Айше Лилуай - Я заберу твои слёзы

- Он, вроде как, любит океан и часто гуляет по берегу в одиночку, - сказал Трулс. – А Кай… Так ведь в последнее время мальчуган – единственный живой человек, с которым герр Абель разговаривает. Больше ни с кем не может.

Не понравилось Келде то, как Трулс сделал ударение на слове «живой».

А что, есть еще НЕживые, с которыми можно разговаривать?

Ее передернуло.

Холдор…

- Ну, а как насчет Норсенга? – спросил Гарольд. – Они с ним похожи, разве нет? И они – двоюродные братья. У них как будто болезнь какая-то общая, ну, или…

- Тихо ты! – шепотом перебил как всегда болтливого юношу Петтер. – А если он тебя услышит? Неудобно ведь…

Келде было больно.

Теперь о Роальде говорили так же, как о Стеине.

Но ведь она Стеина уже освободила.

«Давай же, трусиха, - говорила она сама себе. – Чего тебе стоит просто обернуться и сделать то, что нужно? Ведь от тебя требуется всего лишь выбросить в море эту проклятую штуковину!»

- Спасибо за чай, - улыбаясь, сказала Келда и поднялась. – Я, наверное, пойду…

Не найдя подходящих слов, девушка показала рукой себе за спину.

- Позови к нам мальчугана, - попросил Трулс. – Пусть подкрепится.

- Хорошо.

Сделав глубокий вдох, Келда развернулась… Роальд уже смотрел на нее, и она с трудом смогла удержать слезы, когда взглянула на его изможденное лицо. Ей пришлось сделать колоссальное усилие над собой, прежде чем она приблизилась к застывшим на месте двоюродным братьям.

- Кай, тебя… зовет Трулс, - выдавила девушка.

- Иду, - быстро обронил мальчик и побежал к своим товарищам по рыбалке.

Келда проводила его взглядом, но затем заставила себя посмотреть на Роальда. Боже, какое… какое жалкое зрелище!

- Куда же делся тот Роальд, которого я любила? – прошептала Келда, протягивая руку и пытаясь поднять его подбородок.

Но когда ей это удалось, он повернул голову и стал смотреть куда-то в сторону. На виске у него напряженно пульсировала жила.

- Не смотри на меня, - едва слышно сказал Роальд.

- Почему?

- Потому что… потому что мне так стыдно…

- За что? Чего тебе стыдиться?

Роальд закрыл глаза.

- Того, чем я стал, - прошептал он. – Признайся: я кажусь тебе ничтожеством.

- Нет! – воскликнула Келда. – Это не так…

- Так, - отрезал Роальд. – Так. Дай мне уйти.

- Не дам, не дождешься. Посмотри мне в глаза.

Но Роальд не выполнил просьбу Келды. Он вдруг бросился прочь от нее, он бежал в сторону фьорда…

- Нет! Подожди, Роальд!

Келда рванулась следом за ним. Нет, она не могла упустить его! А что если этот раз окажется решающим, роковым, что если память, сохраненная в жемчуге, пересилит его волю?

Что тогда будет?

Алтарь разрушен, ведьм можно не бояться. Но все-таки… что если он сломается окончательно? Ведь он итак уже близок…

Слезы обожгли ее глаза и щеки. Нет, она должна сделать это сегодня!

- Постой, Роальд! Пожалуйста! Прошу тебя!

Она уже отчаялась догнать его до тех пор, пока он не окажется под сенью зеленых сосен, которые скроют его от ее глаз. И все же судьба сжалилась над Келдой, и когда она добежала до берега любимого фьорда, Роальд почти сразу же предстал ее взору: он стоял на большом валуне и бесстрашно смотрел вниз, как будто хотел прыгнуть. Сначала Келда так и подумала, и ее ужас был настолько велик, что слова застряли в горле.

