Андрей Курков - Город для отдыха героев враждующих армий

 указанном направлении. В том, более просторном кафе, увидел Вацлава и

 множество незнакомых ребят. Присел за свободный столик и тут же мне

 принесли овсянку с изюмом, две гренки, вареное яйцо и стаканчик

 апельсинового сока. Господи! Должно быть это единственное место на земле,

 побывав в котором можно понять, что такое РАЙ!

 Уже допивая утренний кофе, заметил за одним из столиков вчерашнюю

 черноволосую девушку. Рядом с ней сидел генерал Казмо, но они не

 разговаривали. Потом она встала из-за стола и вышла, а генерал остался

 сидеть. Вид у него был довольно удрученный. Захотелось его утешить и я,

 взяв еще одну чашечку кофе, подошел.

 - Можно присесть? - вежливо поинтересовался я у генерала.

 Он поднял на меня показавшийся мне усталым взгляд.

 - Да, если ты честный солдат! - сказал он после короткой паузы.

 Считая себя честным, я присел к нему за столик и тут же на мои уши

 обрушился его громогласный голос. Странно, что умные изобретатели

 ограничились изобретением глушителей только для оружия.

 - Вы мне несомненно симпатичны! - неожиданно признался генерал. - И

 поэтому я исполню свое обещание, я расскажу вам то, о чем вы просили...

 О чем я просил?! Ей-богу, не было этого! В лучшем случае, генерал

 меня с кем-то перепутал, в худшем - у него явные признаки всех психических

 аномалий стареющего человеческого организма.

 - Шел тысяча девятьсот седьмой год, - уже начал рассказывать он. -

 Как раз после моего славного участия в Балканской компании я отдыхал у

 себя дома в Женеве и вдруг - телефонный звонок от принца Фердинанда из

 Сербии. Оказалось, пруссы захватили небольшую деревушку на востоке страны

 и арестовали всех ее жителей. Он спросил: могу ли я помочь? Он

 поинтересовался: соглашусь ли я командовать национально-освободительной

 армией? И что вы думаете? Конечно, я согласился! Не успел я собрать свой

 вещмешок, как раздался второй звонок. Звонил прусский канцлер. Он

 жаловался, на сербов, захвативших у пруссов землю и быстро построивших там

 деревню. Канцлер сказал, что землю они отвоевали, но теперь сербы объявили

 всеобщую мобилизацию и предстоит серьезная война. Он спросил: соглашусь ли

 я помочь им? Конечно, я согласился! Просьба звучала искренне, претензии

 казались мне вполне справедливыми. Разве я мог отказать?! Конечно мог! Но

 тогда надо было отказывать и сербам!

 Слушая эту историю, я проникался все большим уважением к генералу и

 уже даже в мыслях не сетовал на его громкий голос и другие не столь

 приятные черты характера. Да, передо мной сидела воистину великая личность

 и то, что эта личность и сама себя считала великой, придавало ей еще

 больше величия.

 - Конечно, я понимал, что возникнут некоторые тактические трудности,

 - говорил генерал Казмо. - Но все эти люди боролись за справедливость, за

 свои исторические права... Я приказал построить мне командный пункт на

 верхушке холма, как раз посередине между позициями двух армий. Должен

 отметить, что командный пункт строили рука об руку прусские и сербские

 военные инженеры и никакой взаимной ненависти у них я не заметил. Связисты

 обеих армий наладили великолепную связь, так что я мог командовать обеими

 армиями, не выходя из укрепления. В девятнадцать ноль-ноль я приказал

 храбрым пруссам начать подготовку к утренней атаке на нижний лагерь

 сербов. Атаку назначил на пять часов утра, но уже в полвторого ночи