Леонид Пузин - Надежда Град [СИ]

Надежда Град — молодая ста двадцатитрехлетняя арианка — нежилась в тёплой солёной воде Сиреневой лагуны. Перевернувшись на спину, она полностью расслабила тело, отдавшись ласке невысоких покатых волн, лениво набегающих через узкую горловину бухты, и рассеянно следила за плывущими в ослепительной синеве перламутровыми облаками. Недавно взошедшее местное солнце — звезда главной последовательности спектрального класса F7 — стояло невысоко, позволяя сквозь густые ресницы смотреть в зенит. Уже через час это сделается невозможным даже для арианки, не говоря об антитеррианине Льве Глюке, который ближе к полудню не посмеет и на пять минут высунуться на открытое место. Антитеррианине Льве… Лёвушке… ничего себе — антитеррианине! Да по ветрености и легкомыслию в отношениях с женщинами её ненаглядный Лёвушка даст сто очков вперёд самому беспечному уроженцу Афродиты-2! Нет! И угораздило же её всерьёз влюбиться в этого бабника! Словно она шестидесяти- семидесятилетняя девчонка, а не зрелая ста двадцатитрёхлетняя женщина!

Надежда Град вздохнула и машинально погладила левой ладонью подплывшего Поля — взрослого «самца» из рода саламандр-амфибий. Польщённый вниманием женщины, Поль радостно хрюкнул и проурчал нечто вроде «спасибо» — голосовой аппарат саламандр плохо справлялся со звуками человеческого языка, и понимать амфибий без фонопреобразователя было трудно. Впрочем — как и саламандрам людей, пытающихся щёлкать и свиристеть на языке земноводных. Вообще — если бы не увенчавшийся успехом многосотлетний опыт землян по налаживанию ментальных контактов с дельфинами, люди не скоро признали бы саламандр разумными существами. В самом деле: живут в основном в воде, не имеют никаких орудий, а если и пользуются языком, то самым примитивным… по первому впечатлению! Слава Богу, в ходе длящейся вот уже 650 лет Второй Звёздной Экспансии люди в значительной степени смогли отказаться от антропоцентрических взглядов на мир, и когда 220 лет назад на Хроносе-2 были обнаружены говорящие саламандры-амфибии — вопрос о колонизации этой планеты сразу отпал.

Описав вокруг Надежды Град крутую спираль, Поль умчался в открытое море: обладая большой способностью к эмпатии, саламандры всегда чувствовали, когда следует приблизиться к человеку, а когда — оставить его в одиночестве.

Молодая женщина-экзопсихолог, заметив внезапное исчезновение Поля, никак на это не отреагировала — сейчас она не была специалистом экзопсихологом, сейчас она была просто ревнивой женщиной. Нет, и угораздило же её влюбиться в этого рыжего ста шестидесятилетнего мальчишку! Который, несмотря на блестящую научную подготовку и большой опыт в области конструирования и эксплуатации средств Мгновенной Связи, так и останется навсегда мальчишкой! И не только в отношениях с женщинами. Одержимый идеей мгновенного перемещения материальных объектов он, видите ли, не желает «гноить себя» в «тухлых» лабораториях, а предпочитает быть «вольным собирателем камешков» на берегу… чего? Ручейка, речки, океана? Для Лёвушки — не суть, для него главное: быть вольным собирателем.

Вообще-то — а как всякий психолог, Надежда Град знала основы психиатрии — у её возлюбленного явно параноидальный склад ума, но… не лечить же Льва от гениальности?! Другое дело — надрать уши! Разумеется, не за его завиральные идеи, а за Ирмочку Кох — не обременённую интеллектом длинноногую восьмидесятилетнюю соплячку.

Утешив себя тем, что человеческую природу не переделаешь, Надежда Град внутренне расслабилась и, прикрыв глаза, стала измышлять для своего неверного возлюбленного какое-нибудь болезненно-сладостное «наказание», как вдруг сквозь сведённые веки ударил ослепительный свет. Опередив сознание, тренированное тело молодой женщины мгновенно скользнуло на дно лагуны — на глубину тридцати метров. Задержав дыханье, Надежда ждала, когда над ней пронесётся мощная взрывная волна, но прошли минута, другая, третья, а играющая рябью поверхность воды оставалась спокойной.

Почувствовав, что ей не хватает воздуха, Надежда Град вынырнула на поверхность. Повертев головой, женщина нигде не увидела никаких следов взрыва: ни столбов дыма и пыли — вблизи, ни грибовидного облака на горизонте. Да, но ослепительная-то вспышка была? Причём — настолько яркая, что инстинкт сработал быстрее разума. А ведь, в отличие от сознания, инстинкт не обманешь ни галлюцинациями, ни миражами — и? Что же так ослепительно полыхнуло? И сразу погасло, не оставив никаких следов? Или?.. или Лёвушке всё-таки удалась его безумная затея?! Да, но в этом случае?.. Боже!

В несколько взмахов достигнув берега, Надежда Град стремительно бросилась по ведущей к Станции тропинке. Сто шагов, двести, триста — стоп! Женщина сходу вломилась в густые заросли усыпанного крупными цветами кустарника. До поляны, на которой расположилась Станция, оставалась не более пятидесяти метров, но ведущая к ней тропинка вдруг потерялась в непроходимых зарослях. Надежда Град, вся в цветочной пыльце и царапинах выбравшись из кустов, недоумённо огляделась: где мощёная известняковыми плитами тропинка, где стройные пальмы по её обочинам, где подстриженная трава газона, где, наконец, Станция? Вместо ухоженной территории, вокруг кряжистые древесные великаны да густой подлесок из незнакомых женщине кустов, лиан и прочей ни на что не похожей растительности — словом, дебри. Проблуждав в которых не меньше часа, отчаявшаяся Надежда рухнула на землю и бурно разрыдалась: Лёвушка, что ты наделал?! И где ты теперь — любимый?! Вообще — где все люди?! Неужели на Хроносе-2 она осталась в полном одиночестве?! Но — почему?! Ведь если Льву удалось воплотить в жизнь свои бредовые идеи, то на этой планете никому из людей не могло быть места! Ей — в том числе! Тем не менее, она здесь, а другие… нет! Станция, конечно, здесь! Просто из-за вдруг выросшего густого подлеска она не может её найти! Сейчас! Она отдохнёт несколько минут и обязательно найдёт людей!

Выплакавшись, Надежда Град смогла взять себя в руки и заняться планомерными поисками Станции — тщетно. Единственное, что удалось женщине после двух часов блуждания в почти непроходимых джунглях, это выйти на берег лагуны.

Волны, проникающие сквозь узкую горловину в коралловом рифе, по-прежнему лениво накатывали на широкий песчаный пляж, по-прежнему нестерпимо сияло солнце, в воде по-прежнему резвились разумные саламандры. Здесь, на берегу, Надежде на миг почудилось, что в мире ничего не изменилось, что стоит ей ступить на начинающуюся у раздвоенной пальмы тропинку и она через пять, семь минут придёт на Станцию, задаст ласковую трёпку своему ветреному любовнику и, простив Лёвушке его легкомыслие… увы! Ничего подобного быть уже не могло! Всё изменилось.