Наталия Левитина - Блондинка в Праге

Он точно знает: встречать некого. У него больше нет партнёра. А если потом вдруг возникнут вопросы, скажет – да, в аэропорт не поехал, дети всю ночь капризничали, спать не давали, вот я и подумал – Ленка сама доберётся до города, она очень самостоятельная дама…

Да, самостоятельная.

Но сейчас чувствую себя потерянным ребёнком. Весь мой боевой пыл постепенно сошёл на нет. Я так и не придумала, как нейтрализовать Игоря и одним удачным ходом завершить шахматную партию.

Буду действовать по ситуации.

Аэропорт жил обычной жизнью. На чёрных табло появлялись номера рейсов и названия городов. Группы людей стояли, задрав головы, и следили за изменчивым списком. Другие пассажиры слонялись по залам, кто-то сидел на чемоданах, кто-то обнимался. За стенами здания неторопливо перемещались самолёты – роскошные многотонные птицы, безупречные и грациозные. Тот, на котором прилетела я, аккуратно, с поворотом въехал в промежуток между двумя крылатыми собратьями. Я точно так же паркуюсь на автомобиле! Это почему-то заставило меня улыбнуться (хотя весь полёт я была мрачнее тучи) – оказывается, и самолёт можно запарковать. Сразу же представила колышки с цепью на лётном поле – чтобы никто не посягал на чужое парковочное место. Или подпиленные ножовкой шасси – если кто-то всё-таки посмел это место занять…

Короче, мои мысли цеплялись за что угодно, лишь бы отвлечься от болезненной темы. Я пристально рассматривала пассажиров в зале, чашку кофе на столике перед собой, сонную девушку за барной стойкой… Только бы не думать о двух мужиках – Игоре и Владимире, – разрядивших мне в грудь обойму автомата.

А! Вот он!

Я застыла, увидев Игоря. Мой бывший друг вошёл в здание аэропорта и встал в очередь перед рамкой металлоискателя. Волна жгучей тоски вперемешку с ненавистью до краёв заполнила мою грудь. Я смотрела на Игоря – партнёр был, как всегда, элегантен и неотразим. Капельки дождя сверкали в волосах, а на плечах дорогого костюма темнели мелкие пятнышки, – Игорь успел слегка намокнуть, пока шёл от машины до здания. Наверное, дождь усилился. Или Игорь не нашёл для автомобиля места поблизости от входа…

Компаньон вклинился в толпу встречающих. Он то появлялся, то пропадал из виду. Меня охватывало странное чувство, когда я смотрела на компаньона: Игорь сейчас казался призраком из далёкого прошлого. Вчерашний день (и даже не день, а его часть – начиная с момента, когда я увидела в Интернете видеоролик) превратился в столетие. Я вошла в него, как в поток солнечного света, радостная, опьянённая счастьем и любовью. А затем обнаружила, что вязну в чёрном мазуте, барахтаюсь, тону, погибаю… Всё на свете отдала бы за то, чтобы вчерашнего дня не было. И всё осталось бы по-прежнему, привычные ситуации и отношения: я прилетаю, он встречает, широко улыбаясь, искренне радуясь моему возвращению… В какой момент искренность превратилась для Игоря в недоступную роскошь? Когда у него впервые мелькнула мысль «а без Лены всё было бы гораздо проще»? Что окончательно подтолкнуло его к решению избавиться от партнёра: желание скооперироваться с Саввой или то, что я узнала о любовнице?

А я – самодовольная дура и эгоцентристка. Я всегда настолько была зациклена на собственной персоне и успехах, настолько превозносила свою роль в делах фирмы, что даже не заметила перемены в Игоре. Ведь его намерение избавиться от меня так или иначе должно было проявиться, я обязательно должна была почувствовать фальшь. Но мне и в голову не пришло сомневаться в его преданности и братской любви…

Игорь замер, как истукан. Он стоял напротив выхода, откуда уже стали появляться первые авиапассажиры рейса «Прага – Екатеринбург». Но если лица людей, стоявших вокруг него, сияли радостным волнением и предвкушением встречи, то физиономия моего коллеги застыла неподвижной маской.

Он знает, что ждёт зря.

Я не вернусь.

…Игорь простоял у выхода сорок минут. Компаньон хмуро рассматривал прилетевших, сунув руки в карманы брюк, и грыз зубочистку. Я потихоньку подобралась к нему поближе, пользуясь, как прикрытием, другими встречающими. Потом присоседилась к компании туристов, встала около них – и получила возможность наблюдать за партнёром с небольшого расстояния.

Когда поток пассажиров иссяк, Игорь не стал удивлённо метаться и приставать к наземному персоналу с вопросом, почему не прилетела некая Елена Николаева – она обязательно должна была вернуться этим рейсом, ведь он самолично покупал авиабилеты!

Нет же! Игорь не выразил ни капли удивления тем, что его драгоценная боевая подруга куда-то запропастилась. Если в глубине души у меня ещё оставались сомнения, то своей невозмутимостью он их развеял. И убил последнюю надежду. Да, я всё ещё глупо надеялась на то, что ошиблась – нафантазировала, придумала страшных небылиц…

Но сейчас всё абсолютно ясно. Верный соратник превратился в коварного предателя. И что теперь делать?

Увидев, как Игорь сунул руку в карман пиджака в поисках телефона, я шагнула поближе и приготовилась подслушивать. Интересно, кому он позвонит первым делом?

Игорь позвонил Савве Роосу – злейшему врагу нашей фирмы, вымогателю. Вот как далеко продвинулись их отношения, если Игорю уже позволительно тревожить этого крупного чиновника так рано – в семь часов утра! Неужели Савва тоже участвовал в подготовке операции и сейчас с нетерпением ждёт подтверждения, что всё удалось? Нет, не может быть. Он не стал бы марать белые ручки. Наверное, Савва лишь рекомендовал Игорю – в завуалированной форме, конечно! – избавиться от компаньона, устранить досадную помеху. А каким образом это будет сделано, Саввы Андреевича не касается. Игорь мог, к примеру, уговорить партнёршу отправиться на пять лет в подробное кругосветное путешествие – прекрасный вариант! Бороздила бы моря-океаны и не встревала в дела фирмы.

Ясно, что со мной этот номер не прошёл бы… Я не отдам компанию на растерзание Савве и ни за что не соглашусь самоустраниться.

– Доброе утро, Савва Андреевич! Я не слишком рано звоню, нет? Да, да, как и обещал…

Разговаривая, партнёр обернулся, мазнул по мне взглядом…

Не узнал, естественно. Сейчас бы меня и мама не признала, а если бы признала, то завела бы нудную песню на добрых полчаса: «Опять перекрасилась, ты разве не знаешь, как это вредно, у тебя ребёнок, ты должна думать о том, как его вырастить, а ты гробишь здоровье, травишь организм химией!»

При чём тут моя мама? Она давно и надёжно спрятана в деревне, где вместе с папочкой наслаждается свежим воздухом, а заодно избавляет меня от счастья выслушивать её нытьё. Почему я вдруг о ней вспомнила?

Мне удалось вовремя пресечь попытку многоступенчатого психологического анализа: стоп, сейчас некогда разбираться, почему в голове всплыл образ дорогой мамы, всегда неразрывно связанный в моих мозгах с чувством вины (плохо учишься! плохо работаешь! родила без мужа! опозорила! превратилась в капиталистку! зазналась!)…