Леонид Пузин - ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСПОЖА РАБЫНЯ

— Николай Борисович, а если не с берега? Если убитый упал в воду с лодки? Тогда бы его течением отнесло куда?

— С лодки? — сторож надолго задумался: — С лодки — х… его знает. Должно быть — в стрежень. А может, и нет… может, опять — на мыс… где, понимаешь, лодка эта тогда была. Но с лодки — зачем в бухте? Речка большая, отвези немного от берега — и всё. В стрежень — и поминай как звали.

Это соображение Курникова Геннадию Ильичу показалось весьма резонным, однако его проверка требовала таких дополнительных усилий, что Брызгалов решил посоветоваться с Анисимовым:

— Юрий Викторович, а ты? Не сочтёшь преждевременным высказаться относительно идеи Николая Борисовича? Или эту версию — тоже? Склонен считать непроверяемой гипотезой?

— Нет, Геннадий Ильич, почему же — вполне проверяемой… Только вот на её проверку надо бросить всю нашу контору… И тогда, очень даже возможно, не пройдёт и недели как отыщется какой-нибудь алкоголик. Который будто бы видел двоих, садящихся ночью в лодку. Может, в бухте, а может — на загородном причале. То ли в зелёных масках, то ли — натурально зеленолицых…

— "Кусаешься", Юрий Викторович… и правильно! Гипотезы, даже поддающиеся проверке, измышлять не трудно. Вот только "проверяльщиков", как правило, не напасёшься… н-да… но ведь и предположение, что убийца выстрелил где-то здесь… сам посмотри! На всём протяжении от дебаркадера до газетного киоска никакие мало-мальски приличные кустики не подходят к парапету набережной ближе, чем на десять метров.

— Да, Геннадий Ильич, согласен. Что убийца решился выстрелить здесь — между дебаркадером и газетным киоском — такое трудно себе представить. И всё-таки… Мы ведь много чего не знаем… Ну, например… район этот — портовый… и что по ночам здесь толпы гуляющих — весьма сомневаюсь. А посему предлагаю, дабы не гадать на кофейной гуще, дождаться дядилёшиного прихода, и у отставного капитана попробовать разузнать конкретнее. И кто в интересующие нас ночи дежурил на дебаркадере, и вообще — что между закатом и восходом творится на данном участке суши.

— Вполне — Юрий Викторович. Разделяю. Отбивать хлеб у гадалок и ясновидцев — нам сыскарям не к лицу. Так что, в ожидании дяди Лёши, давай-ка заглянем в два, три ближайших кафе. По нынешней-то погоде ночью в рубашечке — надо быть либо основательно пьяным, либо приехать в автомобиле, либо из забегаловки на пару минут выйти проветриться на набережную… А кстати! Рубашечка эта! Против версии убийства в лодке она обалденно работает! Последние две недели и днём-то — не помню, чтобы теплей пятнадцати. На берегу — автомобиль, кафе — ещё можно себе представить. Но на воде — в лодке…

— Геннадий Ильич, — вдруг спохватился Анисимов, — фотографии! Напрочь забыл — прости. Когда я сообщил полковнику, что нашёл Сазонова и не надо подавать в розыск — он попросил сказать тебе, чтобы ты по пути в типографию завернул за фото. А на меня будто склероз напал: забыл, понимаешь… И нам сейчас нет никакого смысла идти в забегаловки…

— Юрий Викторович, ты меня явно недооцениваешь, — нарочито менторским тоном отозвался Брызгалов, — сам, понимаешь ли, сообразил завернуть в типографию. Конечно, качество у них хреновое, но Сазонов вполне узнаваем — до того, думаю, что можно показывать… Чем, — Геннадий Ильич посмотрел на часы, — предлагаю сейчас заняться. Минут где-нибудь на сорок — до дядилёшиного прихода.

