысеть и носил козлиную бородку, какие любят только аспиранты и игроки в бейсбол.

— Томас, это Чад Эверетт, — сказала Джулия. — Он пишет у меня докторскую.

Кивнув, Томас пожал парню руку. Взгляд Чада был настороженный, опасливый.

— Вы тоже аспирант? — спросил он.

— Пытаюсь наверстать упущенное, — сказал Найт. — Минуло уже десять лет, а передо мной по-прежнему чистый лист.

Джулия рассмеялась, но Чад — нет. Он продолжал стоять.

— Не хотите присоединиться к нам? — предложил Томас. — Я уже ухожу…

— Нет, — резко ответил Чад. — Мне нужно подготовиться к докладу.

— Чад выступает завтра, — объяснила Джулия. — Для него это первая конференция.

Чад быстро оглянулся на нее, обиженный, словно она сказала, что он мочится в кровать.

— Мне нужно проверить кое-что из того, о чем говорили сегодня, — сказал аспирант, старательно не глядя на Томаса.

— Ладно, Чад, — с напускной строгостью произнесла Джулия. — Пододвигай стул. Я правильно полагаю, что текст доклада у тебя с собой?

— Ну… если честно, да, — угрюмо подтвердил тот, раскрывая сумку древнего вида.

— Как это кстати, — заметила Джулия. — Томас, сожалею, но мы сейчас будем говорить о делах.

— Намек убираться восвояси, — улыбнулся Найт, допивая пиво.

— Быть может, мы еще как-нибудь встретимся, — сказала Джулия и бросила на него откровенный, задорный взгляд.

Томас вспыхнул, словно подросток, поднялся и заявил:

— Может быть. Всего хорошего, Чад, — спохватившись, добавил он, но аспирант даже не посмотрел на него.

По дороге к выходу Томас вспомнил свое послание, наполненное обидой и оставленное Эсколму на доске объявлений. Наверное, все дело было в пиве или в разговоре с Джулией, но он чувствовал себя великодушным. Эсколм, конечно же, никак не предполагал, что Даниэлла Блэкстоун умрет на пороге его дома. Найт не мог винить парня в том, что тот не стал афишировать, как неумышленно втянул своего бывшего учителя в самую гущу событий.

Томас быстро пересек притихшее фойе, подошел к доске объявлений и поискал взглядом желтовато-зеленый листок, которого там уже не было. Его сняли — Эсколм или кто-то другой.

«Какое тебе до этого дело?» — подумал Томас.

Было четыре с небольшим утра. Найт точно не мог сказать, почему проснулся, но, памятуя о том, как устал, тотчас же перевернулся на другой бок, устраиваясь поудобнее. Затем он решил, что хочет в туалет. Мочевой пузырь не показался ему чересчур полным, но Томас понимал, что теперь, когда он об этом подумал, ему уже просто так не заснуть. Встав с кровати, он, едва продирая глаза, зашлепал в туалет. Найт уже почти дошел туда, как вдруг остановился на верхней площадке лестницы, просто застыл на месте.

Сначала Томасу показалось, что он услышал какой-то звук, потом он сообразил, что это было что-то иное. Все дело в воздухе. Найт почувствовал легчайшее дуновение сквозняка, проникающего снизу лестницы, которое принесло характерный аромат цветков табака, растущего у входной двери. Томас стоял неподвижно, вслушиваясь, лихорадочно размышляя.

В доме кто-то есть.

Какое-то мгновение Томас мог думать только об этом. В любой другой день он решил бы, что лучший способ напугать какого-нибудь обыкновенного вора — это поднять громкий шум. Но только не сегодня. Если внизу кто-то находился, то это был не простой грабитель, забравшийся за стереокомплексом или телевизором.

Ситуация сложилась совсем не так. Гораздо хуже.

Томас шумно прошел в ванную, распахнул дверь, шагнул внутрь и открыл кран холодной воды. Затем он закрыл дверь намеренно громко, так, что стук далеко разнесся в тишине. Под звуки текущей воды, заполнившие дом, Найт осторожно направился назад в спальню, к телефону, стараясь не скрипеть половицами.

Дом был старый, доски рассохлись, но Томас прожил здесь достаточно долго и знал все скрипучие места. Он добрался до спальни, не издав ни звука, и уже подходил к телефону, как услышал стон дерева под нагрузкой.

«Лестница, — подумал Найт. — Этот тип поднимается наверх».

У Томаса не было оружия, но он подозревал, что тот, кто так уверенно поднимается по лестнице, может его иметь. Томас взялся за трубку, сознавая, что незваный гость его неминуемо услышит и убьет. Никакая полиция не успеет прийти на помощь.

«Надо было раньше думать об охранной сигнализации», — мысленно обругал себя Найт.

У него было одно преимущество: шум текущей воды. Он быстро обвел взглядом комнату, ища то, что можно было бы использовать в качестве оружия. Ночная лампа выглядела слишком громоздкой и в то же время хрупкой. Томас взглянул на брошенную одежду и кипы книг. Ничего. Тут послышался скрип верхней ступеньки. Кто-то стоял у раскрытой двери ванной, напротив спальни. Шум воды заглушит шаги Найта, но лестница перекрыта, а другого пути вниз нет.

Томас схватил за противоположные углы стеганое одеяло, широко раскинул руки и шагнул на лестницу.

У двери в ванную спиной к Томасу стоял человек с пистолетом в руке. Его голова показалась учителю английского непропорционально большой, но прежде чем эта мысль оформилась в его сознании, он прыгнул вперед, набрасывая развернутое одеяло на голову неизвестного типа.

Тот успел обернуться и удивленно вскрикнул, но Найт уже накинул на него одеяло и что есть силы обхватил руками, заглушая звуки.

Громко треснул пистолетный выстрел, из одеяла вырвалось облачко перьев. Пуля разнесла вдребезги окно в прихожей, и у Томаса зазвенело в ушах. Он непроизвольно отпрянул подальше от оружия.

«Только не убегай!» — пронзительно крикнуло его сознание.

Если его атака захлебнется, с ним будет все кончено.

Найт стиснул своего противника в объятиях, не давая тому высвободиться, прикинул, где находится его голова, и как мог резко шарахнул лбом по этому месту. Одеяло смягчило удар, но Томас все равно наткнулся на что-то твердое, неправильной формы, как будто на голове у незваного гостя был шлем. Найт отшатнулся назад и получил удар локтем в ребра. Пистолет снова развернулся к нему, и пока Томас безуспешно пытался остановить руку, сжимающую оружие, один за другим раздались два выстрела. В замкнутом пространстве, совсем близко, они прогремели не хуже грохота артиллерийского орудия, и один этот звук едва не отбросил Томаса назад. Но он не был задет, и это оказалось главным.