Леонид Мендельсон - Пятый угол

Еще несколько раз судьба сводила их как в качестве противников на судебных процессах, так и в неформальной обстановке; нельзя сказать, что их связывали хорошие отношения, но комиссар испытывал к Давиду Вольскому глубокое уважение.

- Сержант!

- Да, сэр.

- Соедини меня с дежурным комиссаром оксфордской полиции.

Естественно, прежде чем выполнить распоряжение, Уорбик сосредоточился на состоянии документов и канцелярских принадлежностей на столе.

Сэм пытался вспомнить, встречался ли он когда-нибудь с Роджером Моррисоном. Кажется, в каком-то расследовании встречались документы его нотариальной конторы, но уверенности не было. В любом случае, смерть этого человека будет на контроле высокого начальства, тем более, что случилась она с гостем Давида Вольского и на пороге его дома.

- Сэр, Оксфорд на проводе. У аппарата комиссар Джон Смит.

«Слава богу! — Шоу вздохнул с облегчением. — Хоть в чем- то повезло — на этого помятого красавчика положиться можно». Когда-то Смит работал в Скотленд-Ярде и был переведен в Оксфорд с повышением в должности.

- Привет, Джон.

- Здравствуй, Скульптор. Что-то стал тяжел на подъем: давно тебя здесь поджидаю.

- Ты бы лучше не меня ждал, а внимательней охранял свои дороги. Есть новости?

- Есть, но ничего утешительного. Скончался Давид Вольский. Сердце.

Внезапно Сэм почувствовал свое сердце. Несколько секунд он сидел с закрытыми глазами, сжимая подлокотник кресла и пытаясь не застонать от внезапного давления в области левой лопатки. Мысли завертелись по привычной колее: причина-следствие. По возрасту Вольский годился ему в отцы, болел, и был уже не у дел; но даже для дилетанта слишком заметна вероятность взаимосвязи двух летальных исходов.

- Сэм, ты слышишь меня?

- Слышу.

- Тебе нужно быть здесь. Как бы не случилось еще чего-нибудь.

- Скоро выеду, дождись меня в отделении. Где труп Моррисона? Вскрытие проводите?

- Он у нас, но до утра мы не в состоянии провести вскрытие.

- Джон, не отключайся. — Сэм закрыл ладонью микрофон и непечатно высказался о работе коллег из Оксфорда. — Уорбик, свяжись с лабораторией, узнай, кто из патологоанатомов дежурит, и от моего имени попроси подготовиться к вскрытию через полтора-два часа. Джон, ты у аппарата?

- Слышу тебя.

- Начали поиски мужчины, сообщившего о трупе?

- Начали, но на улице дождь как из ведра — ни единой живой души. Продолжим утром.

- Где машина Моррисона?

- Нет смысла оставлять ее там до утра. Специалисты заканчивают работу, и машину перегонят к нам для дактилоскопии.

- Извините, сэр, — вмешался в разговор Уорбик, — сегодня дежурит Поль Хаккет. Он просил передать, что у вас всегда чешется в одном месте.

- О'кей. Джон, организуй доставку к нам Моррисона, а я зайду в лабораторию немножко погладить ворчуна Хаккета и выезжаю к тебе.

Комиссар подошел к столу Уорбика.

- Сержант, возьми себе на заметку: нужны все данные о Моррисоне — семейное положение, связи, сведения о нотариальной конторе и список клиентов за последнее время. Лучше выехать в Оксфорд самому. Второе, запроси официальное заключение о смерти Вольского. Далее, мне нужен полный состав его семьи и все сведения о лицах, присутствовавших в доме. Короче, ты не нуждаешься в моих подсказках.

- Привет, Поль. — Сэм вошел в лабораторию; десятки, если не сотни раз ему приходилось бывать здесь, но иммунитет к тяжелому, специфическому запаху формалина, пропитавшему стены, столы, стулья, приборы так и не выработался. — Как дела?

Патологоанатом стоял у шкафа спиной к вошедшему и в ответ на приветствие даже не шелохнулся. Комиссар хорошо знал эту привычку старого врача; ритуал повторялся почти каждый раз, когда необходимость срочной работы вынуждала вмешиваться в планы Хаккета. Хочешь того или нет, а необходимо дать тому возможность покуражиться, выказать свое отношение к методам работы полиции- вообще и собеседника- в частности.

Сэм сел к письменному столу и приготовился терпеливо ждать.

Бурчание уже началось, хотя отдельные слова было трудно разобрать. Постепенно стала вырисовываться тема выступления: все нормальные люди имеют отдых в воскресенье, и лишь отдельных дураков, вроде него, Хаккета, эксплуатируют вот так, без зазрения совести. А тут еще приходят всякие и не дают даже вздохнуть, не то, чтобы выпить глоток виски. Прошло не менее минуты, прежде чем он соизволил повернуться и увидеть на столе бутылку виски и пакет с орешками.

- Ну вот, тут уже и должностное преступление со стороны комиссара! — но интонации смягчились.

- Послушай, Поль. Я пришел к тебе как коллега по несчастью, которого вырвали из домашних тапочек и бросили под дождь. Я шел к тебе с надеждой выпить по глотку виски и поплакаться друг другу, но если ты такой занятой, я выпью с кем-нибудь другим.

Но Хаккет уже достал два химических стакана и отвинчивал пробку. Похоже, несколько глотков виски улучшили его настроение.

- Ну, что там тебе приспичило?

- Поль, ты ведь жил в Оксфорде, а сейчас?

- Там остались дети, а мы переехали в Лондон. Почему ты спрашиваешь?

- Знаком ли ты с нотариусом Роджером Моррисоном?

- Да, конечно, контора «Моррисон и сыновья». Хотя у него только один сын, да и тот по стопам отца не пошел. А какая связь?

- По данным местной полиции, сегодня он найден мертвым на дороге.

Хаккет слишком резко поставил стакан — хрупкое стекло треснуло, и жидкость растеклась по столу. Сэм торопился убрать бумаги, но Поль так и не шелохнулся.

- Вот уж кто должен был умереть в своей постели, так это Моррисон.

- Что ты имеешь в виду?

- Он жил вдалеке от человеческих страстей: много лет назад умерла его жена; сын, уже взрослый, живет где-то на севере, и Моррисон знал только работу и дом. Не думаю, что кто- то видел его в кино, театре или на стадионе. Если он не изменил привычке, единственным увлечением покойного были шахматы.

- Как думаешь, у него были враги?

- Сам знаешь, враги могут быть и у честных людей, и у проходимцев. У Моррисона была отличная репутация. Даже не знаю, что тебе ответить. Как это произошло?

- Его нашли возле дома адвоката Вольского. Других подробностей я пока не знаю.

- Не завидую я тебе, Сэм. Хочешь, чтобы я провел экспертизу?..

- Сожалею, Поль, но другого выхода нет. Тело доставят через час-полтора.

Возвращаясь к себе в кабинет, комиссар думал о том, что Полю еще предстоит узнать о смерти Давида Вольского; но лучше не сейчас и не от него.

ГЛАВА 2

В кабинете комиссара Смита было накурено, как в хорошем портовом пабе. Косые потоки дождя не позволяли открыть окна, и Сэм, как и многие бросившие курить, с трудом переносил запах сигаретного дыма: это раздражало, мешало сосредоточиться на информации, исходящей от сержанта Роберта Гофмана.