Импровизированная экскурсия в пивбар, "стекляшку", пельменную и ресторан "Русская рулетка", разумеется, ничего не дала — только в пивбаре одна из официанток сказала, что вроде бы: да. С месяц тому назад, кажись, заходил похожий. Да и то — давно ведь, летом ещё, в жару, когда тьма народу — поручиться, что он, она бы не поручилась. А недавно? Несколько дней назад? Во вторник, в среду или, скажем, в четверг? Нет, что вы! На этой неделе — она бы точно запомнила. И не она одна. Такого-то интересного мужчину. Глазищи-то вон — как угли! С фотокарточки — и то обжигают!

(Эти глазищи-угли Брызгалова насторожили сразу, едва он увидел их растиражированными печатным станком. Если в действительности так, то примета очень запоминающаяся — ну, а если врёт фото? Да такие демонические глаза самого добросовестного свидетеля запросто собьют с толку! Ох, уж эта спешка — быстрей! быстрей! — вот и пришлось воспользоваться первой попавшейся фотографией. Той, которая оказалась у квартирной хозяйки Сазонова…)

— Можно сказать, Юрий Викторович, отметились. — После сорока пяти минут безрезультатной прогулки по заведениям общепита подвёл итоги Брызгалов: — Самодеятельности, полагаю, хватит. В понедельник у Зубова трёх, нет, четырёх — никуда он не денется, даст как миленький! — оперативников попрошу потолковее, и пусть они всё здесь (от "элитарных" кабаков до самых вшивых "гадючников") прошерстят как следует… А сейчас, Юрий Викторович, думаю тебя отпустить. Заглянем только на дебаркадер, и тоже — до понедельника. В выходные, в общем-то, не работа… Однако завтра, очень прошу, на всякий случай не отлучайся из города. Сам понимаешь, мало ли…

— Геннадий Ильич, я, кажется, уже говорил, что в скорейшем завершении этого дела заинтересован ничуть не меньше тебя? — слегка вызывающе, но и слегка обижено ответил Анисимов. — И завтра, можешь не сомневаться, голову буду ломать наравне с тобой. Так что, если понадоблюсь, звони или домой, или в контору — вдруг на нашем компьютере потребуется что-то проверить…

Санёк не обманул: следователи вернулись к дебаркадеру десятью минутами позже указанного срока, а дядя Лёша — Клевцов Алексей Игнатьевич — уже был на месте. После обмена приветствиями и знакомства Брызгалов заговорил с отставным капитаном о графике дежурств на вверенной его попечению крохотной плавучей пристани: кто в ночи со вторника на среду и со среды на четверг находился на дебаркадере?

— А Санёк вам, значит, этого не сказал? — степенным "капитанским" басом в свою очередь переспросил Клевцов. — Вообще-то он откровенный… не знаю, что это вдруг на него нашло… наверное — из-за отца… Иван Матвеевич пьянствует, а Санёк "прикрывает". У нас, Геннадий Ильич, дежурства через двое суток на третьи. Со среды на четверг — я. Со вторника на среду — Иван Матвеевич. Хотя сильно подозреваю, что — Санёк. Тут, понимаете ли, такое дело: Александру восемнадцать исполняется только зимой — и по нашей инструкции работать сторожем он не может. Начальство, конечно, смотрит сквозь пальцы — какой смысл вместо одного пьяницы брать другого? Тем более, что у Ивана Матвеевича — Санёк. Который всегда подменит. Инструкция, однако же, существует… Александр, думаю, вас принял за проверяющих…

Геннадий Ильич так не думал. Санёк при знакомстве отнюдь не пытался скрыть, что его отец работать сегодня не в состоянии. Нет, здесь явно что-то другое… Но что?.. Попытка скрыть своё возможное присутствие на дебаркадере в ночь со вторника на среду?.. Почему?.. Видел нечто такое, о чём не хочет давать показания?.. Допустим, сцену убийства Сазонова?.. Увидел и испугался?.. Но ни чрезмерно наивным, ни чересчур робким Александр, по мнению майора, не выглядел… И испугаться до такой степени, чтобы по-детски попробовать увильнуть от дачи показаний, он мог, пожалуй, только в одном случае: если узнал убийцу…