Но, слава небесам, Роальд не собирался прощаться с жизнью. Он по-прежнему стоял на ногах, и лишь слегка раскачивался, как пьяный. Подойдя, девушка увидела, что он тяжело дышал – и не только от быстрого бега. Глаза его были какими-то стеклянными, и синева фьорда отражалась в них.

- Зачем ты преследуешь меня? – спросил Роальд, не отрывая зачарованного взгляда от поверхности воды.

- Я хочу кое о чем рассказать тебе. Ты… ты готов меня выслушать?

Роальд долго думал, прежде чем ответить.

- Готов, - со вздохом ответил он наконец.

- Тогда, будь добр, спустись ко мне, а то я боюсь за тебя. Пожалуйста.

Она вдруг вспомнила, как однажды вот так же просила его остаться на берегу и не спускаться к кромке воды по опасному и почти отвесному склону. Вспомнила, как тогда смеялись его глаза, а она протягивала ему свою руку… Сердце Келды болезненно сжалось, и ей показалось, что в уголках губ Роальда проскользнула едва заметная горькая улыбка.

В следующее мгновение он уже возвышался рядом с ней, по-прежнему тяжело дыша.

- Ты все еще носишь с собой подарок твоего отца? – осторожно начала Келда, готовясь к любой реакции с его стороны: слишком больной была у них эта тема.

Однако Роальд просто-напросто кивнул.

- Тебе следует избавиться от нее, - так же осторожно продолжала девушка.

Роальд удивленно вскинул брови и долго молчал, прежде чем ответить.

- Я не понимаю тебя… Как ты можешь так говорить?

Вздохнув, Келда поведала ему всю правду, какой бы абсурдной она ни казалась на словах.

- Вот и все, теперь мне совсем нечего от тебя скрывать, - завершила она свой рассказ. – Теперь ты понимаешь, в чем на самом деле дело? Понимаешь, что ЭТО был не твой отец? Всего лишь голос, всего лишь воспоминания… Но не ОН. Я знаю, что сказанное мной похоже на сказку. Но я своими глазами видела, что могут эти ведьмы, а вернее, что они могли. Я боролась с ними… Верь мне, Роальд.

- Я верю тебе, - сказал он, совсем как она ему когда-то. – Верю и от этого боюсь еще больше. Потому что ты говоришь о страшных вещах.

- Я просто очень хочу помочь тебе, - дрогнувшим голосом, произнесла девушка.

Слезы вновь брызнули у нее из глаз, она поднялась на цыпочки, обвила шею Роальда обеими руками и, крепко зажмурившись, прильнула к его обветренным губам.

Спустившийся к фьорду вечер был тихим, и казалось, будто ветер спит где-то в расселине между скал, свернувшись в клубок, словно домашний котенок. Лишь едва слышно шелестела трава, да шептались между собой волны… Иногда откуда-то издалека доносились неразборчивые крики рыбаков.

Долго они стояли друг напротив друга и вслушивались в звуки сумерек. И ни один из них не знал, о чем думает другой.

А потом Роальд вынул из кармана своей рубашки старинную брошь Нильсонов и посмотрел на нее.

Совсем по-другому посмотрел.

- Для тебя она очень много значит, да? – тихо спросила Келда.

Роальд кивнул.

- Это все, что у меня осталось от отца, - хриплым голосом проговорил он. – Теперь я знаю, что здесь – память о нем.

- Вовсе нет! Настоящая память о Холдоре хранится в твоем сердце, и ты должен это понимать. Должен!

- Но здесь он… Он живой. Здесь его голос, пусть даже он издевается надо мной, здесь его душа, здесь все, что у меня есть. – Он закрыл глаза, словно пытаясь прогнать усталость. – Все, что у меня есть… Вся моя жизнь. – Открыв глаза, он наклонился к Келде и свободной рукой коснулся ее подбородка. – Поэтому я хотел отдать ее тебе. Я хотел подарить тебе ВСЕ. Все, что имел и имею. И сейчас хочу это сделать еще сильнее, чем когда-либо.